Пустота разъедала его. Он выныривал. Каждый раз в краткий миг прояснения рядом оказывался кудрявый эльтёныш с глазами человеческого друида. Истинный целитель. Он лечил и кормил его, раз за разом повторяя своё имя. Иногда Седьмой вспоминал его, иногда нет. Иногда даже не получалось поговорить - Седьмой путался в языках и датах. Целитель не входил в его клан, не переплетал с ним волос, не ложился в постель, но Седьмому было хорошо в слиянии с ним, как может быть хорошо только в объятьях близкого круга. Он слушался, читая целителя по жестам, изгибам бровей и взглядам. Жаль, война с пустотой отнимала все силы. Седьмой определённо знал его. И жалел.
Вечность спустя из пустоты его позвали иначе.
- Проснись, родной мой… - позвал его бархатный голос.
Седьмой вынырнул из войны с римскими захватчиками, услышал, как трещит огонь в камине, как негромко переговариваются где-то наверху, почувствовал прикосновение широкой холёной руки и открыл глаза, чтобы утонуть в родной синеве. И пусть рыжие локоны и широкие мужские плечи совсем не стыковались с воспоминаниями, но осторожное прикосновение силы, её неповторимый привкус перепутать было невозможно ни с чьим другим. Ведь он только что держал опустевшее изуродованное тело своей жены, задыхаясь от боли.
- Неста! Живая! - и плевать, что это прозвучало на валлийском.
Седьмой резко сел, удивив прытью самого себя, и схватил Несту в объятья. Жена охотно прижала его к себе, позволила уткнуться в плечо, спрятав слёзы от целителя. Ни к чему ему видеть слёзы. Он и без того устал.
- Живой-живой, - проворчала Неста непривычным мужским голосом. – Возьми себя в руки и, пожалуйста, не нужно меня целовать. Последние триста лет я не Неста. Делая скидку на твоё состояние, можно просто Восемнадцатый. Ты понимаешь, что с тобой происходит?
Неста… Нет, Восемнадцатый отклонился и тревожно заглянул в глаза. Сознание немного прояснилось, и Седьмой неохотно разорвал объятье. Да, он понимал. Когда не тонул в бездне.
- Пробуждение сути. Я теряюсь в воспоминаниях.
Восемнадцатый с облегчением кивнул.
- Понимаешь. Вида моего не пугаешься. Значит, помнишь лишь местные жизни. Хорошо. А теперь… - он подобрался, рявкнул командным тоном: - Корион Велдон Хов! Немедленно объяснись, какого чёрта ты насрал на приказ и припёрся с отрядом в дом своей смертной мамаши, а не к медикам? Мы тут двое суток с ума сходим, Эрида Караул уже на уши поставила, Ирвин с Артуром планируют взорвать местное отделение Интерпола, Владыка от беспокойства наручники сгрыз, а ты, мелкий ублюдок, у Волхова на ручках изволишь подыхать! – и отвесил смачный подзатыльник.
Корион тряхнул головой, привычно огрызнулся:
- Ещё раз тронешь – руки оторву, жертва инбридинга! – и схватился за голову.
- Не спать! – безжалостно встряхнул его дед, вырвав из накатывающего беспамятства. – Не смей спать, предатель! От меня не спрячешься, Корион Велдон Хов! Тебе ещё жениться скоро! Наследников делать!
Корион застонал. Жениться. Точно.
- Вот что подзатыльник животворящий делает! – восхищённо присвистнул Волхов в своём углу. – А я, как дурак, круги вокруг наматывал!
Дед убедился, что Корион пришёл в себя и обратно не собирается, и повернулся к мальчишке.
- А меня вы здесь не видели! И вас я вовсе не звал! – выпалил Волхов. Лорд даже рта не успел раскрыть. – Вы ко мне лечиться придёте только через два дня! С телепатом! Я ведь вам линию наследования сохранил. Да, профессор Хов?
Профессору очень хотелось уйти от лорда Бэрбоу подальше, демонстративно хлопнув дверью. Вот только на иссечённых взрывом ногах далеко не уйдёшь. Да и не до обид ему было. Память, переменчивая сука, в кои-то веки подбросила нужное воспоминание.
- Дед, сопротивленцы нас ждали, - выдохнул Корион. – Я поэтому сюда пришёл. За волосом Владыки. Шпион не среди келпи. О дате и времени облавы знали только эльты!
* * *
Корион мог умереть.
