И наконец, «Проект 021». Ты убила людей, жизнь которых можно было бы и не забирать. Убила не ради спасения планеты, а чтобы потешить самолюбие. «Я Лея Великая, склонитесь передо мной»! – передразнила она старый двухмерный, переполненный пропагандой фильм. – Мне жаль, что я согласилась уничтожить этих людей и зачистить бункер, мне жаль, что погибли девочки. Но мне не в чем винить этого десантника. Он – молодец, спасал жизнь себе и той, кого любил. А ты!..
Красноречие иссякло, она захлебнулась. Но и этого оказалось достаточно. Елена развернулась и присела к декоративному камину в углу, настроенному на охлаждение. От него несильным потоком расползалась легкая прохлада, и она подставила под него лицо и руки. День выдался тяжелый, она устала, очень устала! Но гораздо сильнее устала морально.
У нее не получилось. Та грандиозная цель, которую ставила перед собой после коронации, четыре года назад, так и осталась недосягаемой. Еде-то удавалось смягчать решения Леи, удерживать ее от необдуманных поступков, где-то приходилось брать на себя грязную работу, ограждая ее, но все оказалось напрасно. Она больше не сможет служить ей. Лея – кровавый тиран, и изменить ее не получится.
Это следовало понять давно, понять и уйти, но она всякий раз надеялась, что еще не все потеряно, изменить подругу удастся, надо только постараться. Но нет, не удастся. Такие люди не меняются. И только смерть девчонок от рук ученого раскрыла ей глаза.
– Елен, ты не права, – раздался сзади робкий голос. – Да, я властная сука, заигравшаяся людьми, но их необходимо было уничтожить. Открытие дона Мигеля – оружие, а они слишком много знали.
– Достаточно было устранить пятерых его ближайших помощников, работавших отдельно, – парировала она. – Остальные не ведали про твое оружие ни сном ни духом. Пятерых, Лея! Не сорок человек!
– Но они знали, для чего мне эксперимент! – закричала ее величество. – Знали, что я создаю мода-наследника! А значит, об этом рано или поздно узнала бы вся планета! Узнали бы кланы!
– Да твою ж мать! – вновь подскочила Елена, – И что с того? Ну, узнали бы? Пусть себе знают! Мать создала себе ребенка по генам! Штучно! Сконструировала! Самого лучшего, самого умного, талантливого! Да, прецедент, но не понимаю, что тут такого непоправимого? Козни? Интриги? Попытки влияния и устранения? Ты бы справилась! Еще как справилась! Нет ничего фатального, если кланы узнали бы о твоем сыне-моде!
Но даже так я простила бы тебя, – закончила Елена, опуская тональность. Кричать бесполезно, криком делу не поможешь. – Если б ты действительно думала о стране. Но это игрушка. Всего лишь твоя игрушка. У вас, императоров, жестокие игрушки! – ухмыльнулась она напоследок и пошла прочь из комнаты, демонстративно бросив с дивана на пол винтовку. – Я больше не в твоей лодке, Лея. Можешь приказать ликвидировать меня, сопротивляться не буду. Через час получишь мой рапорт.
Если бы у этого помещения была дверь, она бы ею хлопнула. Но, к сожалению, вмонтированные в стены створки автоматически раскрылись и выпустили ее наружу.
– Кто здесь? Свет! – скомандовала она, приподнимаясь на кровати, но свет не зажегся.
– Я отключила твой искин, – раздался голос во тьме.
– Решила сама прикончить? Своей рукой? Не доверяешь наказующим? – Елена поднялась и села, свесив ноги на пол.
– Не надо так.
Знакомый силуэт опустился рядом, встав на колени. Холодные руки ненавидимой подруги обняли ее коленки и прильнули к ним.
– Не бросай меня. Пожалуйста. У меня никого больше нет.
– И кто в этом виноват? – усмехнулась она.
– Я сама. Я долго думала… Да, ты права. Я заигралась во власть, заигралась в императоров. И допустила столько ошибок, что… Елена, помоги мне выбраться из этого капкана! Я больше не буду! Обещаю!
Она зарыдала. Горячие слезы потекли по ее коленям, они обжигали. Обжигали своей искренностью. Она видела перед собой раскаявшуюся Принцесску, потерянную несколько лет назад. Врать ЕЙ у Леи никогда не получалось.
Елена подалась вперед и обняла ее.
– Не надо, Лея. Тебе нельзя нервничать, расстраиваться.
– Я и правда такое чудовище? – плакала та.
– Да. Иди ко мне, мое чудовище!
Она приблизила к себе ее лицо и нашла мокрые горячие губы.
– Завтра ты первым делом освободишь Сирену из тюрьмы. Прилюдно. Сделаешь из этого торжественную церемонию. При всех объявишь, что простила ее, и предложишь помириться.
– Она не станет мириться со мной. – Лея отрицательно покачала головой.
– Но ты простишь ее, и это важно. В конце концов, она приняла на себя главный удар тогда, когда ты не была к нему готова, занимаясь одними игрушками.
– Елен, хватит, я поняла. – Рука лежащей рядом больше чем подруги коснулась ее переносицы и нежно поползла в сторону губ и подбородка. – Не надо второй раз.
– А еще восстановишь Сережу, – согласилась Гарсия. – И дашь неограниченное право видеться с детьми.
– Но он… – попробовала протестовать Лея.
Елена перебила:
– Нет. Ты сделаешь это. Можешь замаскировать это право под условие хранения тайны проекта, например. Озадачив поиском кандидатки в матери. Или как-то еще. Ты умная, придумаешь. Но сделать это ты обязана. Детьми нельзя торговать, каково бы ни было его происхождение. Ты сама вышла за него, и на тебе вся ответственность. И еще, – помялась она, не зная, говорить ли последнее. – И еще ты дашь ему развод, как он просит.
– Но…
Лея задумалась. Елена ласково провела рукой по ее волосам, она любила ее волосы.
– Так надо, Принцесска. Этой свободой ты привяжешь его еще больше, но не будешь ничего при этом должна.
– Я потеряю его. Я его люблю. Представляешь, я все еще люблю его!
Лея вдруг всхлипнула и заплакала. Елена успокаивающе притянула ее к себе.
– Ты уже давно потеряла его. И теперь должна отпустить.
Лея вновь всхлипнула и затихла, Елена решила больше не тревожить этим, на сегодня довольно. Сережа и Сирена только начало, первый шаг. Она должна спасти ее, вырвать милую жизнерадостную Принцесску из пасти жестокой беспринципной императрицы, загнать ту в дальний угол сознания. Конечно, время вспять не повернешь, императрица останется навсегда, но нужно хотя бы стать устойчивой гирей на ее личных весах. Это бой всей ее жизни. Потому что у Леи есть ангелы и есть хранители, но Ангел-Хранитель – только одна она.
– Все вон!
Елена влетела в сектор полос смерти как огненный смерч, впрочем, влетать так давно стало ее хобби. Стоящие вокруг пять офицеров старой гвардии испуганно подались в стороны, а затем, видя ее горящий взгляд, нацеленный на Мишель, последовали по означенному адресу.
