– Удачи, Ваня!
– Бывай, – пробормотал Сиверцев.
Если не считать Тараненко, он оставался единственным научником на борту вездехода.
Потом Тараненко пошептался о чем-то с приехавшим на автобусе парнем референтского вида, просмотрел какие-то документы, извлеченные из кожаной папки, некоторые подписал, позвонил кому-то с мобильника референта, что-то кому-то с полминуты нетерпеливо доказывал или объяснял, вернул мобильник референту и что-то ему тоже высказал, а затем величественно махнул рукой: отправляйтесь, мол. Автобус тут же уехал; вместо него поближе к вездеходу подобрался заправщик. Худощавый водила в промасленных рукавицах принял кишку с пистолетом на конце и вставил в жерло топливного бака, загодя приоткрытого. Утробно загудел насос.
Сиверцев отстраненно наблюдал все это – рядом кипела жизнь, но он в событиях не принимал никакого участия. Он не вполне понимал, зачем здесь находится, и это окончательно отрешило цитолога от реальности.
Не так он представлял работу на Тараненко, совсем не так…
Тем временем вездеход заправили, водитель бензовоза умостил на место кишку, а водитель вездехода навинтил крышку на горловину бака и запер лючок над ней. Солдаты-сталкеры побросали бычки в урну и разделились: двое экипированных остались снаружи, остальные полезли в вездеход. Тараненко напоследок перемолвился о чем-то со старлеем и тоже направился к вездеходу.
– Ну, чего, Ваня? – обратился он к Сиверцеву. – Поехали! Одни мы с тобой остались среди вояк!
Сиверцев грустно поглядел на шефа, так и не решив, подзуживает его шеф или же подбадривает. Он вздохнул и покорно забрался в вездеход, искренне надеясь, что со временем его роль в происходящем либо прояснится, либо он просто свыкнется с новыми условиями.
Вездеход снова уходил в Зону, в дождь и в неизвестность. Сиверцев сначала глядел на экран, но это быстро наскучило. Чем занять себя, он придумать не успел. Когда он совсем уж было собрался соорудить чаю, единственный бодрствующий солдат принялся будить отсыпающихся коллег. Оказывается, прибыли на место будущей стоянки. Солдатам снаружи пришлось немного пострелять: выгоняли из капонира какую-то местную тварь, на экране похожую на большого то ли паука, то ли краба. Тварь сопела и причитала что-то неразборчивое, но после первых же выстрелов предпочла убраться со всей возможной поспешностью. Сиверцев не очень уверенно опознал в ней обыкновеннейшую псевдоплоть. В пользу этого предположения говорило и достаточно пренебрежительное отношение к ней солдат – псевдоплоть реально опасна лишь раненым.
Вскоре Сиверцев начал понимать, чем отличается короткая стоянка от долговременной. Солдатам даже не пришлось расставлять вокруг вездехода датчики слежения – они уже были расставлены, осталось только подключиться к ним бортовым компьютером. Один датчик оказался поврежденным, его пришлось заменить. Да и вообще было видно, что солдатам, водителю и начальству не впервой обосновываться здесь – каждый без слов знал, что именно ему делать.
Кроме, разумеется, Сиверцева, на чью долю оставалось пресловутое «подай-принеси», но поскольку процедура была многажды отработанной, этого «подай-принеси» выпало не слишком много.
Потом был довольно спокойный обед, на взгляд Сиверцева, скудноватый, но он уже понял, что в Зоне наиболее плотно стараются насыщаться во время ужина, перед ночной стоянкой. После обеда и короткого послеобеденного отдыха Тараненко вручил Ване схему расположения наружных сенсоров среды, которых, оказывается, в округе было понатыкано даже больше, чем датчиков слежения, показал, где находится чемоданчик со сменными картриджами, и с богом отослал его упомянутые сенсоры обходить. Вместе с Ваней отправился боец Мартынюк, который ни во что не вмешивался, просто молчаливо сопровождал, но присутствие закованного в броню солдата влияло на Сиверцева благотворнейше.
Смена картриджей оказалась делом несложным, а главное – более-менее знакомым и привычным, Ваня даже на какое-то время позабыл о притороченном к боку дробовике по прозвищу «ружжо». Он как раз занимался последним сенсором, когда Мартынюк тихо попросил:
– Присядь-ка!
Через долю секунды Сиверцев оказался сидящим на корточках – рефлекторно, словно учился этому всю жизнь. Это было странно, но именно такой оказалась реакция впервые попавшего в Зону цитолога на слова бывалого военного сталкера. Точнее, даже не на слова, а на интонацию.
Мартынюк вопреки ожиданиям тоже присел – Сиверцев полагал, что тот станет стрелять в какую-нибудь местную тварь, возникшую в опасной близости. Однако солдат стрелять вовсе не собирался. Он внимательно глядел на крохотный экранчик биосканера, прилепленного к левому рукаву комбинезона. Сиверцеву очень хотелось спросить – кто или что там, но он благоразумно сдержался. Ну его… Лучше молчать и не шевелиться, меньше шансов напортачить.
Мартынюку, видимо, что-то сообщили по радиосвязи, потому что он тихонько произнес: «Понял!», и обращался он явно не к Сиверцеву – это Ваня тоже моментально почувствовал.
Потом Сиверцев догадался понаблюдать – куда Мартынюк вглядывается. Засек. Взглянул туда же, но увидел только уныло-серый пейзаж, подернутый эфемерной пеленой дождя. А несколькими секундами позже все же различил чей-то нечеткий силуэт на более светлом фоне.
Силуэт принадлежал либо человеку, либо какой-либо антропоморфной твари. Ну, хоть не псевдогигант и не химера, и на том спасибо…
Вскоре стало понятно, что человек не один. Шла группа, колонной, в затылок, один за другим. Сколько точно, Сиверцев сначала не понял, но никак не меньше троих. Еще чуть позже стало видно – идут именно трое. Все вооружены и автоматы несут не за спиной, а в руках. Рюкзак только у замыкающего, самого здорового в смысле телосложения.
С места, где присели Сиверцев с Мартынюком, вездеход почти не просматривался – нужно было очень внимательно вглядываться, чтобы отследить легкую засветку из капонира. Трое гостей шли примерно на вездеход. Только сейчас Мартынюк прилежно взял их на ствол.
Прошло пару минут, гости приблизились настолько, что дождь уже не мешал как следует видеть их. Трое парней в одинаковых комбинезонах, лиц не разглядеть под капюшонами. Без брони. На Мартынюка и других военных сталкеров совершенно не похожи. Сиверцев склонялся к мысли, что это вольные сталкеры, но подобную публику он ранее встречал только в барах да в городке, а как они выглядят в Зоне, никогда, естественно, не видел.
– Стой, кто идет! – послышалось от капонира.
Кто-то из коллег Мартынюка также вышел под дождь. Ну да, вооруженный люд надлежит соответствующим образом встретить.
