тараторил Крокус. — Я очень рад нашему знакомству! Вы не представляете, как я горд личному с вами знакомству. Такой искусный воин и охотник наверняка меня даже не запомнит, но я всё равно счастлив. Я так давно мечтал с вами познакомиться!
— И мне… — Сокол наконец-то расслабился и невольно заулыбался. — Я тоже рад.
Ты даже не представляешь как я рад! Только зря переживал. И ведь даже повода не было. С чего бы?
— Ой! — вдруг что-то вспомнил Крокус. — А можно я сегодня ещё, но попозже, приведу брата? Он вами восхищается ещё дольше меня.
— Конечно! Конечно, приводи. — Ламберт и так любил лесть, а тут ещё хорошее настроение появилось. — Только не выкай. Можно перейти на «ты».
— Хорошо! — обрадовался Грибник. — Я учту. Всё, я скоро буду.
И юнец быстро ушёл.
— Ну, и что это было? — Сокол посмотрел в глаза своей возлюбленной.
— Это к моим сёстрам претензии. У меня не было выбора. К тому же он помог мне справиться с целой оравой детей.
— И за это ты разрешила ему себя лапать?
— Что? Когда это он такое делал?
— Я видел, как он тебя за талию держал!
— Когда? Такого быть не может!
— Может-может. Это было вон там, — он указал в толпу на площади.
— Там? — не могла припомнить Тигра, но потом поняла. — Так мы же танцевали!
— И что?
— И что? Это ничего не значит! — начала было оправдываться девушка, но вдруг заулыбалась. — Подожди-ка… Ты что, меня ревнуешь?
— Ревную? Я не знаю что это такое. — Сокол отвёл взгляд.
Тигра заулыбалась. Это был первый раз, когда он хоть как-то проявил ревность. А она, глупая, ещё сомневалась, что он её любит.
Возлюбленные упёрлись друг в друга лбами и потёрлись носами. Их прервал женский голос.
— Постыдились бы, голубки. — Красноволосая девушка кивнула головой позади них. — Вон, Морфия сейчас стошнит от вас.
— Калина! — Тигра кинулась обнимать подругу и увидела позади неё ещё двоих. — Осоль! Ты всё же пришла! Я так рада!! Привет, Март!
— Привет! — кивнул в ответ парень, — мы с Калиной её еле из дома вывели.
Сокол наблюдал, как Тигрида общается со старыми друзьями.
Калину — смуглую девушку с темно-красными волосами — он часто видел. А вот эту парочку не очень. Хотя с Мартом он был давно знаком. Этот «чёрный, как уголь» парень не очень нравился мужскому коллективу, но девушки его любили за музыкальность. Он мог играть почти на всех инструментах. А Осоль… Осоль «повезло» родиться альбиносом. И эту «белоснежную» хрупкую девушку как магнит тянуло к темноволосому и темнокожему Марту. А он полюбил её за прекрасный голос. Вот и получилась у них такая чёрно-белая музыка.
Нет. Сокол не хотел проводить вечер в такой компании. И вовсю соображал, как бы избежать этого.
— А может на охоту? — раздалось из-за спины Ламберта. — Пока не стемнело?
Сокол обернулся. Котей Пантера, как ни в чём небывало, рассматривал новые когти.
Ламберт был готов расцеловать друга, но проявил сдержанность. В глазах у него полыхал огонь, и хитрая улыбка больше не могла сдерживаться. Он посмотрел на Морфия: тот явно заинтересовался предложением.
— Я определённо «за»! — сказал Сокол и посмотрел на реакцию Тигриды.
А она между тем разрывалась: пойти с любимым на охоту или остаться с друзьями на празднике? И то, и то её интересовало одинаково. Но поймав на себе искристый взгляд, она решила без сомнений.
— Я, конечно, присоединюсь.
Тигра обернулась. Калина ехидно улыбалась.
— А ты думала, что я добровольно решу остаться с этой сумасшедшей парочкой? — девушка поправила свои темно-красные волосы. — Я лучше проведу вечер в компании Ламберта.
Тигрида рассмеялась. Она как никто другой знала, что когда Март и Осоль забываются, они начинают сюсюкаться, и делают это так, что всем становится плохо при одном взгляде на них. И также Тигрида знала, как Калина не любит Сокола Ламберта. Причин она никогда не называла, но никогда не оставалась, если он был в компании.
Тигра была рада, что подруга пойдёт с ней. А Осоль с Мартом, скорее всего, не обидятся, что их оставили. Тигрида обернулась к возлюбленному:
— Нам только нужно переодеться.
— Хорошо, — согласился Сокол. — Через полчаса ждём вас у западных ворот.
Попрощавшись Тигра с друзьями удалилась.
Ламберт похлопал по плечу Котея.
— Ну, что? Хищный, ты наш? В этот раз твоя горячая кровь сработала как никогда кстати!
— Нет, — возразил Пантера, — мы не охотились толпой с прошлой весны. Морфий то учится, то с девками. Ты вечно без настроения. И часто с Тигрой на охоте пропадаешь. Не с нами, а с ней. Почему эта девка тебе так дорога?
— Тигрида не… — Сокол не успел договорить.
— Вот ещё! — опять завозмущался Котей. — Почему Тигрида, а не Тигра? Я никогда не слышал, чтобы ты её как-то иначе называл. Ты зачем перед нею выстилаешься? Ведёшь себя как тряпка!
— Я не тряпка! — покраснел Сокол. — Когда это я перед кем-либо выстилался?
— Не перед кем-либо, а именно перед Тигрой. Когда, спрашиваешь? Тогда скажи мне, когда вы в последний раз спали? А хочешь, я угадаю? Никогда!
— Ты оборзел? Она моя! Она сделает всё, что я ей скажу. Захочу — переспим. А захочу… — следующие слова не смогли сорваться с его губ. Они явно перегнули палку.
Раздавшийся хохот, до конца разрядил накалившуюся обстановку. И пыхтящие от гнева друзья отступили друг от друга. А Морфий продолжал смеяться.
— Я уж было решил, что вы вцепитесь друг в друга. М-да, с вами не заскучаешь.
Сокол с подозрением посмотрел на Грибника.
— А ты чего это с её родителями расхаживал? Неужели, впереди меня хочешь проскочить?
— Много на себя берёшь, Ламберт. — Морфий усмехнулся. — Вообще-то наши кланы впервые за долгое время породнились. И досуг теперь у нас общий. — Он перестал улыбаться и посмотрел в сторону. Уходя, он проронил: — И чтобы я мог куда-то «проскочить», ты должен хотя бы представиться её семье для начала. Не-то, я могу стать первым. А ты будешь «проскакивающим».
Сокол некоторое время смотрел ему вслед и пытался понять свои истинные чувства.
Ланида обошла всю площадь, но так и не увидела младшей сестры. Возле стола лучших воинов среди мужчин показалась Волкирия, и Лань поспешила к ней.
Волкирия горделиво обнимала сидящего мужа со спины и улыбалась. Некоторым мужчинам за столом было не по себе от такой привязанности пары. Потому как Рудольфо, казалось, и вовсе не замечал ничего странного.
Он и рад был. Такую красивую, сексапильную и сильную жёнушку он ревновал практически к каждому
