Да.
— Отлично, у вас нет денег, но они есть у меня. Буквально два месяца назад я сделал одно предложение русскому царю Александру. Если вы докажете что с вами можно иметь дело, подобное предложение я сделаю и вам.
— Вы очень хорошо напустили туману. Сказали много и не сказали ничего. Говорите прямо, — Мэдисон слегка приободрился.
— Дешёвые кредиты, Джеймс. У Калифорнии очень много золота. Я могу предложить вам долгосрочные и дешёвые кредиты. Но повторюсь только если вы, не вы лично, а США докажете что с вами можно иметь дело и вы можете быть полезны Калифорнии.
— Например?
— Например, будете воевать за нас здесь, и если понадобится в Европе.
— У меня всё больше вопросов. С кем мы должны воевать здесь? С англичанами?
— Да, чёрт возьми, вы на редкость догадливы. Я уверен, что рано или поздно моя страна снова будет воевать с ними. Скорее всего, тот военный союз, который сейчас есть у меня, справится, но если нет, вы должны будете помочь нам.
— И что нам за это будет?
— Всё зависит от того чего мы добьёмся по результатам этой войны.
— Мы говорим о Луизиане?
— Возможно.
— Хорошо, а в Европе с кем?
— С французами. И если война с Англией только возможна, то вот с Наполеоном она будет наверняка.
— У нас даже армии только м нет сейчас, чтобы отправить её в Европу.
— Это пока, и к тому же ваша помощь может заключаться и в другом, вы можете построить корабли которые я использую для того чтобы переправить свою армию в Европу.
— Вы за них заплатите?
— Нет, какая же это будет помощь, это так, товарно-денежные отношения. А вот если вы нам поможете бескорыстно, то мы можем начать переговоры об открытии кредитной линии для США.
— Сколько вам понадобится кораблей?
— Хороший вопрос, я пока не готов на него ответить. Давайте договоримся обсудить этот вопрос через, допустим, полгода.
— Мы будем подписывать договор о намерениях?
— Нет, а зачем? Пока это всё будет устными договорённостями между первыми лицами двух государств. Я точно не покину свой пост. Если же говорить о вас, то когда угроза импичмента минует, то тогда можно будет уже что-то подписывать.
Всё это была импровизация, которая пришла мне в голову, как только Мэдисон поднялся на борт. Если он будет сговорчивым и не лишится своего поста, то можно и ним вести дела, а не с федералистами. Если же нет, то я его уничтожу. Про Луизиану это тоже пока просто слова, как говорится, обещать не значит жениться.
— Ну хорошо, — после минутной паузы ответил американский президент, — ваши предложения звучать интересно. Давайте подпишем то, о чём мы договорились, и я хочу получить мои деньги. Будет у вас база для ваших воздушных кораблей.
— Охранять её в любом случае будут мои союзники.
— Индейцы?
— Да, а что?
— И сколько?
— Думаю несколько сотен.
— Мне нужно н десять тысяч долларов больше. Золотом, — добавил он.
— А не слишком ли вы многого хотите? Я могу и обойтись без этой базы.
— Нет не слишком. В самый раз.
— Ну хорошо, на десять тысяч долларов больше за мою базу и размещение на ней двух сотен индейцев.
— По рукам!
Получив свои деньги, Мэдисон выдохнул, у меня тоже поднялось настроение, еще бы если у меня всё получится, то Штаты в любом случае окажутся в положении Российской империи перед первой мировой войной.
Тогда Россия оказалась буквально опутана коконом из французских кредитов и из-за этого вступила в противоестественный для себя военный союз, направленный против Германии.
Еще одним плюсом будет то что, Калифорния получит шанс стать настоящим финансовым центром мира. Россия, США, Япония, возможно и другие страны, все они будут кормиться с рук у государственного банка Сан-Франциско.
В таком раскладе даже не обязательно уничтожать Штаты, о чём я думал еще недавно. Достаточно будет их накрепко к нам привязать финансовой удавкой. Им всё равно не суждено будет стать той страной, которую я помню: с мощнейшей промышленностью и большими запасами природных ресурсов.
Американский доллар не станет международной валютой, мошной армии и флота у них тоже не будет. А без всего это пусть существуют в тех границах, которые им очертит Калифорния.
* * *
Когда мы с Мэдисоном уже пожали друг другу руки, в кают-компанию зашёл Янис. Это грубейшее нарушение всех моих инструкций, должно было случиться нечто очень важное, чтобы он так сделал.
— Господин президент, — нарочито официально обратился он ко мне. Вы нужны на мостике.
— Прошу меня извинить мистер Мэдисон, — сказал я и вышел за дверь, там я набросился на Яниса:
— Какого чёрта ты творишь? Зачем я тебе?
— Простите мистер Гамильтон, — дальше Янис перешёл на русский, рядом стояли сопровождающие Мэдисона, — сообщение с "Дежнева", еще одно.
Он подал мне расшифровку сообщения светового телеграфа и погрузился в чтение.
С дирижабля, который медленно наворачивал круги вокруг фрегата сообщили что вокруг нас четырнадцать неизвестных кораблей: фрегаты, корветы, шлюпы и флейты. Флагов на их мачтах не было. И что хуже всего десять из них двигалось в нашу сторону, часть галсами, а часть с попутным ветром.
— Что думаешь? — спросил я у Яниса.
— Это явно за нами, мистер Гамильтон, — ответил мне грек.
— Ставь все паруса, машина полный вперед, надо уносить отсюда ноги, — приказал я Янису, а сам вернулся к Мэдисону.
Тот безмятежно сидел в кресле и пил виски, у ног американского президента лежал мешок с золотом.
— Джеймс, — обратился я к нему, — кто из вашей администрации знает куда вы направились
— Буквально несколько человек, Александр. А что?
— То, что вокруг нас полтора десятка кораблей, и они направляются к нам.
— Откуда вы знаете?
— Над нами кружит мой дирижабль.
— Что это за корабли?
—Они без опознавательных знаков. Кто из ваших мог проболтаться? Эти парни явно не на чай к нам собрались, а за золотом.
— Люди из моей администрации знали всего о пятидесяти тысячах. Если тут полтора десятка кораблей, это слишком мелко.
— Верно, но я стою намного дороже. Президент страны с самым большим золотым запасом в мире это очень ценный заложник, самый ценный в мире.
—Что вы будете делать?
— Я собираюсь драться. корабль у нас хоть и тсарый, но маневренный и с очень мощной артиллерией.
— А что делать мне и команде моей шхуны?
— Вашим людям я не завидую, шансов спастись у них минимум, вырваться из кольца они не смогут, угнаться за моим фрегатом, скорее всего тоже. Сколько у вас людей?
— Двадцать пять человек.
— Чёрт с вами, хоть это
