костре… Или как еще они там казнят истинных…
Для Карла III этот орден тоже как кость в горле. Проблема в том, что среди багряных рыцарей, как их называют в народе, много одарённых и прежде всего – боевых магов. А в чем знатно преуспели страйкеры, я уже успел убедиться.
Это еще не все. Дабы пополнить казну, Альфонсо V начал выпускать фальшивые монеты. С каждым месяцем его золотые реалы и серебряные эскудо становились все легче весом. Плюс высокие налоги, крестьянские бунты, моры и голод в северных провинциях… В общем, повелитель Аталии явно горел желанием поправить свое финансовое положение за счет «буферных» графств и баронств, а также, если получится, то и за счет вестонцев.
В город мы попали без проблем. Правда, пришлось немного постоять в очереди на воротах, но она быстро рассосалась.
Старый Эрувиль мне понравился. Собственно, таким я себе его и представлял. Этаким старым каменным исполином, хранившим много древних тайн и легенд.
На улицах было людно. Торговый квартал Старой столицы, через который нас уверенно повел Бертран, из-за непрерывного движения толпы напоминал полноводную реку. Плотно составленные прилавки, медленно расхаживающие и громко расхваливающие свой товар лоточники, неторопливые покупатели, зеваки иноземцы, то и дело застывающие в проходах и восхищенно разглядывающие все это столпотворение – на фоне этого квартала рынок Сардана теперь не казался мне таким уж большим. Отовсюду слышались крики, смех, ржание лошадей и блеяние овец. Воздух был напитан аппетитными запахами горячей сдобы, кипящего масла, специй, кожи, пряностей, жареного мяса и рыбы.
Все улочки торгового квартала имели свою специальность. Из кузнечного переулка доносился характерный звон, улица ткачей была завешена разноцветными тканями, в соседнем закутке торговали вялеными и копчеными колбасами, и окороками. Мастерские шорников, башмачников, столяров и гончаров; трактиры и таверны; аптеки и салоны брадобреев – казалось, здесь можно было найти все, что угодно.
С таким провожатым, как Бертран, мы очень быстро отыскали недорогой, но приличный доходный дом в Старой столице, где я снял нам комнаты на неделю. Ровно столько я отвел себе на знакомство с Эрувилем перед тем, как предстану пред ясные очи дядюшки Генриха.
Оставив Жака, Гуннара и Кевина заниматься разгрузкой вещей, я, прежде чем отправиться в знаменитые купальни Эрувиля, попросил Бертрана показать мне одно место.
* * *
– Так вот, значит, где я вырос, – хмыкнул я, оценивающе разглядывая особняк, купленный Фердинандом де Грамоном своему бастарду.
Бывший дом Макса, находившийся в элитном квартале столицы, несомненно, был одним из самых старых в городе. Это не значило, что он был в плохом состоянии. Просто на фоне других строений, которые я уже увидел, эта трехэтажная каменная домина с красивым парком и прудом больше походила на небольшой замок. Я тут же высказал свое предположение Бертрану.
– Вы абсолютно правы, мой господин, – ответил старый слуга, уже давно не обращавший внимание на «мои провалы в памяти». – Этот замок – один из самых древних шато в Эрувиле. – И тут же добавил: – И один из самых защищенных. Но вам он никогда не нравился.
– Я это как-то объяснял?
– Вы говорили, что вам хотелось жить в доме более современном и более изысканном. Для вас он был очень древним. И еще вы жаловались, что ваши друзья всегда посмеивались над вами из-за этого замка.
Я хмыкнул. Это вполне в духе Макса. Он был тем еще болваном.
– Знаешь, – произнес я. – Мое мнение изменилось. Этот замок мне по душе. Чувствуется в нем что-то такое… Родное, что ли… Может, потому что я здесь вырос?
Бертран кивнул и улыбнулся.
– Я знал, что когда-нибудь вы обязательно измените свое мнение о «Лисьей норе».
Я почувствовал, как по моей спине побежали мурашки.
– Лисья нора? – пряча волнение, переспросил я.
– Да, – кивнул Бертран. – Старое название этого замка – «Лисья нора». Правда, вам оно тоже никогда не нравилось. И вы запретили его даже упоминать.
Мой рот сам собой растянулся в улыбке.
А Макс – кретин. Как и ожидалось. Я уже даже не удивляюсь.
– С сегодняшнего дня я тебе разрешаю свободно его так называть, – веселым голосом объявил я. – «Лисья нора»! Мне очень нравится.
Хех… Кто бы мог подумать? Как только эта мысль промелькнула у меня в голове, мне показалось, что я услышал тихий короткий смешок. Я вздрогнул и огляделся, но никого так и не заметил.
– Я хочу вернуть этот замок себе, – после недолгого молчания сообщил я Бертрану. – Кто в нем сейчас живет?
– Не могу знать, господин, – ответил он. – Но я могу выяснить прямо сейчас. Судя по идеальному порядку в парке, замок не оставили без присмотра после вашего отъезда. Наверняка там остались все те же слуги и дворецкий.
– Нет, – покачал головой я. – Как только ты появишься на пороге, мой дядя прознает о моем приезде. Не будем торопиться.
Мы уже хотели было покинуть наш наблюдательный пункт, как к воротам замка подъехала карета в окружении десятка всадников. Великолепные лошади, дорогие наряды – местная золотая молодежь, не иначе.
Внимательно рассматривая громко переговаривающихся и смеющихся молодых людей, которые нетерпеливо ждали, пока им откроет ворота невысокий седовласый слуга, выскочивший из замка при появлении кавалькады, Бертран произнес:
– Вон тот молодой всадник в ярко-зеленых одеяниях – это Франсуа де Грамон. Ваш кузен.
Франсуа не был похож на Макса. Он был выше его и шире в плечах. Ивелин, вот на кого он похож. Те же глаза и золотистые кудри.
– Вот мы и узнали, кому достался мой замок, – хмыкнул я, разглядывая одного из сыновей Генриха де Грамона. – Не повезло ему…
Бертран вздрогнул и взволнованно посмотрел на меня. Но свое мнение он оставил при себе.
Тяжелые створки ворот начали открываться, и кавалькада рванула внутрь. Проезжая мимо слуги, Франсуа огрел того плеткой. Удар был такой силы, что седовласый мужичок брякнулся на землю, а по его лицу потекла кровь.
– Я тебя много раз предупреждал, пёс! – взвизгнул виконт. – Если не будешь шевелиться, собственноручно высеку на заднем дворе!
– Да, мой господин! – стоя на коленях и дрожа всем телом, пролепетал слуга. – Простите великодушно!
Виконт, больше не обращая внимание на мужика, поскакал следом за остальными.
– Бедняга Шарль… – тяжело вздохнув, прошептал Бертран. – Вероятно, вы его тоже забыли… Он служил у вас лакеем.
– А мой кузен скор на расправу, – буркнул я.
Краем глаза я заметил, как Бертран на меня как-то странно посмотрел и тут же опустил глаза.
– В чем дело? – спросил я его.
– К-хм… – замялся старик.
– Ну же, смелее, – подбодрил я его.
– Как бы вам
