Ознакомительная версия.
Так. Кладём кинжалы на пол, на подстеленную занавесь. А теперь – рунный тест! Клинок знакомо чернеет. Точно – яд! И Рунный клинок его распознаёт.
– Становись-ка… – ставлю Кота напротив окна.
Плашмя провожу клинком по его рукам.
Рукав…
Щелкают ножницы. И отрезанный кусок летит к кинжалам.
Воротник рубашки…
Щелчок.
Всё.
– Раздевайся!
Волосы… Прядь над левым ухом.
Щелкают ножницы.
Шея…
А вот тут что отрезать?
Видимо, моё лицо изменилось и это не укрылось от глаз Лексли.
– Что-то нашел?
– Да. На шее, сбоку.
– Вот, значит, как… – впервые слышу, как дрогнул его голос.
– Не мешай! Еще всё остальное осмотреть надо.
Слава богу, что более никаких непонятных и неприятных "меточек" клинок не выявил.
Убираю его в ножны и сажусь на подоконник. Кожа, насколько я знаю, неплохо защищает от всякого рода неприятных штучек. Но, что я знаю про этот яд? Да, в общем, почти ничего.
Так.
Сызнова пляшем от начала.
Имеем некую отраву, неизвестного происхождения и с непонятной картиной первоначального отравления. Поражаемые части тела – глаза, рот и через кровь. То есть слизистые и кровь, если быть более точным. Слизистые… Накожного воздействия не отмечено. Значит ли это, что его нет?
– Лексли, как давно известен этот яд?
– Лет триста.
– Ого! И что, никого из отравителей так и не поймали за всё время?
– Нет.
– Скажи, а вот если отравленный… ну, например, за руку тебя возьмёт… что, тоже кирдык?
Он вопросительно смотрит на меня.
– Блин! Извини, – спохватываюсь я. – Прикосновения отравленного человека опасны?
– Конечно.
– Я имею в виду не царапины, а просто… ну, толчок, например.
– Не знаю. Таких сведений у нас нет.
Да… задачка. Без стакана и не поймешь…
Стоп…
Без стакана…
Спирт.
Точнее – мой самогон с сероглазкиными корешками!
А ну-ка!
В темпе отхватываю от многострадальной занавеси ещё один кусок ткани и щедро поливаю его "трупоподъёмником".
Подскакиваю к Коту и протираю опасный участок импровизированным тампоном. Этот долой, следующий… Ещё разок…
А теперь – рунный тест!
Клинок цвета не изменил…
А тампоны? Первый реагирует, положительно. А вот второй… здесь реакции не отмечается.
И только сейчас я заметил, как дрожат мои руки.
Втыкаю меч в пол и сажусь рядом, прямо там, где и стоял. Руки мелко подрагивают, даже зубы, по-моему, постукивают.
– Всё? – Лексли присаживается напротив.
– Похоже, что так.
Он молчит, переваривает услышанное. Могу его понять – не каждый день тебя из могилы вытаскивают. Да ещё из такой!
– Я опять обязан тебе жизнью…
– А-а-а… брось! Мы тут все в одной лодке сидим…
Кот упрямо наклоняет голову.
– Как хочешь. Но у меня имеется и своё мнение.
– Давай после, а? Ещё и меня проверить нужно, да и вон тех ребят не помешало бы.
Пользуясь моими подсказками, он тщательно проверил клинком меня всего. Подозрения вызвали только рукава рубашки, каковые были тут же отрезаны и отправлены в "зараженную" кучу.
После чего, Лексли опустил клинок и развел руками в стороны.
– Всё. Больше ничего нет.
На всякий случай смачиваю самогонкой еще один кусок ткани и протираю себя везде, где только могу. Рунный тест этого куска ничего не показал.
– Так, – говорю я Коту. -Теперь займемся слугами.
