— Ищут, ищут… — говорит Денис и ведёт лодку дальше.
Ему никто не отвечает, все собраны, Вася уткнулся в свои приборы, Аким развернулся на носу, «глядит» в правую сторону, но увидеть там, кроме рогоза да акации на островках, ничего, конечно, не может, но надеется услышать. Микрофоны выкручены на максимум, и он пытается разобрать в окружающих звуках хоть что-то напоминающее работу мотора. Есть у него одна мысль. И мысль эта неприятная. О своих догадках он не хочет сейчас говорить товарищам. Но пока он не слышит ничего, кроме работы своего мотора. Саблин ждёт.
— Кодированный сигнал, — докладывает Ряжкин, — семнадцать километров. Север ровно, — и добавляет: — Точно за нами тащатся.
Это хорошо… Саблин доволен: семнадцать километров — это немало, и он спрашивает:
— А до той, что идёт с запада? Сколько?
— Четыре восемьсот, — отвечает Ряжкин и тут же поправляется: — Четыре четыреста…
— РЭБ её мотор ещё не видит?
— Рогоз кругом плотный, — поясняет радист. — Тут не раньше, чем на двух-трёх тысячах РЭБ мотор заметить сможет.
— Как появится на РЭБ — скажи.
— Есть, — обещает Ряжкин.
А тут Калмыков интересуется:
— А дрон-то где? — Денис задирает шлем вверх. Смотрит, смотрит.
— Он уже восточнее нас, четыре километра на юго-восток. Ещё далеко, нас не видит пока.
Да, дрон их пока не видит, тут, в рогозе, лодку найти непросто. Но четыре километра… Скоро те, кто запустил дрон, наткутся на след от неё.
Аким чувствует, что товарищи его напряжены. Он и сам по своей привычке сжимает и разжимает бронированную перчатку. Саблин ждёт. А казаки молчат.
Глава 33
— Три двести, — сообщает Василий через несколько минут, — северо-запад, идут к нам.
— А дрон? — снова спрашивает Калмыков.
— Три тысячи метров, восток от нас.
— Сейчас он нас найдёт, — констатирует Денис. Кажется, дрон его волнует больше приближающейся лодки с непонятным экипажем. Он машинально чуть прибавляет оборотов, это понятно, всякий нормальный человек захочет побыстрее уйти из поля видимости непонятного дрона, это рефлекс, но Саблин его тут же осаживает:
— Вася, убери обороты. Иди как шёл раньше.
Калмыков снижает скорость лодки и спрашивает:
— Слышь, Аким, а чего мы не уходим-то?
— Я же говорю вам: дождемся их, посмотрим, кто это, но встретим их так, чтобы они не знали, что мы их встречаем, пусть думают, что мы про них не знаем.
Ряжкин выдаёт новые данные:
— Две восемьсот, запад, сигнал устойчивый.
— РЭБ их мотор видит? — этот вопрос сейчас для Акима главный.
— Нет ещё, — сообщает радист.
— Значит, идём как шли.
Прапорщик глубоко вздыхает, вздыхает прямо в микрофон связи и боится, что этот вздох его товарищи могут услышать, услышать и неправильно понять. Подумать, что старший волнуется. Но через секунду он забывает про это. Внешние микрофоны… Теперь всё внимание он концентрирует на них. Саблин слышит едва-едва различимый, усиленный и очищенный звук. Звук звонкий, хоть и отдалённый, настойчивый, сильный и неприятный. И Саблин уже знает, что это за звук. Прапорщик слушает и слушает его, примерно десять секунд, и понимает, что звук усиливается. И он оказался не один, кто его слышал.
— Переделанные! — почти выдыхает Денис.
— Что? — не понимает Ряжкин; он не отрывался от своей техники и, видно, не настроил внешние микрофоны.
— Мотор переделанных.
Да, Денис был прав, это Саблин понял сразу, как только услышал его. Их мощные моторы всегда выдавал визг высоких оборотов. Их было слышно издалека.
— Справа орёт. Наперерез нам идут! — добавил Калмыков.
А тут и Ряжкин вставил:
— РЭБ фиксирует импульс, две тысячи двести, мотор. Запад.
Саблин буквально физически почувствовал, что товарищи ждут от него приказа: ну, господин прапорщик, что нам делать? И он спокойно ответил:
— Идём дальше.
— Слышь, Аким, — заговорил Ряжкин, — они наш мотор тоже уже должны видеть у себя.
— И пусть, идём дальше. Денис, обороты не убирай, иди как идём, а как скажу, так сразу заглушишь мотор. Жди.
— Есть ждать, — откликается Калмыков.
— Вась, а ты будь готов включить РЭБ. А пока давай цифры.
— Есть, — отвечает Ряжкин, и тут же интересуется: — Слышь, Аким, а кто это за нами идёт? Как ты думаешь? Может, ловцы?
— Может, и ловцы, хотя откуда им тут, в этой глуши, взяться, им люди нужны, а кого они тут, кроме рыб, поймать могут, — сомневается Саблин. — Денис, ты слыхал, чтобы тут ловцы орудовали?
— Да откуда они тут? — отозвался Калмыков. — Тут переделанных не было никогда, они возле Станции обычно шныряют, так казаки с застав сразу об том предупреждают всех. Да и то… Такое на моей памяти было пару раз. А тут-то им что делать?
— Аким, — снова говорит Ряжкин, — значит, они тут по наши души.
Саблин молчит; он наверняка этого не знает, но уж больно похоже, что Вася прав. И чтобы как-то уйти от этого разговора, он спрашивает:
— Где их дрон, где лодка?
Хотя про лодку переделанных мог бы и не спрашивать, её вполне отчётливо слышно.
— Дрон две тысячи метров на север от нас, кажись уже нашёл наш след, сейчас и нас самих ухватит, а лодка тысяча четыреста метров, запад, — докладывает Ряжкин. — Близко уже, Аким.
— Близко, — соглашается Саблин. — Готовьте оружие, господа казаки. Вася, как будет шестьсот метров до лодки, так скажешь. Потом включишь РЭБ.
— Так их дрон нас раньше найдёт, чем мы включим РЭБ, — напоминает ему радист.
— Ничего, пусть.
Время пошло. Одна секунда за
