Франко сжал голову руками, прикрыл глаза. Нестерпимо ломило виски. Посланной на перехват русской группы колонны генерала Солано больше не существовало. Как не существовало больше и самого генерала, чей автомобиль попался в паре километров от Паленсии на глаза тройке "рата". Русские летчики едва не сравняли город с землей, сотворив из него вторую Гернику. И теперь на пути вырывающихся русских лишь пехотный полк усиленный бандерой Легиона...
Каудильо скривился. Формально русских меньше, но это только формально... На что способны большевики он уже имел "счастье" убедиться и потому объективно оценивал шансы его солдат остановить этих отчаянных фанатиков. Если бы колонна Солано уцелела...
- Передайте приказ командирам полка и бандеры, расположенных в Аквилар-де-Кампо - сухо сказал Франко адъютанту. - При появлении большевиков - попытаться вступить в переговоры. Пусть тянут время. И пошлите им на помощь два полка марокканцев из второй дивизии...
13.18, 14 августа 1937г., окрестности городка Аквилар-де-Кампо
С той стороны раздался глубокий и чистый звук трубы. Еще раз. И еще раз. Звенел один и тот же сигнал - приглашение к переговорам.
Мехлис повернулся к горнисту:
- Отвечай. Пусть приходят. Послушаем, что скажут...
Красноармеец прижал к потрескавшимся губам свой корнет. Та-та-та-ти! Ти-ра-та-та...
С позиций мятежников поднялись и зашагали вперед три фигуры. Над ними сморщенной тряпкой болтался в такт шагам белый флаг.
Лев Захарович встал и одернул кожанку. К нему тут же шагнули Ястребов и Домбровский:
- Товарищ корпусной комиссар, - негромко произнес Бронислав - Не надо вам лично. Мало ли что...
- Давайте мы сходим, - поддержал его Домбровский. - Вон, старшину моего возьмем и...
- Вздор! - резко оборвал их Мехлис. - Что же я за командир и комиссар, если побоюсь? Других под пули подставлю, а сам отсиживаться буду? Это, товарищи, не по-большевистски. Да и не по-честному...
Он оглядел бойцов, задержал взгляд на громадном Семейкине, сидевшем неподалеку, на минуту задумался, вспоминая его имя, но, так и не вспомнив, обратился к нему по званию:
- Товарищ звеньевой, пойти со мной не побоитесь?
- Никак нет, товарищ Мехлис! - Семейкин вскочил и тоже одернул форму. - Я готов.
- И вы, пожалуйста, - обратился Лев Захарович к горнисту.
Он критически оглядел себя и двух своих спутников, вздохнул, попытался стряхнуть с кожанки пыль, но, поняв тщетность попыток, махнул рукой:
- Пойдемте, товарищи...
...Навстречу советским парламентерам шли легионеры. Тоже - не парадного вида, хотя более чистые и свежие. И наверняка сытые. Лев Захарович усмехнулся: еда кончилась еще вчера утром, но сегодня, проснувшись, он обнаружил в своей фуражке узелок, а в нем - три больших куска сахару. Выяснилось, что тот самый белозубый башнер последнего уцелевшего танка - Каплер, ночью положил ему свой сахар. Весь, что у него оставался... Он собирался, было, разбранить хорошенько непрошеного доброхота, но, увидев огорченные глаза парня, просто не смог. Обнял его за плечи, и пояснил, что комиссар - такой же человек, как и все, а сахар нужно отдать раненым. Перед маршем их напоили сладенькой водичкой и погрузили в автомобиль... А эти сегодня плотно позавтракали. Даже побрились...
Лев Захарович машинально провел рукой по давно небритой щеке, усмехнулся. Переводчика-то он и не взял. Ну-ну...
Легионеры подошли совсем близко. Один из них - высокий, усатый, человек лет сорока на вид, внезапно заговорил по-русски:
- Испанское командование предлагает вам, во избежание бессмысленного кровопролития, добровольно сложить оружие. Всем пленным гарантируем жизнь, даже, - он чуть поморщился брезгливо, - даже жидам и комиссарам...
- Товарищ комиссар, - тихо попросил Семейкин, - разрешите, я ему вмажу?..
Не смотря на то, что говорил он очень тихо, усатый расслышал. Он презрительно взглянул на десантника, потом перевел взгляд на Мехлиса.
- Объясните вашему троглодиту, что такое парламентер, - гордо произнес он. - От взбесившихся хамов трудно ожидать ведения войны по правилам цивилизованных людей, но...
- Объясню, - спокойно ответил Лев Захарович. - Можете не сомневаться. А заодно, - он слегка улыбнулся, - объясню ему, что такое недобитая белая сволочь. У вас все?
Легионер побагровел, но сдержался и ответил:
- Испанское командование дает вам один час на размышление. Доведите до сведения ваших людей наши предложения. Честь имею!
- Где? - поинтересовался Мехлис с невинным видом. - И раз имеете - почему не пользуетесь?
В ответ раздалась матерная брань...
-...Вот, товарищи, и все, что предлагают нам фашисты, - Лев Захарович обвел взглядом окруживших его бойцов. - Что скажете? Примем предложение? Что будем им отвечать?
- А хер им в глотку не предложить? - спросил кто-то.
В толпе красноармейцев раздались смешки. Мехлис нахмурился:
- Кто это сказал?
- Ну, я, товарищ корпусной комиссар, - вперед протолкнулся Веня Каплер. - Могу и еще раз повторить: хер им в глотку, а не сдаваться!
Мехлис подумал, а затем широко улыбнулся:
- Кто-нибудь не согласен с мнением товарища Каплера?
Бойцы словно взорвались! Они орали, свистели, улюлюкали, почище немногочисленных басков, которым еще только переводили Венины слова. Сквозь шум и гам прорезался могучий бас Домбровского:
- А глубоко, товарищ Каплер?
- Что "глубоко"? - опешил Веня.
- Хер в глотку, глубоко?
Каплер не успел ответить, как вмешался Киреев:
- Чтобы из жопы вылез, товарищ старший лейтенант!..
Лев Захарович смотрел на своих бойцов, и в груди у него растекалось какое-то удивительное, сладкое чувство, словно у отца, смотрящего на подросших, окрепших сыновей. Красноармейцы, которым скоро предстояло пойти в атаку, у которых кончилась еда и были на исходе патроны, веселились! Забыв о смерти, они хохотали, корчились от смеха, хлопали друг друга по плечам и спинам - словом, вели себя словно расшалившиеся дети. Мехлис незаметно смахнул слезинку:
- Товарищи! Товарищи...
Шум стих словно по мановению волшебной палочки. Теперь все смотрели на комиссара...
- Товарищи! Родные мои... - голос Льва Захаровича предательски дрогнул. - Спасибо вам, дорогие мои... От всего сердца, от всего нашего Союза, от товарища Сталина - спасибо вам, ребята...
...Через час со стороны легионеров снова раздался сигнал к переговорам. Мехлис поискал глазами горниста, но тут...
