коалицию, чтоб их.
Оппозиция в деревне, чтобы вы понимали, это такая странная штука, когда «оппозиционеры» лезут к власти не ради каких-то благ или возможности на что-то повлиять и даже не ради самой власти — они лезут туда для того, чтобы нагадить своим недругам. Без мотивов и объяснений. Чисто личная неприязнь.
— А нахрена? — не мог не спросить я.
— Боятся, что глава воспользуется ситуацией для личной выгоды.
— Это сейчас? Личная выгода? Они чего там, последние мозги пропили?
— Не знаю. — нахмурился Андрей, — вроде он машину у кого-то изъял и оружие ещё... Типа для себя.
— Понятно. А с чего они решили, что для себя? Что ему, ездить не на чем? Или стрелять?
Машина у главы была — нива шевроле, да и оружия, насколько я знаю, хватало. Человек не бедный, охотник, да и просто пострелять любитель, вот и приобретал при случае всё подряд.
— Да он-то как раз из личных резервов половину казаков вооружил, и машина, зачем ему ещё одна?
— Понятно, короч... Надеюсь, ты их послал?
Андрей кивнул.
— Ну а чего ещё оставалось делать? Тут и без них работы хватает. Нам, кстати, ехать пора.
Ещё с утра, когда мы узнавали, куда нас закинут, Матвей Петрович, преподаватель кадетского класса в нашей школе, а ныне отвечающий за график охраны села, прикрепил нас к группе разведки и ждал через пятнадцать минут для вводной.
* * *
— Пойдёте на трёх машинах, по двое в каждой, — уперев массивные мозолистые кулаки в разложенную на столе карту, вещал он, исподлобья разглядывая собравшихся. Я даже посочувствовал в этот момент его ученикам, вид у дяденьки был очень серьёзный.
— Цель: проехать верхами до Ударника и оттуда на сопку. — разжав правый кулак, он ткнул пальцем в карту. — Дальше, если по времени будете успевать, желательно проверить вот эту точку и вот эту. Всё необычное или просто бросающееся в глаза фотографировать. Всё понятно?
Мы покивали.
— Вот и славно. У тебя оружия нет? — он посмотрел на меня в упор.
— Никак нет. Не выдавали.
Матвей Петрович кивнул и вышел в смежную комнатку, а вернувшись, положил на стол пошарпанную двустволку.
— Потом сдашь, — поставил он рядом коробку с патронами.
— Это что? — я невольно покосился на остальных мужиков, вооружённых нарезными карабинами.
— А на что похоже? — недовольно нахмурился Матвей Петрович.
— Я ведь не на охоту еду, дайте нормальное что-нибудь.
— Извини. Ничем помочь не могу, с оружием напряжёнка у нас, новых поставок не предвидится, так что бери что дают.
«Ну и ладно», — подумал я, не желая спорить. Всё равно толку нет, да и на самом деле, где на всех стволов нормальных-то взять? А тут пусть и плохонькое, но всё же ружьишко, зато своё дома останется, так и спокойнее будет.
В общем, забрал я обнову, оказавшуюся раритетом одна тысяча девятьсот тридцать девятого года с длинным нерусским названием, и, забросив её на заднее сиденье, пристроился за головной буханкой.
Которая, зачем-то попетляв по поселку, выехала на ведущую к кладбищу дорогу.
— Чего мы там можем найти? — глядя, как буханка подпрыгивает на кочках, спросил я.
— Мало ли... Может следы, может ещё чего.
— Ага. Два дня снег валит, поземка метёт, а мы следы искать. Да и зачем?
Насколько я знал, охотиться и рыбачить уже начали централизованно, и с завтрашнего дня вроде будут помогать тем, кто сам не может добыть себе припасов. Не особенно вникая, — про это я краем уха слышал от жены, — в общих чертах я понял, что для того, чтобы подстрелить кого-нибудь или поймать, далеко от села уходить не нужно. Лесок вдоль ставшей озером речки забит птицей, а в самой реке рыбы столько, что сети ставили самое большее на два часа. Так что с питанием проблем быть не должно.
— Не знаю. Начальству виднее... — не желая спорить, Андрей просто пожал плечами.
— Ага, только пока ему «виднее», мы с тобой сжигаем свою собственную горючку! А это уже совсем нехорошо...
— Да ладно тебе... И бензин выделят, и ствол у тебя нормальный будет. Потерпеть только надо немного.
— Как скажешь. Надо, значит, потерпим.
— Мне одно интересно, почему бы сразу не сказать, так мол и так, в таком-то квадрате замечено что-то необычное, и надо проверить? Нафига придумывать чушь всякую?
— Ну а как ты хотел? Здесь как в армии, приказы не обсуждаются. Приказали, выполняй. Сочтут нужным, введут в курс дела, а не сочтут, — извини.
Ну да, наверное Андрей прав, если глава, или кто-то из штаба будет каждому водиле объяснять; что, зачем, и почему, — дело просто встанет, так что вопрос с повестки снимаю. Сам дурак.
— Сейчас доедем до первой точки, с мужиками поговорим, может они что-то знают, это мы с тобой пришлые, а они местные, родились здесь, к ним и доверия больше...
Действительно, не знаю как в других деревнях, но в нашей, отношение к приезжим было пренебрежительно снисходительное, как, впрочем и наоборот. Они, деревенские, считали чужих безрукими пижонами, ну а те их, — колхозниками лапотными. Примерно так как-то.
Ну и ладно, время покажет.
Когда мы проехали кладбище и выехали на поле, скорость заметно упала, идущая впереди буханка то притормаживала, то разгонялась, один за другим упрямо пробивая снежные заносы, нам же оставалось лишь не вылезать из её колеи.
Высокая, на военных мостах и злой резине, она уверенно шла по глубокому снегу, и вскоре мы добрались до первой точки.
— Ну и чего тут? — когда все участники «экспедиции» вышли из машин, спросил Андрей, обращаясь к водителю «злой» буханки. — Я что-то ничего не вижу.
Водила, немолодой, но и не старый ещё мужик, неторопливо закурив, пробасил,
— Так и хорошо... На нет и суда нет...
— А поконкретнее можно? Мы всё же не на прогулку вышли. Чего ждать-то, имеем право знать?
Я хоть и решил что всё правильно, но любопытство взыграло, поэтому и спросил.
— Так если б мы знали чего ждать, наверное не пытались бы выяснить, и не катались по сугробам, так ведь? — ответил другой мужик, из последнего в колонне, третьего уаза; обычного козла с брезентовым верхом.
— В смысле?
—