Оба парня так и сидели у камина. Поднимаю первого и в темпе устраиваем ему проверку. На нём ничего не нашлось, но одежду его мы на всякий случай отправляем в общую кучу.
Вообще, надо сказать, что видок у нас ещё тот! Я в трусах, Лексли в набедренной повязке. Лица замотаны проспиртованной тканью. У меня меч, у Кота – ножницы. В другой руке у каждого разящие спиртом тряпки. Черт знает, что подумать можно. На всякий случай уточняю у него – не было ли при отравлении признаков сумасшествия? А то еще примут нас за отравленных – из-за такого-то внешнего вида…
Он морщит лоб.
– Нет. С ума никто не сходил. Во всяком случае, на нас двоих так не подумают.
– Это ещё почему?
– Среди Котов и Серых рыцарей таких случаев ещё не бывало.
Ну… дай-то Бог! А то ещё решат, что это как раз первый такой разок и приключился. Нашпигуют арбалетными болтами – и мяукнуть не успеем.
– Второго давай, – киваю я в сторону камина.
А вот тут-то нас и ждал облом…
Когда Кот похлопал по плечу безмолвно сидящего слугу, тот мягко соскользнул по стене к его ногам.
– Это ещё что? – наклоняется к нему Лексли. – Уснул, что ли? Вот это нервы!
– Стоп! – хватаю я его за руку. Обожди…
Не торопимся… проверяем одежду… чисто. Голову, волосы… тоже в норме.
Прикрыв руки проспиртованной тканью, Лексли разжимает пальцы рук. Они у слуги сжаты в кулаки.
Левая рука – пусто.
Правая – аналогично.
Следов яда нет нигде.
А вот лицо слуги мне не нравиться!
Губы закушены, черты лица искажены гримасой.
Отравление?
Очень похоже…
Проверяю клинком язык – чисто. Губы – та же песня. Яд он явно не сейчас принял.
– Смотри-ка, – говорю я Коту, – он себе губу прокусил! Аж до крови!
– Кричать не хотел, видать, здорово его крутило. Сильный мужик! Он же и не шевельнулся ни разу! Так, молча сел, молча же и умер.
– Где ты вообще его взял?
– В коридоре. Там, слева от твоей двери, у них каморка. Сидят и ждут вызова. Это, вообще-то твой постельничий.
– Мой?
– Ну, он в доме отвечает… отвечал за эту комнату. Меняет тут бельё, кровать застилает.
Кровать?
Девушка вскрикнула, когда полезла под одеяло…
Подзываю к себе Лексли и поясняю свой план.
Я, конечно, понимал, что зрелище будет не слишком-то приятным, да и навидался я покойников столько, что Коту и не снилось даже! Чего стоил только один псих, который умудрился почти перепилить себе горло обычной ножовкой! Жуть с ружьём!
Но данное зрелище впечатлило и меня…
– Смотри, – говорит Кот, – она проткнула ладони рук ногтями – так сильно сжимала руки…
Действительно, на ладонях видны следы от этого.
Черт возьми, вот где настоящий героизм! Представляю себе, как её, бедную, корёжило…
Вся кровать щедро полита кровью, и клинок негодующе чернеет.
Сорвав палку, на которой висят занавески, мы осторожно переворачиваем ею тело Оны. Лексли ещё что-то ворчит, но я уже не слышу его слов.
Вот оно!
Натренированный замечать всякие мелочи, взгляд профессионального криминалиста сразу же цепляет на окровавленной простыне инородное тело.
Было дело, я в немаленькой комнате одного серьёзного учреждения отыскал "раздевшуюся" макаровскую пулю. За двадцать минут, между прочим! И сердечник подобрал и разорванную оболочку – пуля, после удара об пол, разлетелась на части, которые рикошетом усвистели ещё метров на тридцать. Так что собирал я её по частям… Правда, врать не буду, малость металлоискатель помог. Но ведь там и комнатка была… раз в пять поболее этой!
Ознакомительная версия.
