выбираться отсюда. В наших бойцах я не сомневаюсь, но если таких муравьёв окажется несколько, то мало никому не покажется.
— Тогда воины вперёд, — рукой я предложил парню идти первым.
— Как учтиво с твоей стороны, чтобы я первым принял на себя атаку, — весело сказал Рязанский, беря кинжалы в обе руки. — Ну, пошли прорываться к нашим.
Как и ожидалось, стоило нам выйти в проход, как со всех сторон в нас полетела паутина. Мы с Гиневардом сразу же использовали огненные заклинания, избавляясь от паутины, и атаковали арахн, ползавших по стенам пещеры.
Я создаю в воздухе множество огненных шаров и посылаю их в сторону пауков. В отличие от того муравья, они оказываются очень даже уязвимы к огню. Всего каких-то несколько секунд, и их популяция сокращается на пару десятков особей.
Только тварей оказывается больше, чем ожидалось. Они цельной волной несутся на нас, пытаясь задавить числом. Один такой паучок даже прыгает с потолка, пытаясь сделать неожиданную атаку, но к его несчастью я всегда полностью анализирую пространство вокруг себя.
Мне требуется небольшое усилие, чтобы увернуться и, поймав паука за лапу, бросить его в сторону сородичей. Это выигрывает мне немного времени, после чего я достаю меч и вместе с Гиневардом устраиваю резню над химерами.
После двухсотого убитого паука тут становится тесновато. Из-за их трупов становится невозможно свободно передвигаться. Благо арахны перестают идти на нас. Демоны, и откуда только их тут столько взялось? А если это лишь малая часть?
— Мне теперь понятно, почему эту операцию назначили срочной, — говорю я, вытирая пот со лба и стараясь привести дыхание в норму.
— Их не должно быть столько, — отвечает Гиневард, который выглядит не менее утомлённым боем. Он, может, и воин, но полученная рана даёт о себе знать. Тут без последствий просто быть не может. — Они очень маленькие. Значит, недавно появились на свет. Если мы с тобой подчистую не выжжем это логово, они расплодятся и станут угрозой многим городам.
— Согласен, — говорю я и слышу знакомый звук. — Готовься, это ещё не всё.
Теперь на место арахн приходят муравьи. Внешне они отличаются от первой встреченной нами химеры. Больше половины из них ходят вертикально. Гуманоидные монстры в свою очередь были от силы метр в высоту. Но недооценивать их нельзя.
Так начинается наша вторая битва.
Вторая волна оказывается проблемнее первой. Ни огонь, ни лёд так просто не берут хитин муравьёв. Даже кинжалы и мой клинок с трудом разрезают их броню. Мне без остановки приходится использовать магию земли, создавая громоздкие валуны и метая их в химер. Против дробящих ударов их природная броня работает хуже всего.
Гиневард тоже не остаётся в стороне и помогает сократить популяцию муравьёв. Он вовсю использует ледяную магию, также стараясь бить дальнобойными заклинаниями, как только появляется такой шанс. Однако гуманоидные твари не дают ему так просто это делать.
У них, может, и нет крыльев, однако по скорости они гораздо быстрее простых муравьёв. И они умеют не только кусать, но и бить когтями, что вынуждает Рязанского быть более осторожным и чаще отбиваться от атак.
После боя у меня остаётся меньше половины запаса маны. Это с учётом увеличенного резерва и того, что я берёг её как мог. И из-за тел муравьёв здесь стало практически невозможно двигаться. Всё пространство было усеяно мёртвыми телами и отрезанными конечностями.
— Такое впечатление, будто я своими руками перебил небольшую армию, — сказал Гиневард, стряхивая с клинков кровь монстров. Сам он тоже был ею покрыт с ног до головы.
— Не у тебя одного, — ответил я и, призвав два водных шара, облил нас водой.
— Благодарю, — кивнул Гиневард, почувствовав приятную прохладу.
— Пустяки, — махнул я рукой и указал в направлении следующего туннеля. — Давай выбираться отсюда. Если их окажется ещё больше, то они своими телами загородят оба пути.
— Есть такое, — согласился Гиневард, после чего мы принялись искать своих.
Как и ожидалось, впереди нас ждало множество развилок. Куда конкретно двигаться — ни я, ни мой друг не имели понятия. Поэтому пришлось довериться методу тыка и двигаться, куда попало.
По дороге нам попадались химеры, но как таковой угрозы по одиночке не представляли. Они нас совсем не волновали. На первом месте стоял вопрос, куда сбежал муравей-переросток. На втором — почему мы вообще не могли услышать звуки борьбы наших бойцов. Всё-таки мы оказались достаточно глубоко и к этому моменту они должны были добраться до этого места.
Я мог предположить, что этот вход оказался обманкой, но эта теория выглядела слишком неправдоподобной. Химеры — хитрые твари, но не до такой же степени, чтобы устраивать слишком сложные ловушки.
Куда вероятнее, что система туннелей достаточно большая или она каким-то образом заглушает звук. Насколько я знал, некоторые редкие магические руды, даже находясь в породе, могли поглощать шум.
Мне больше верилось в первый вариант, учитывая, сколько тварей напало только на нас двоих. А ведь с другой стороны их штурмует сотня бойцов, и по идее они должны послать все силы на защиту против них. Это могло бы объяснить, почему на нас больше никто всерьёз не нападает.
Жаль, радоваться пришлось недолго. Стоило нам выйти на большое открытое пространство, как проход сразу же завалило камнями, и мы с Гиневардом увидели знакомого муравья-переростка. Пожалуй, я поспешил с выводом, что химеры не умеют делать ловушки.
От льдин в глазу он избавился, и его рана частично зажила. Однако даже по одному его безмолвному виду читался гнев, направленный в нашу сторону. Не думал, что эти твари умеют испытывать такую эмоцию, как злость.
— Опять он, — сказал Гиневард, вставая в боевую стойку. — Достойный противник, согласись.
— Скорее уж, испытание наших способностей, где цена ошибки — наши жизни, — отвечаю я, вздыхая и готовясь вместе с Гиневардом закончить начатое. — Ну что, второй раунд, Гин?
— Конечно, — едва заметно кивнул он и добавил: — Выиграй мне десять секунд времени и мы
