обратно засунулся — а то мало ли. Помахал из-за угла СЛУшкой, убедился, что стрелять нечему, ну и выдвинулись мы, очень аккуратно.
— А вот и аграрные роботы, — констатировала Света, указывая на обломки на полу.
— И не только аграрные, — отошёл я, показав разломанного выстрелом ДРуГ-06. — Что тут произошло-то такое? — риторически поинтересовался я, на что подруга пожала плечами. — Ладно, идём, посмотрим на эту турель.
Впрочем, посмотреть на неё не получилось — в россыпи обломков, в которую превратила «сапа» кустарную автоматику, смотреть было не на что. Только гнутая тренога уцелела, а по ней не понять ни черта.
Зато обнаружился спуск вниз, лестница лестницей. И всё вокруг завалено обломками, не только турели, но и роботов, турелью разнесённых. Но хоть и не понятно ни черта, но спускаться надо. Так что очень аккуратно выдвинулись мы вниз. Лестница, кстати, была тоже новоделом — ни освещения, ничего такого. И тянулась она метров на пятьдесят. И простой, бездверный проём в конце, в который бил свет. Помахал я в проём СЛУшкой, потом рукой. И то, и то, осталось при мне, так что выглянул. Присвистнул и зашёл, поманив товарищей за собой.
— Это вычислитель! — удивлённо заявила Светка. — Огромный какой!
И она была права — в помещении не менее сотни метров длиной стояли шкафы блоков памяти, операционных блоков… Ну, в общем — электронный вычислитель. Просто огромный, с чудовищными вычислительными мощностями. И никого и ничего в огромной зале, кроме него.
— Я, кажется, знаю, что это, — задумчиво озвучил я. — Были разговоры в старых изданиях об интеллектуальном сердце Сибири. Но только в теории, ещё когда Нижневартовск только перестраивался как точка-финиш орбитального лифта. Нитронска-то ещё толком не было, только станция на пару десятков человек. А потом — нигде в изданиях и ни слова. Я думал — провальный проект, да и не думал особо, — признался я.
— Сделали и засекретили, — озвучила Светка.
— Похоже на то, — признал я. — Свет, это вокруг — старьё, года шестидесятого. Но их столько… Я представить себе не могу количество операций и вообще — вычислительные мощности всего этого.
— Бунт машин? — хмыкнула Светка.
— Глупости, Свет, — хмыкнул я в ответ. — Тут даже сознание не сэмулировать. Этот ЭВМ — чудовищно мощный арифмометр, могущий выполнять триллионы задач. Но арифмометры не бунтуют, а действуют по программе. Ты в сто раз сложнее этого чудища, а оно в тысячу раз тебя мощнее.
Ну в общем, пробежались мы по окрестностям, осмотрели все. Несколько запертых ворот, мощных, с опущенными плитами, из зала ЭВМ вело. Пыли почти не было, ну и блоки ЭВМ тихонько гудели.
— Так, — решился я. — Я — к терминалу. Интересно, что тут, как можно взаимодействовать и прочее.
— Их тут дюжина, Жора.
— Знаю, — кивнул я. — Для начала — к терминалу наблюдения, — указал я на терминал с символом глаза. — Прежде, чем взаимодействовать с этим ЭВМ — надо понять, что тут было.
— Все две сотни лет?
— Можно и больше. Ну, разберёмся, в общем, — озвучил я, топая к терминалу.
— Всё-таки опасаешься бунта машин, — ехидно озвучила Светка.
— Не очень, Свет. Но посмотреть — правильно.
Подошли к терминалу, тот активировался, даже кода-разрешения никакого не запрашивая, предоставил доступ как к базам записей, так и инструментам работы и отсева с ними. И начал я отсеивать и просматривать. Чуть не заплакал, чуть не проблевался. А потом грязно, непрерывно матерился. И матерился себе под нос все два часа, пока мы просматривали эти гребучие записи! Потому что понять, что тут происходило, почему так случилось — было важно и нужно. Но вот происходящее после года с нападения бесило неимоверно! Хорошо, хоть событий было за эти годы немного, но просмотрели мы вообще всё.
— Пи…дец, какие же они уроды-то, — откомментировал я наблюдаемое. — Свет, что с ними случилось, что стали такими?
— А меня ты не…
— Хватит!!! — возмущённо рявкнул я, а после приобнял подругу. — Ты — Светлана Радужная, мой товарищ, помощник и девушка. И не смей сравнивать себя и… этих уродов. Я вот — не сравниваю!
— Ну, спасибо, Верхазов, — улыбнулась Светка.
— Ну, пожалуйста, Радужная, — слегка улыбнулся я. — Но Свет, ты хотя бы теоретически представляешь — что случилось, что они стали такими?
— Теоретически — представляю, Жора, — подумав с минуту, озвучила подруга. — Это первое поколение…
С тем, что за чертовщина творилась в Нижневартовске, мы, в общем — разобрались. Правда, понять все детали не удавалось, хотя во время рассказа Светки мы переместились к паре терминалов, проверили, поняли некоторые моменты.
О чём-то догадывались, на что-то — были прямые указания. И выходила такая… и печальная, и поганая, и чёрте какая история. Вот как я матерился, так только и оставалось от неё материться.
Итак: основные исследовательские и многие производственные мощности Союза находились в Сибири. Это было обусловлено свободным местом, относительно слабой заселённостью, рядом прочих моментов, вполне объяснимых, особенно с точки зрения секретности. И вот, начав стройку всесоюзного значения в Нижневартовске, по оборудованию орбитального лифта, ставили и передовой по тем временам ЭВМ. И сделали его ГОРАЗДО мощнее, чем нужно было для нужд Нитронска и заброски на орбиту. Мощнейший в Мире вычислитель с немыслимыми базами данных обеспечивал вычислительными мощностями сотни и тысячи производств, городков, исследовательских центров. Как по мне — не самое разумное решение, но видно, на подъёме принималось: Нижневартовск — ворота в Космос, ну и прочее подобное.
Защитили этот вычислитель, как понятно, очень хорошо. Помимо бункера глубокого залегания, обслуживающий персонал жил рядом с ним сменами по году и больше. А также уже безвылазно обитали два десятка андроидов, только-только появившихся в Союзе. И что безвылазно — плохо. И что только что появившихся — нехорошо. Но это проявилось только после атаки империалистов. А так — работал вычислительный центр, прекрасно справляясь, не задействуя и четверти своих избыточных мощностей.
Ну и менять-модернизировать смысла никакого не было: справляется, запас на десятки, а то и сотни лет вперёд.
И вот, атака буржуев. От Нижневартовска не осталось ничего, вообще. Более того, шахту даже не завалило — сплавило. И в вычислительном центре оказались заперты двадцать человек и двадцать андроидов. Лифтовая шахта не работала, выдавая такой фон, что о выходе не стоило и думать. Вычислительный центр, сорок разумных, запас продовольствия на три дня. И всё.
При этом, выход из центра был, но… О нём дежурные просто не знали. Знал, скорее всего, начальник смены, сожжённый ядерными взрывами: его кабинет был всего в десяти метрах под поверхностью.
