шли вполне успешно. Подмяв под себя несколько более мелких банд, они расширили сферу влияния на всю западную часть города. Банда Суворовцева контролировала несколько рынков, пару крупных магазинов и казино. Даже два предприятия, которые еще работали, попали в сферу интересов Васьки Косого и Блина.
Родители – люди интеллигентные – были против криминальных занятий старшего сына. Отцу, конструктору «старой школы», было абсолютно непонятно, как можно зарабатывать себе на хлеб, разрушая, а не создавая что-то. Но родные ничего поделать не могли. Старший сын увяз в криминальном бизнесе крепко. Родители только взяли с Василия слово, что младших братьев тот в банду не потянет. Тот сдержал обещание, строго-настрого запретив Михаилу даже думать о бандитских делах. А когда тот, ослушавшись, попытался втереться в банду через Блина, Васька выпорол Мишку, как нашкодившего подростка. Просто перегнул его через колено и отходил своим широким солдатским ремнем по заду, благо что не голому. Мишка тогда страшно разозлился на брата. Но потом между ними состоялся разговор, и Михаил понял, почему так против старший брат. А через полгода Васька погиб. Погиб глупо и ни за что. Его застрелил снайпер из конкурирующей ОПГ. Конечно, братва отомстила, но это не вернуло Мишке брата, а родителям – сына. Блин тогда сам приглашал Мишку в банду, но тот, памятуя о наставлениях покойного, отказался.
Именно поэтому сейчас Блин чуть не прыгал от нетерпения, спрашивая, что же Суворовцеву-младшему надо. И Михаил рассказал. Все без утайки. Про Мину, про Даурова, про похищение. Когда Суворовцев закончил, Блин вопросительно смотрел на парня.
– В итоге, что ты хочешь? Бабу вернуть? Зверька наказать?
– Зверька я сам накажу. Мне Мину вернуть надо да семью прикрыть от возможной мести.
– Под Дауровыми здесь почти полгорода, – задумчиво почесал нос Блин. – И некоторые из мэрии с его рук кормятся.
– Мне только понять, где Минку держат.
– Слушай, брат, – вздохнул Блин и положил на плечо Михаила свою тяжеленную ладонь. – Дауров здесь сила. Причем слишком большая. С ними считаются многие в городе. Связаться с этими горцами – огрести проблем на всю башку. Отступись лучше. Не думаю, что твоя Мина сильно против отношений с ним. Иначе бы отбивалась.
Суворовцев вспыхнул:
– Не хочешь помогать, так и скажи. А то «обращайся, если что». Вот оно, наступило. А ты меня отговариваешь.
Щеки Блина пошли багровыми пятнами. Но он сдержался.
– Меркуй, о чем базаришь, баклан, – резко оборвал он Суворовцева. – Выступить против зверей много ума не надо. Положить своих ребят впустую не хочу. Ты сам подумай. Вспомни, как все было. А я пока пацанам скажу, чтобы пробили по каналам ситуацию. Ты говорил, горец слюни по твоей бабе пускал? Жениться обещал?
– Мина говорила, да, – хмуро ответил Суворовцев. Он был недоволен своей несдержанностью и вообще жалел, что пришел за помощью именно сюда.
– Значит, засылал сватов к ее предкам, – подытожил Блин. – Дальше – похищение невесты, как у зверьков принято. До кучи отличился – унизил своего соперника.
– Он меня вызвал, – сказал Михаил. – Назначил место и время встречи. И при любом исходе мне совсем не хочется встречаться на его территории и подчиняться его правилам.
– Давай так, – предложил Блин. – Что бы ни случилось, пацаны тебя завтра подстрахуют. Это я обещаю. Во всяком случае, бить тебя гуртом никто не позволит. Остальное по ситуации.
– Пусть так, – согласился Михаил. Он уже успокоился и начал анализировать ситуацию.
– А братва пока прощупает основные моменты, – добродушно заметил Блин и стал раздавать команды: – Ша, пацаны. Слушай сюда. Надо вот что пробить…
Озвучив основные директивы, главарь предложил Суворовцеву на выбор – либо транспортировку домой, либо ночевка в «малине». Михаил решил ехать. Ему нужно было кое-что обдумать. Отвезти брата бывшего главаря вызвался один из бойцов старой гвардии, которые еще помнили Суворовцева-старшего.
Проводив Михаила, Блин с удовольствием потер ладони. Младший Суворовцев четко шел к нему в руки. А заполучить в команду неплохого бойца, а главное, неглупого человека было не таким уж простым делом. Оттого так радовался бандит. Ведь за помощь надо платить. Услуги Блина со товарищи стоили дорого. А поскольку Михаилу платить было особо нечем, то придется расплачиваться собой – вступать в банду.
Автомобиль остановился у подъезда Мишкиного дома. Молчаливый водитель повернулся к сидящему на переднем сиденье пассажиру:
– Приехали, Миш.
– Спасибо, Джин. – Суворовцев протянул руку старому соратнику брата, которого знал лично.
– Ты бы подумал еще, прежде чем под помощью Блина подписываться, – вдруг сказал Джин, пожимая своей лапищей ладонь парня. – Дороговато тебе встанет эта помощь. Может, ну его…
– Разберемся, – махнул рукой Михаил, открыл дверцу и полез из салона.
Автомобиль бибикнул, мигнул фарами и скрылся в темноте спального района. Суворовцев взлетел по ступенькам на свой этаж, открыл ключом дверь и застыл на пороге. В прихожей сидел младший брат Семен. Как-то странно сидел. Парнишка скрючился и тихо, стараясь не разбудить родителей, всхлипывал.
– Эй, что с тобой? – Михаил шагнул к брату, попутно включая свет.
– Ничего, – прохрипел тот и поднял лицо.
Михаил отшатнулся. Из-под кровавой маски, в которую превратилась правая половина лица Семена, глядел почти заплывший глаз.
– Тебе тут привет джигиты передали и предупреждение, чтобы ты не очень сильно завтра дрался с Дауровым, – прохрипел Сеня. – Обещали меня вовсе прибить.
Было видно, что парню больно. Очень больно. Но Семен не боялся. Напротив, в его взгляде сквозили дерзость и вызов.
– Твари. – Михаил до хруста сжал кулак. Если бы не позднее время, парень бы врезал по косяку. Но родителей будить не хотелось. Да и пугать не следовало.
– К ментам и в больничку обращался?
– А смысл?
– В больницу – еще какой. Не побои снять, так подлатать и провериться.
– Да я и без медиков знаю, что у меня сотрясение мозга и треснуты пара ребер. Били-то не насмерть. Так, чтобы послание донес. – Сеня ухмыльнулся разбитыми губами и тут же скривился от боли.
– Ладно, разберемся, – процедил Михаил, одновременно ставя еще один пунктик в долге Даурова. – Иди умойся. Потом заходи ко мне. Лицо подрихтуем. Предкам скажешь…
– Что споткнулся в темноте, – привычно закончил Семен. – Плавали, знаем. Не в первый раз.
Братья разошлись.
В своей комнате Суворовцев первым делом включил свет и кинулся к комоду. Покопавшись на дне, извлек сверток серой ткани. Развернул, достал небольшой продолговатый металлический предмет с рифленой рукоятью, кастет и длинный кинжал в чехле. Вдохнув запах машинного масла, разложил арсенал на столе, отодвинув попутно стоявший там же телефонный аппарат. Взял рифленый металлический цилиндр в кисть, как кастет, и
