к «долине шайтана».
«Шишига» быстро покинула скромный посёлок. Потом они около часа пилили по узкому грейдеру, соединявшему между собой селенья глухого района. Вокруг растилась необозримая местность. Она оказалась удивительно гладкой, словно равнина спокойного моря.
Шоссе из щебенки бежало прямиком к горизонту. От него то и дело, отходили просёлки. Все они оказались похожи, словно кровные братья. Сбегали вправо и влево и бесследно терялись в обширной казахской степи.
Куда они все вели и зачем, Степан, конечно, не знал. Ещё он не мог догадаться, как местные жители отличали их один от другого? Ведь никаких указателей поблизости не было.
Сидевший рядом с шофёром, Рахман быстро освоился в двухместной кабине «шишиги». Подросток решил попрактиковаться в иностранном наречии и, для начала, достаточно связно рассказал о себе.
Он сообщил, что ходит в местную школу. Изучает русский язык и хочет потом поступить в ряды МВД. Родители бурно одобрили его смелый выбор. Дядя тоже нисколько не против. Поэтому он и назначил племянника на должность проводника экспедиции.
Если всё здесь пройдёт достаточно гладко, то это задание зачтётся ему при зачислении в полицейский колледж. Хотя, если честно сказать, то всё решат не работа во внутренних органах, а связи и деньги. Так что, у него вся надежда, на Магжана Каримова и его старых друзей в местной полиции.
Болтая о том и о сём, Рахман не забывал о работе. По каким-то, незримым Степану приметам, проводник выбрал участок дороги, ничем не отличимый от прочих. После чего, попросил молодого водителя притормозить.
Когда машина замедлилась до скорости пешего хода, паренёк указал на просёлок, появившийся слева. Рахман сказал: — Нам нужно туда. — и вновь показал направление рукой.
Степан остановил «ГАЗ-66». Приглушил рокочущий двигатель, но съезжать с дороги пока не спешил. Секунду спустя, включилось переговорное устройство, соединявшее «кунг» с кабиной водителя. Послышался неразборчивый шорох. Следом за ним, раздался искажённый голос завлаба: — Почему мы стоим? — спросил Чистохвалов.
— Проводник, говорит, что нужно двигаться влево. — сказал Степан своему командиру.
— Сейчас посмотрю. — ответил завлаб и отключил микрофон. Других машин на дороге не было видно на километры вокруг. Мотор «шишиги» тихонько работал на холостых оборотах. Вокруг повисла та тишина, что зовут абсолютной. В открытые окна кабины стал слышен стрёкот множества степных насекомых.
Какое-то время, начальник выяснял своё нахождение по GPS-навигатору. Смотрел на карту района с нарисованным на ней длинным маршрутом и сравнивал расстояние от посёлка до поворота. Наконец, он всё дотошно проверил. В динамике вновь зашумело. Начальник сказал: — Всё, вроде правильно. Двигай налево.
Степан свернул в указанном ему направлении и повёл грузовик по просёлку, уходящему в бескрайнюю степь. Как это ни странно, но здесь дорога оказалась ещё более монотонной и скучной, чем раньше, на грейдере.
Вокруг расстилалась огромная плоскость и лишь кое-где слегка поднимались небольшие холмы. Даже не столько холмы, сколько невысокие складки на местности.
Грунтовка петляла между большими увалами, и не было ей ни конца и ни края. Иногда в неё вдруг вливалась другая дорога. Порой она сама разветвлялась на два, а то и на три рукава, идущие в разные стороны. Причём, каждый раз проводник твёрдо указывал, куда нужно сворачивать.
Первое время завлаб, ехавший в «кунге», каждый раз проверял, не ошибся ли юный Рахман? Чистохвалов сверялся с GPS-навигатором и внимательно разглядывал карту, сделанную спутником НАСА.
Так продолжалось до тех самых пор, пока он не понял, на распечатке, полученной от полицейского, виден, увы, не каждый просёлок. Некоторые из них, там напрочь отсутствовали.
То ли в те времена, когда эту местность снимали из космоса, их покрывала густая трава? То ли фото слегка устарели и, за прошедший период, возникли здесь новые, никем неучтённые тропы? Как бы то ни было, но часа через два, завлаб отказался от такого контроля, и целиком положился на юного кормчего.
После очередной неприметной развилки Степан всё же не выдержал и прямо спросил: — Рахман, неужели ты действительно помнишь, какой из этих просёлков ведёт к «долине шайтана»?
— Конечно! — воскликнул казах: — У меня в том кочевье, куда мы сейчас направляемся, работает мой близкий родственник Кадыр Базарбаев, дядя по маминой линии. В прошлом году я был в его дальнем стойбище и провёл там каникулы.
За три летних месяца, я несколько раз ездил с водителем в город за едой и соляркой. Поэтому, прекрасно запомнил дорогу. Да и как её не запомнить? Ведь вокруг столько разных примет.
Он помолчал и тихо добавил: — Да если бы я не смог привести вас туда, куда нужно, то Магжан Каримов не доверил бы мне такую работу. Он послал бы кого-то другого.
Степан подивился горячим словам степняка. Он присмотрелся к окружающей местности, но особых различий в просёлках заметить не смог. Все одинаково пыльные, все в одну колею. То есть, шириной в один грузовик. Разве, что тот наезжен чуть больше, а этот чуть меньше. Вот и вся, в общем-то, разница.
— «Наверное, если прожить здесь достаточно долго,» — задумался парень: — «и видеть голую степь изо дня в день, то начнёшь замечать кое-что на обочинах этих развилок. Тут дороги расходятся под меньшим углом, там, под значительно большим. Здесь растёт низкорослый и редкий бурьян, там чуть выше и гуще. Ну и так далее…»
Машина имела не очень сильный мотор от японского джипа. Она была нагружена доверху, а проезжая часть оказалась удивительно узкой и очень неровной. Так что, «шишига» бежала со скоростью не более тридцати-сорока километров за час.
К тому же, грунтовка изрядно петляла. На карте она смотрелась так странно, словно это был след от гигантской змеи. Причём, змеи весьма бестолковой, не знавшей, куда же ей точно нужно ползти? Поэтому, она то стремилась на юг, то на запад, а то и на север, по направленью к России.
Как бы то ни было, но ближе к позднему вечеру экспедиция преодолела почти сто километров по казахской степи. Вернее сказать, сто километров это если смотреть по прямой, а если взглянуть на спидометр, то выходило под двести.
Солнце пекло удивительно сильно. Так что, есть, никому не хотелось. Зато москвичи часто прикладывались к полутора литровым прозрачным бутылкам из пластика.
Все хорошо понимали, что нельзя глотать много жидкости при такой сильной жаре. Ведь можно промыть организм до такой сильной степени, что он ощутит нехватку солей.
Поэтому, россияне не пили взахлёб. Они делали лишь по паре мелких глотков. Привычный к подобной погоде, казах потреблял втрое
