лошадь лечу, слышал. Матушка сказывает, что Гордеев подумывает перестать тягаться со Свиридовым, так как прибыль низкая, а возни много. У дочки Гордеева собачка часто болеет, вот маменька к ним и ездит. Хотя ездила. Сейчас всё у папеньки сидит.
Говорил на ясном глазу вещи, за которые в моём мире бы лилась кровь. Знать подобные планы и мысли недругов — значит иметь возможность использовать информацию в своих целях. Он разве этого не понимает? Его сила отнюдь не умение врачевать зверюшек. Его сила это доступ к домашним тайнам. Если давненько вхож в дом, то ты словно растворяешься в нём. Становишься его частью. И если доктор любимого пекинеса снова решает проблему маленького животика, то хозяин может и забыть про чужие уши. Ведь они, вроде бы, уже и не настолько чужие.
— Значит, Свиридов здесь самый главный? — хмыкнул я.
— Нет! — возмутился Андрей. — Отнюдь! Да, с ним стараются не ссориться, но барон никогда не проявит истинную свою личину пред старыми семействами. Даже, думаю, готов будет не уступки, если те надавят. Вон, даже Феоклистовы его могут на место поставить. Бирюковы, Ленины, Зайко! Председатель Толстоногов может, конечно же. Да много кто! Но никто не станет. У них свои дела, у Свиридова свои. Никто никому не мешает, а пользы от демоноборцев больше чем вреда. Я же тебе рассказывал. Он достойный член общества, пока ты в том обществе имеешь положение и уважение. Если же ты никому не нужен, а ему потребовалось что-то твоё…
— Да, я помню.
— Они тебе досаждают? — нахмурился Обухов. — Тебе нужна помощь? Я могу помочь!
— Ой, да брось ты. Досаждают, — хохотнул я. — Не нашёлся ещё тот человек, кто всерьёз может досадить Артемьеву. Я сам кому угодно досажу.
Он заулыбался. Моя энергия его взбодрила, но спустя миг Андрей помрачнел:
— Если ты решишь бросить ему прямой вызов, то знай, он мастер по дуэльному делу. Только повод ему даёшь — и всё. Поэтому будь осторожен. В прошлом году к нам приехал род один, откуда-то из Новосибирска. Они начали здесь строить дело своё, птицефабрику открыли к югу. Ну и не сошлись…Что-то со смежными землями, я точно и не вспомню. Свиридов сначала провокацией вызвал на дуэль главу семейства, а потом, когда сын потребовал отмщения, убил и его. Так что… Он очень опасен.
— Эдак он любого может и без причины вызвать на поединок. Неужели никто за этим не следит?
— Пристально следят, Илья! Пристально. Особенно за Свиридовым. Мы же не в Америке какой-нибудь. Если здесь сильный одарённый будет вызывать на дуэль просто так, без повода, это же убийца уже будет. Такого никто не потерпит. Барон сволочь, но не дурак. Но юриста тебе надо завести. Я могу посоветовать своего. Хороший очень человек и быстро отвечает на любые вопросы. Тебе будет полезно.
Сложный мир благородных людей.
— Вольтке? — ухмыльнулся я, вспомнив единственного юриста, знакомого мне.
Андрей изумлённо приоткрыл рот:
— Ты знаешь Вольтке? Откуда?
— Долгая история.
— Очень могущественный человек. Его уважают все, даже Свиридов. Если бы ещё дворянином был… Говорят, что он связан с очень серьёзными людьми в столице.
— И не получил никакого титула?
— Так бывает, — пожал плечами Андрей. — Он же не на государевой службе, чинов не имеет. Не военный. К делам императорским тоже неблизок.
— А твой юрист кто? — мне пригодился бы человек, который разбирается во всех тонкостях взаимоотношения между аристократией. Этот мир суров, жесток, но подчиняется законам, о которых я только слышал. Дёргать по любому поводу того же Андрея — его ненадолго хватит. Человек на зарплате звонок в три часа ночи примет с бодростью и готовностью помочь, а не с ненавистью и проклятьями.
— Павел Кривенко, — он тут же вытащил из кармана потрёпанную визитку, положил на стол. — Запиши его номер, сошлись на меня. Берёт недорого.
Я взял потёртый пластик и записал в телефон номер. Недорого — это же не слишком дорого, а? Где тут княжеская палата мер и весов? Без неё понять, что для Обухова недорого, не смогу.
— Спасибо. Очень полезная штука. Тут всё не очень просто, как я погляжу.
— Я ещё поэтому написал тебе, Илья, — закивал Обухов. — Хочу, чтобы ты не свершил ужасных ошибок. Ты ведь спас меня и мой род. Я тебе должен. И на балу мечтаю тебя познакомить с парой человек, у которых есть зуб на Свиридова. Ты ведь не просто так про него спрашиваешь, да? Я вижу, что ты его не боишься, но это пугает и радует меня одновременно.
— Что за бал будет? Куча наркотиков и полуголых простолюдинок в свете стробоскопов?
Обухов осуждающе нахмурился.
— Ты его, Артемьев⁈ Откуда такое вообще у тебя в голове⁈ Ежегодный бал дворянского собрания это торжественное мероприятие! Некоторые рода только там встречаются. Пропустить его, это как пропустить год жизни. Если представитель рода не является на этот слёт, его могут и исключить из собрания. Нет, если тебе ни капельки не интересно происходящее, и ты не собираешься ничего менять, то можешь не ходить. Но тогда будь готов, что пока тебя не было — на балу решатся важные для тебя вопросы и не в твою пользу. Это жестокий мир, Артемьев.
Что бы ты знал о жестокости, мой дорогой кошачий доктор. Запал возмущения у Обухова кончался, взгляд изменился и он признался:
— Но, конечно, там два мира. Мир глав родов, и мир молодёжи. Так что будет что-то похожее… Ну, как ты описал. Но это неплохо. Это весело! И девочки там будут точно хорошенькие.
— По дуэлям любишь походить? — скептически заметил я.
— Отчего же? Я, Артемьев, не глупец крутить дешёвые отношения с благородными. Помяни моё слово: хочешь просто развлечься, найди себе простолюдинку или куртизанку. Они горячи, отзывчивы и благосклонны, и на балу их будет как тополиного пуха в июле. А вот если решишь ухлестнуть за дамой знатного рода, и твоё внимание преступит пределы приличия, то тогда да, жди в гости секундантов. И это ещё хороший сценарий. Если кто-то, не дай Бог, забеременеет, то секунданты могут и не явиться. Если глава рода посчитает тебя плохой партией, ты просто растворишься во времени и пространстве. Понимаешь?
О, я понимал. Мы проговорили ещё почти час, прежде чем у меня не подошло время для другой
