Отмеченный Смертью III - Andrash

Цин Е исчезла, а Гуги еще долго смотрел ей вслед. Ни через десять минут, ни позже, он ничего сообщать не стал. Причем, руководствуясь сразу двумя в корне различными причинами. Первой было опасение, что Лю Синь, которая последует за Цин Е, увидит момент ее захвата, и сразу поймет что к чему. Ну а второй — было сожаление и нежелание, чтобы еще и вторая сестра попала в расставленную демонами ловушку.

Гуги был старым грозовым духом, пережившим не одно открытие Пещеры. На самом деле, в Долине не было ни одного грозового духа старше него.

Вот только возраст не всегда означает силу. Прошло уже более тысячи лет с тех пор, как Гуги достиг четвертого ранга, и уже давно он не ощущал, чтобы его сила повышалась. Более того, в последнее время в его энергетике стали происходить тревожные изменения. Он стал хуже контролировать свою силу, а плотность его ци потихоньку снижалась. Для грозового духа это складывалось в неутешительный прогноз: он старел!

Хотя жизнь духов была в среднем намного дольше человеческой, она не была бесконечной. Умереть от старости для духа грозы означало полностью потерять индивидуальность и слиться со своей стихией. У одних это происходило рано, другие могли жить десятки, если не сотни тысяч лет. К сожалению, Гуги принадлежал к первой категории.

Хотя его старение могло растянуться еще на две-три тысячи лет, а то и дольше, чувствовать, как силы покидают тебя, было невыносимо. В поисках шанса прорваться,(и тем самым серьезно отсрочить старение) Гуги углублялся все глубже и глубже в территорию демонов. Обычно, если те замечали его, дух мог дать отпор или сбежать, но вот недавно ему не повезло. Он встретил Демонического Генерала, но даже не подозревал об этом до того момента, как был захвачен.

Его не убили. Вместо этого Демонический Генерал Тихая Смерть вместе с человеческим юношей оставили на нем клеймо, способное мгновенно оборвать его жизнь и отдали приказ, суть которого Гуги очень не понравилась. Но, хотя ему не нравилось то, что предстояло сделать, свою жизнь он ценил дороже.

К счастью, он не должен был выполнять приказы всю оставшуюся жизнь — клеймо, находясь в агрессивной среде, со временем пропало бы само. Другое дело, что если бы он не предоставил результат, его пленители активировали бы его сразу. Хотя Гуги не выполнил приказ так, как это было нужно, он надеялся, что допрос Цин Е все объяснит.

Не объяснил. Ну или демоны решили, что даже так он заслуживает наказания. Клеймо было активировано. Не для убийства, для наказания. В таком, корчащемся на земле виде, его нашла Лю Синь, и когда, несколько часов спустя, пытка закончилась, Гуги, пребывающий в не самом ясном состоянии рассудка, все ей рассказал.

В тот момент Лю Синь чуть не добила старого обезьяна, но в итоге ограничилась тем, что просто запечатала его культивацию и приставила стражу. Девушка очень хотела отправиться на выручку своей сестре, но понимание того, что ничем не сможет помочь и станет лишь очередной жертвой, останавливало ее от этого шага. Да и не была она уверена, что Цин Е до сих пор жива.

Возможно, она все-таки сорвалась бы, но буквально через несколько часов прибыл посланник от демонов, сообщивший, что Цин Е пока что жива и почти невредима и может быть обменена на некоторые ресурсы. Однако говорить об этом будут только лично с Цай Фэй, причем, на территории демонов. Таким образом, от Лю Синь ровно ничего не зависело. Ей оставалось только ждать.

А когда Цай Фэй вернулась, помимо этого ее ждал еще один сюрприз. Находящийся под стражей Гуги все-таки умер, так что узнать новые подробности у нее не получилось.

* * *

— Я абсолютно уверена, что это очередная ловушка, но бросить Цин Е на растерзание демонам просто не могу. Поэтому прошу, помоги мне вызволить ее! — закончила Цай Фэй свою речь.

— Конечно, я помогу вам, — ответил Люк, не колеблясь ни секунды. Он тоже хотел спасти Цин Е, но упоминание Шень Мина было еще более значимо. Если бы сейчас удалось расстроить его планы, это было бы весьма кстати. Идеалом было убийство представителя Поместья, но Люк сильно сомневался, что ему настолько повезет. — Но как я смогу это сделать? Вряд ли от такого слабого существа как я, будет толк.

— Дело не в силе, хотя сейчас любая поддержка будет значима. Дело в том, что ты человек. Также как и твой враг. Хотя здесь есть и другие люди, большинство из которых сильнее тебя, именно ты тот, кто связывает их воедино. Поэтому, я обращаюсь к тебе. К тому же, помимо тебя и той девчонки, которая сейчас прорывается внизу, остальным безразлична судьба Цин Е. Хотя я не предлагаю рисковать бесплатно, более того, оплата будет более чем щедрой, это тоже значимый фактор.

— Я понял. Но чем именно тебе может помочь человек?

— Во-первых, люди хитры и коварны. Намного более коварны, чем мы, духи, или даже демоны. Чтобы убедится в этом, не нужно далеко ходить, взять хотя бы нынешнюю ситуацию. Возможно, вместе с тобой мы сможем разработать рабочий план спасения Цин Е. Ну а во-вторых, и это главное, человек может помочь просто своим присутствием…

* * *

— Ты уверена, что мы не можем ее съесть? — в очередной раз спросил Кровавый Топор, плотоядно взирая на дрожащую пленницу. — Если старая кошелка Цай Фэй клюнула, она итак явится сюда, и не важно, будет ли пленница жива.

Тихая Смерть вздохнула, ей было лень объяснять, но иначе этот дурень так и продолжил бы надоедать.

— Цай Фэй, безусловно, догадывается, что это ловушка. Прежде чем сунуться в нее, она должна убедиться, что рискует не зря… — демонесса умолкла, продолжая задумчиво рассматривать небо.

— Ладно, я понял, — неохотно признал Кровавый Топор. — Но мне вдруг захотелось кое-чего другого. Ты ведь будешь не против, если я с ней немного развлекусь? Это-то никак не повлияет на «сделку».

— Делай что хочешь. Главное, чтобы она осталась жива.

— Отлично! Хоть что-то хорошее в этом ожидании! — обрадованный Кровавый Топор тут же направился в сторону Цин Е. Та, видя приближающегося демона, задрожала намного сильнее. Ее глаза расширились от страха, а в их уголках выступили слезы. Девушка изо всех сил пыталась сломить наложенные на нее печати, но, к сожалению, это было не в ее силах.

— Вырывайся, вырывайся, детка.