Если бы я решила не экономить деньги, а обустроиться в гостинице. Если бы мы с Аем обошли его дом с другой стороны. Если бы… Как было много этих «если бы»! Сработай хоть одно – и я бы в тот день спокойно устраивалась на новом месте, не зная, что Корион истёк кровью в родном особняке, лёжа у дверей собственной лаборатории. С его ранениями группа не справилась бы, даже будь большая её часть целой и невредимой. И Ай узнал бы это только потом, когда было бы уже поздно.
И я, истинный целитель, дипломированный хирург, не помогла бы.
Эта мысль билась во мне, жгла болючими огненными буквами. Всё внутри колотилось от ужаса. Прятаться от эльтов? От Сопротивления? Пытаться наладить жизнь среди людей? Зачем всё это? Для кого? Ведь все мои любимые и близкие там, в странном мире грёз, символов и неживых, а здесь… Здесь – только Корион. Без него всё пусто.
На самом деле мне ещё повезло – он успел оказать срочную помощь своим напарникам прежде, чем свалился сам. Когда я пришла, все спали в гостиной, накачанные лекарствами по уши, и можно было сосредоточиться на нём практически полностью. Иначе… Иначе врачебная клятва вынудила бы меня лечить только тех, кому точно можно было помочь. Опять «если бы».
А что я пережила, когда Корион, очнувшись на следующий день, не узнал ни меня, ни собственное отражение? Сверхчувствительность к магии, бесполезные волшебные науки, невеста, Владыка – все причины, побудившие убежать и не возвращаться, смыло и поглотило вымораживающим осознанием, что профессор не помнит ни меня, ни себя. И я позвала на помощь, плюнув на свою безопасность.
- Мистер Волхов.
На плечо легла холёная рука лорда Бэрбоу. Дозваться до него Ай смог не сразу. Не привыкли эльты считать бьющиеся зеркала, падающие фото и переворачивающий страницы ветер за знаки. Но он всё-таки понял и пришёл, вернув внуку память одним коротким подзатыльником. Смешно. Обхохочешься.
Сообщение о шпионе Сопротивления среди эльтов стало последней каплей, которая окончательно обрушила шаткое душевное равновесие.
- Вас всего трясёт, вы в порядке? – спросил лорд.
- Просто отходняк, - кое-как выговорила я, вцепившись в стул. Хороший стул. Крепкий такой, вечный. В лаборатории профессора вообще все вещи неубиваемые. - Сейчас пот-потрясёт и переста-анет…
Голос предательски сорвался. Фигура лорда расплылась, превратившись в смазанное пятно. Я судорожно вздохнула, запрокинула голову, но слёзы не послушались и неудержимо потекли по лицу. По ощущениям - как минимум снесло Волгоградскую ГЭС.
Не кривиться, не шмыгать, не рыдать, не вытираться рукавом! Тебе не тринадцать лет, Валентина Дмитриевна, веди себя достойно, раз уж прорвало.
- Прошу прощения. Не обращайте на меня внимания, я просто перенервничал, - сказала я, кое-как совладав с голосом, и потянулась за салфетками. – Продолжайте разговор. Профессор, вы, кажется, сказали, что шпион среди эльтов…
Профессор Хов понаблюдал за мной, аккуратно собирающей слёзы краешком салфетки, одобрительно хмыкнул и выщелкнул искру заклинания. Без длани, между прочим! Из приоткрывшегося ящика выпорхнул тонкий батистовый платок с вышитым вензелем на кружевном краешке и лег мне в руки. Я поблагодарила его кивком и бросила салфетки на тумбочку.
- Да, среди эльтов, - он повернулся к деду. - У келпи не было возможности передать сообщение. Мы до последнего момента им не говорили, куда идём. Людям тоже обрисовали задачу, лишив возможности передать информацию. О дате и деталях знал только Орден Золотой Розы.
- Это исключено! – отрезал лорд Бэрбоу. - Я могу понять причины твоих преступлений. Заточение Владыки в ловушке души было жесткой необходимостью. Я могу понять причины последней из Броунов – месть за свой род. Да даже мотив того несчастного мальчишки из келпи мне доступен. Но шпионить в пользу Сопротивления? Против собственного народа?
- Не знаю. Но больше некому. Понимаешь? Некому! Поэтому я и пришёл сюда. С помощью связующей нити я поговорил бы с Владыкой напрямую, без свидетелей. Он должен знать, что в Ордене есть предатель!
