- Скиф, мотаем отсюда! Сейчас рванет!
Напарник не стал проверять, прав ли я, и тоже со всех ног рванул за мной. По моим прикидкам на таймере уже должна идти шестая секунда, когда впереди показался небольшой овраг. В нем, слава Богу, было чисто - ни аномалий, ни мутантов. Плюхнувшись на землю, я, как и напарник, заткнул уши и открыл рот. В мозгу тикали воображаемые цифры - 4...3...2...1...0. Даже сквозь заткнутые уши мы ощутили чрезвычайно мощный для такой маленькой «мины» взрыв. Взрывная волна принесла с собой пыль, небольшие комья земли, сухую листву и маленькие кровавые ошметки. Выждав полминуты, поднялись по крутому склону оврага и, подойдя чуть ближе к месту взрыва, оценили положение вещей. Перед нами предстало плачевное зрелище - на том месте, где совсем недавно лежала туша мутанта, дымилась приличная воронка размером метр на полтора, а по всей округе были разбросаны мельчайшие фрагменты ревуна.
- Хитрые гады! Похоже, они учли ту недавнюю ликвидацию их «церберов» на Болоте. Решили сделать эдакого камикадзе, - усмехнулся напарник.
- Какой-то ошейник у них получился слишком «мощный».
- Скорее всего, Штанмайер научился изменять свойства взрывчатки, - предположил Скиф, - наподобие пороха в «дьявольских патронах».
- Ладно, надо торопиться.
Свернув на север, отправились к Леснику. Примерно через десять минут, нас стала сопровождать стая необычно крупных кровососов. Скиф успокаивающее положил руку на мой автомат, мол, все нормально. Так мы прошли около трех сотен метров, и кровососы отстали, но на их место пришли две болотные твари, да парочка псевдогигантов.
- Я вижу, тут у них многоуровневая защита, - хохотнул я, поняв, что мутанты просто-напросто охраняют подходы к лагерю.
- Эт-точно! - голосом героя известного кинофильма, сказал Скиф.
Впереди замаячили какие-то хозяйственные строения. Перед нашим взором открылся комплекс старых построек, неизвестного мне назначения.
- Тут раньше животных выхаживали, - пояснил напарник, - Лесник и сейчас этим занимается. Он тут живет с восемьдесят первого года. За это время ни разу не покинул территорию заповедника.
Комплекс окружал высокий забор из массивных железобетонных плит. Ворота, выполненные из металлических прутьев, причудливо сплетенных в потрясающий воображение узор, без скрипа открылись, и нам навстречу вышел мужчина среднего роста, с седыми волосами и такой же седой бородой. О том, что это уже престарелый человек говорили лишь несколько неглубоких морщин на лице, да коротко стриженные седые волосы. Его движения не несли признаков каких-либо болезней, присущих пожилым людям. Приблизившись, он поприветствовал нас, пробежавшись по мне оценивающим взглядом, Лесник, очевидно, остался довольным и протянул руку:
- Здравствуй. Лесник.
- Индеец, - ответил я, отвечая на рукопожатие.
- Давайте, проходите быстрее. Тут нынче что-то неспокойно, - поторопил нас старик.
По центру комплекса стояло высокое здание, с небольшой башенкой на верхушке.
- Это и есть дом Лесника. А та башенка выстроена для того, чтобы следить за заповедником, - вновь пояснил Скиф.
Возле некоторых строений суетились люди: пару раз мимо пробегали двое подростков, неподалеку слышалось повизгивание и веселое хрюканье свиней, две женщины, переговариваясь между собой, стирали белье возле колонки. Из дымохода, торчащего прямо из земли, вился легкий дымок. Принюхавшись, понял, что из трубы вился ароматный дымок сгоревших сосновых поленьев, смешанный с запахом душистого свежеиспеченного хлеба. Скиф, видя, что я пришел в легкое замешательство вновь пояснил:
- Это бывшие жители Лиманска. Они в восемьдесят шестом были эвакуированы. Спустя некоторое время некоторые из них вернулись обратно. После аварии в две тысячи шестом году многие из нелегалов погибли. Оставшихся в живых людей привел к себе Лесник, он к тому времени тут уже хорошо освоился. Так и появилось это поселение - дармовые стройматериалы и цемент нашлись в заброшенных вагонах, которые чудесным образом после выброса почему-то перестали фонить. Теперь это что-то вроде средневекового города: есть, так сказать, «хозяйственники», они за домашнюю скотину отвечают, есть «челноки», они ходят в рейд, добывают артефакты, приносят товары от торговцев, ну и охрана, но они в большинстве своем из наших, сталкеров. Иногда сюда приходят вольные ходоки, они приносят заказы Лесника, получая взамен редчайшие артефакты, каких не сыщешь на остальных территориях.
