И, конечно, заметил! Кто ищет – тот всегда найдет, так говорили древние. Невдалеке от кажущегося таким новым вагона, в густых зарослях акации и круглоголовой почти облетевшей ивы, колыхнулось студнем что‑то большое, желтоватое, вязкое. Поле Смерти! Ну, ясно же! А все эти люди, песни, вагон – морок, генерируемая Полем приманка.
Сообразив, что к чему, молодой человек спешно ретировался обратно в туннель. Уж туда‑то хищное Поле вряд ли сунется, не его территория охоты. Ну, а если и сунется, так получит пулеметную очередь!
Осторожно выглянув из туннеля, беглец не увидел уже ни молодежи, ни поезда. Собственно, вагон‑то был – только старый, ржавый, с черными провалами давно выбитых окон.
Следовало быть осторожнее. Поле Смерти вполне могло затаиться где‑то рядом, терпеливо поджидая добычу. Оно ведь почуяло Дарга, точно – почуяло, иначе к чему б приманка? Поле, конечно, если сунется, можно было полоснуть очередью – вот только подействует ли она на студень? Может, и не подействует, но отпугнет – наверняка. Другое дело, что гулкая очередь непременно привлечет внимание всех обитателей ближайшей округи, а этого хотелось бы избежать.
Значит, рассуждая логически, пулемет сейчас не только бесполезен, но и откровенно вреден. Вот если сунутся толпой муты, тогда, конечно, да… Тогда расстрелять их, поганцев, да дать задний ход – под землю, в метро, ни один мутант в здравом уме не сунется, хорошо зная, кто его там может ждать. Потолочники, руконоги… хватает тварюшек!
Однако, что же делать‑то? Не в туннеле же сидеть, надо выбираться на открытое место и уже там – ждать.
Дарг словно сканировал глазами местность. Слева направо. От центра – к краям. Заросли. Развалины. Вагоны. Снова заросли. Водокачка. Рядом – какая‑то кирпичная будка, точнее сказать – ее остатки. Две стены и крыша. Будка пустая, внутри никого нет – просматривается насквозь. Это плохо. Рядом – какие‑то пластиковые канистры и бочки, обычный мусор. Если все эти бочки…
– Обожди чуть‑чуть, милая…
Ненадолго покинув возлюбленную, лежавшую пока что почти мертвым грузом, молодой человек поспешно обустроил убежище, забросив на крышу будки канистры и бочки. Расставил все по краям, чтоб можно было спрятаться и, довольно потерев руки, быстренько перетащил в убежище Расту.
Положив девушку поудобнее, Дарг уселся рядом, переводя дух и прикидывая, не прихватить ли еще и пулемет? Нет, пулемет – это уж слишком. Хватит и меча – честно говоря, не особенно‑то удобного для путешествий. В конце концов, беглецы не век собрались на этой крыше сидеть. Просто какое‑то время…
Где‑то недалеко вдруг послышался шум. То ли кого‑то хватали, то ли кто‑то от кого‑то бежал. Юноша осторожно выглянул, увидев, как два темных тела уже барахтались в желтоватом студне. Поле Смерти все же нашло жертв, не осталось голодным.
Небо постепенно прояснялось, и это не сильно‑то радовало беглецов. Куда лучше было бы уйти отсюда под покровом тумана. Пробраться к маркитантам, а там искать проводника… или, для начала, шестипалого мутанта Алешу, он ведь обещал помочь. Правда, чего стоят обещания мутов?
Впрочем, строить дальнейшие планы пока было рановато. Еще не пришел Зов… Его ведь могло и не быть, скажем, сегодня. Как всегда, что‑то ненужное и даже вредное появляется часто, а как только что‑то срочно понадобится – так не дождешься век!
Вот и с Зовом выходило так же. Наверное, мозг академика Кулагина спал… или напился пьян… или вообще умер… Нет! Лучше бы не умер! Пусть бы спал… или напился бы. В таком случае проснулся бы… протрезвел… Дарг призадумался, закрыл глаза…
Что‑то вдруг просвистело в воздухе, и прямо на ноги юноше упала длинная скользкая плеть! Противная такая, с присосками… Не плеть! Щупальце! Упав, тут же обвилось, начало сдавливать ногу, ломать кость… следом за первым щупальцем появилось и второе, и третье. Падали, словно огромные змеи, тянулись, обвивали, душили! Дарг едва успевал отбиваться ножом.
Следом за щупальцами показалось и само чудовище. Поперло на крышу, словно квашня. Сухопутный осьминог… Хотя нет, не сухопутный, вовсе не мелкая вороватая тварь, а существо куда как крупнее, безжалостнее, опаснее! Грязно‑желтое бесформенное тело с жуткими пылающими глазами, рассеченными посредине черным зрачком. Осьминог, верно, обитал здесь в каком‑нибудь древнем пожарном водоеме, а как раз недавно неделями шли дожди.
Ловкие мощные щупальца, толщиной с две руки юноши, попытались опутать добычу, переломать кости, раздавить, задушить. Мощный клюв монстра, расположенный чуть ниже глаз, плотоядно раскрылся и щелкнул…
Дарг кромсал щупальца кинжалом, шевелящиеся отростки уже во множестве валялись на крыше… и нападали, даже отсеченные от тела, ползли, словно змеи, норовя присосаться, схватить!
Странно, но осьминог пока что не обращал внимание на неподвижно лежащую Расту. Хотя, ничего странного. Девушка‑кио просто лежала, не двигалась, не вступала в бой. Сначала справиться с тем, кто опаснее – вполне логично рассуждала тварь.
И снова щупальца! Да сколько их вообще? Отрубай, не отрубай – прямо на глазах отрастали новые, да и отрубленные старались причинить вред. Не осьминог, а какая‑то гидра. Не по щупальцам надо бить… нет… В голову! Да ножом не достать, невозможно…
Ножом не достать… А, вот если…
Уяснив цель, юноша заработал лезвием ее быстрее, уже из последних сил. Еще сильнее, фонтанами, забрызгала вокруг мутная осьминожья кровь, чудовище яростно заревело, да сверкнув зенками‑блюдцами, вновь раскрыло клюв…
Вот по клюву‑то юноша и ударил! Коротко и сильно. Освобожденной от щупальца правой ногой.
Удар вышел хорош! Что‑то хрустнуло, желтые зенки чудовища погасли и бесформенная тяжелая туша кулем сползла вниз. За телом утекли и щупальца. Все, кроме отрезанных, мелких – эти пришлось выбрасывать.
– Ну, что, съел, сволочуга гнусная? – торжествуя, расхохотался Дарг. – Съел, да?
Улыбка на его лице вдруг погасла. Резко, с налета, ударила боль! Такая, что скрючила, покатилась, отдалась по всему телу от темечка до копчика и пальцев ног. Боль… Боль…
Это не его боль! Упав на колени, молодой человек глянул на Расту… Та дергалась! Каталась по крыше, закатив побелевшие от боли глаза.
Зов! Ну, наконец‑то – Зов. В Башне Мозга на юге Москвы не спали и не напились пьяным‑пьяно. Действовали, как всегда, методично, без праздников и прочих гулянок, каждый день посылая Зов.
Юноша взял на себя часть боли возлюбленной… не столь уж и большую часть. Раста предупреждала, боль Зова нужна ей для восстановления. Возможно, страдания запустят процесс… Да, похоже, что запустили – девушка скрючилась и стонала, а из прокушенной губы капала кровь, белесая кровь кио.
