— Что, кроты завелись? — с пониманием спросил Вадим.
— Если говорить точнее, восемь месяцев назад ассасины и тамплиеры прекратили свое существование.
Алекс посмотрел вдаль. Его глаза, голубые, как небо, казались пустыми. Вадим видел уже такое, и его передернуло. После проекта, куда его записали в мореходке, у всех, кто выжил, были такие вот глаза.
— И что теперь? Вроде как анархия?
— Теперь есть только Созидатели. Либо подчиняйся им, либо они тебя уничтожат.
— И, похоже, ты не ищешь легких путей, да?
Алекс криво усмехнулся и, скомкав стаканчик, выбросил его в урну.
— Едем. Нужно торопиться.
Когда они сели в фургон, Вадим спросил о том, что ему было неприятнее всего. Воспоминания снова заставили ощутить собственное безумие.
— Так что они со мной сделали, а? Зачем?
— Остановить Созидателей почти невозможно, — ответил Алекс, выруливая на трассу. — Есть один шанс, но он очень мал. Некий артефакт, который они ищут. Я не знаю, что это, но, по слухам, он еще не найден. Что-то, обладающее невероятной силой.
— Оружие, что ли?
— Возможно. Химическое, ядерное, электронное. Мне неизвестно. Но если мы найдем его первыми, у нас появится преимущество. Если же они опередят нас, то проиграет все человечество.
— Звучит очень круто. И ты крутой, как Рембо или Чак Норрис. Но кто с ними воюет? Сколько вас?!
Алекс хмыкнул, но не ответил, и Вадим с ужасом предположил самое страшное:
— Нас что, двое? Это ты меня втянул в вашу заварушку?
— Нас несколько больше. И я тебя не втягивал. Так случилось, что ты — ключ к разгадке. Вернее — твоя память. То, что было с тобой, та девочка из видений. Это — ключ.
Вадим испытал тошноту и посмотрел в окно. Лучше бы это действительно были делишки КГБ. Чокнутый парень, уроды, накачавшие его наркотой, сказка о каких-то братствах и орденах. К черту!
Двумя неделями ранее. Сирия. Багдад
Войны оставляют шрамы на телах людей и городов. Среди новых, блестящих чистыми стеклами витрин часто можно было встретить заколоченные досками провалы, а на отделке еще виднелись темные следы копоти. Лишь иногда попадаются окна без решеток, а прохожие вздрагивают, если вдруг услышат громкий хлопок, издаваемый автомобилем. Никто уже не помнит имя победителя, но каждый хранит в памяти и оплакивает погибших.
В одной из квартир, опустевшей несколько лет назад и теперь сдаваемой в аренду смышлеными соседями, сидели двое. Они молча смотрели в окно. Всё, что можно сказать, было сказано.
Алекс поднимался по лестнице, придерживая в правом рукаве нож. Левую он держал в глубоком кармане, зажав рукоять пистолета. Послание, которое он получил, могло быть подделкой. Возможно, он шел в ловушку, но не прийти — было еще большей глупостью, чем явиться. Риск в обоих случаях слишком велик. Но разве можно говорить о риске, если все, что было ценного в его жизни, растоптано в пыль?
Год назад он вернулся из авантюрной экспедиции, организованной с целью отыскать Атлантиду. Мифическое царство из легенд оказалось ничем иным, как удачным проектом Созидателей. Их Сердцем — главным информационным и аналитическим центром.
Их было пятеро, всего пятеро, чтобы сломать идеальную систему. Один шанс на миллион, что им бы это удалось. Но если бы они не попытались, то жалели об этом всю оставшуюся жизнь. Впрочем, Алекс и так жалел. Один из них оказался предателем. Всё пошло не так. Ника, девушка, которую они защищали, осталась в плену Созидателей. В том, что с ней произошло, виновен Алекс, только он один. Он подвел ее, доверившись тому, кому не стоило. Так же, как много лет назад подвел Эрику.[3]
Мимо его ног с протяжным воем пронеслась испуганная кошка. Алекс огляделся. Длинный коридор был пуст. Слышался гул работающего телевизора, разговоры, запах готовки.
Он свернул налево, пошел вдоль нечетных номеров квартир. Постучал в дверь с нарисованным мелом числом «21». Прижался к стене рядом, держа пистолет наготове. Послышались шаги в комнате. Наверное, сейчас кто-то смотрит в «глазок».
Дверь приоткрылась, и Алекс заметил стальной блеск показавшегося из щели дула пистолета. Повернувшись, он со всей силы ударил ногой в дверь, сметая с ног скрывающегося за ней человека, и вошел в комнату, держа на прицеле барахтающегося мужчину.
— Эй! — со стула вскочила сидящая женщина. — Полегче!
Алекс узнал этих двоих. Колин и Сэб. Когда-то они подчинялись ему, но сейчас мир вывернулся наизнанку, и паранойя стала образом жизни всех, кто еще мыслит.
— Колин, опусти пистолет, — попросила Сэб раздраженно. У нее была смуглая кожа, волосы вились мелкими кудрями.
— Откуда нам знать, что он не переметнулся к ним? — спросил парень. Не так давно его лицо было обезображено ожогом, но пластическая операция исправила этот недостаток. Людям их рода деятельности лучше не иметь особых примет.
— Это вы мне оставили послание, — Алекс продолжал держать его на прицеле, — так есть ли у меня повод для доверия?
— Хватит вам, — Сэб подошла к ним и выглядела как уставшая мать, чьи сорванцы снова подрались. — А теперь сдали оружие и перестали изображать из себя Бонда и Ханта.[4]
Колин первым опустил оружие. Алекс убрал пистолет за пазуху, закрыл дверь и выжидающе посмотрел на них.
— Я здесь. Слушаю.
Сэб посмотрела на Колина, но тот с мрачным видом отошел к окну и сквозь серую прозрачную занавеску стал рассматривать улицу. Не дождавшись от него помощи, она ответила сама:
— Прошло уже достаточно времени, Эл. Мы все сбиты с толку, но нужно двигаться дальше.
— Отлично, — кивнул он. — Двигайтесь.
Колин фыркнул, будто именно этого и ожидал. Сэб терпеливо сделала вид, будто не услышала, и продолжила:
— Нельзя просто ходить по городам и звать, чтобы откликнулись братья, верные кредо. Если они и придут, мы станем просто кучкой повстанцев. Нам нужен лидер.
— У тебя отлично получается говорить, — усмехнулся Алекс. — Потренируйся, и сможешь вдохновлять тысячи!
Он развернулся к двери.
— Нам нужен ты! — рассердилась Сэб. — Все знают, насколько ты предан братству. Тебе верят, за тобой пойдут.
— Пойдут куда? — он обернулся через плечо, не глядя на нее. — На смерть? Пока мне хорошо удавалось только терять своих людей.
— Прекрати! Мы все переживаем о Нике!
— Я не переживаю о ней, — Алекс развернулся и посмотрел на Сэб так, будто хотел, чтобы она воспламенилась. — Я хочу ее вернуть.
— Я говорил, что это дохлый номер? — раздраженно буркнул Колин, обращаясь к женщине. — Что за рыцарь печального образа без дамы в опасности?