- И что, никто не пытался подмять под себя этот «оазис»? - спросил я.
- Хех! - усмехнулся напарник, - Конечно, пытались, только вот кишка тонка. Скажу тебе по секрету - Рыжий лес, он живой. Если ты сюда пришел с недобрыми помыслами, то живым уже не вернешься. Если же с добрыми, то он может проверить тебя. Обычно эти проверки не слишком сложны, но ежели ты их пройдешь, то можешь быть уверен, что не только вернешься обратно целым и невредимым, но и можешь впредь приходить сюда без опаски, а если еще и доброе дело сделаешь какое-нибудь для Лесника или Леса, то тут, как говорится, «респект и уважуха».
- Лесника и... - хотел было спросить я, но напарник меня перебил.
- Когда еще тут не было ни Зоны, ни просто зоны отчуждения, Лесник рьяно отлавливал браконьеров, ну а после последней аварии на Чернобыльской АЭС, уже Лес стал защищать Лесника. Вот так вот, сначала один оберегал другого, а потом наоборот.
- Ну, разговорились тут! - с шутливой сердитостью сказал Лесник, - Айда, проходи.
Я обратил внимание на глаза Лесника - в них горел залихватский огонек. Тут мне стало ясно, что он проживет еще очень и очень долго; его биологические часы, некто всемогущий перевел лет эдак на семьдесят назад. Мы прошли в здание, внутри которого горело несколько люминесцентных ламп, благодаря коим в помещении было так же светло, как и в обычный летний день. Впереди была лифтовая шахта. Подойдя к ней, он нажал на светящуюся красную кнопку, где-то сверху загудел электромотор, и через пару секунд приехал лифт. Кабина была вполне стандартной: на панели, где раньше было около десятка кнопок, сейчас горели только две - «нижний уровень» и «верхний уровень». Войдя внутрь, Лесник подождал, пока мы со Скифом втиснемся в своих комбезах (все жители «оазиса» как и Лесник, ходили в повседневной одежде, за исключением охраны - та сплошь была в бронежилетах или комбезах) и нажал на кнопку. Створки с грохотом закрылись, и кабина мягко поехала вниз.
Когда мы вышли из кабины, моему взору предстала впечатляющая картина, от созерцания которой на ум приходила только одна фраза - «нифига се!». Если я скажу, что под землей раскинулся целый поселок, то в этом не будет ни капли преувеличения: помещение размерами около пятьдесят на сорок метров, было поделено на несколько своеобразных секторов. В одном была столовая - рядом со стойкой, где раздавали пищу, стояли небольшие столики, за которыми сидело несколько человек в сталкерских комбинезонах кустарного производства. Чуть дальше была вместительная палатка, на ней крупными буквами, вполне аккуратным почерком была выведена простая надпись «Ремонт всего и вся». Рядом с мастерской на ящике из-под патронов сидел низенький мужичок в жилетке с множеством карманов, из которых торчали всевозможные инструменты. Увидев нас, он радостно помахал Скифу, напарник не менее радостно помахал в ответ. Вот мы прошли мимо жилого сектора, который он был поделен на две части - первая мужская, другая женская и совсем небольшое место отведено семьям. Палатки в жилом секторе были под три метра высотой, а высота самого же бункера была около пяти метров. Дальше шла уже приличная по своим размерам комната, обитая листовым железом, скорее всего это был склад с оружием. Моя догадка подтвердилась в следующий момент - дверь распахнулась, и наружу вышли двое ходоков в обычных комбезах (троечка), с восторгом рассматривающих нулевые «калаши», местами еще блестевшие от плохо вытертой заводской смазки. К ним тут же подошел рослый человек с автоматом наперевес, при виде которого «зеленые» вытянулись по стойке смирно. «Командир» отдал короткий приказ, и троица направилась к лифту, по пути отдав честь Леснику.
