но и спрятать так, чтобы никто не нашёл.
— Всё-таки утопить в Марианской впадине? — предложил я.
— Нет, то есть, этот вариант не стоит отметать, но нужно придумать что-то получше.
— А что с патриархом? — спросил Павел Сергеевич.
— Он собирается в Монголию, в то самое место. Вопросы вызывает только время.
— Предлагаю отправиться туда самим и сесть в засаду, — выдал я свежую идею.
— А он решит навербовать членов и накопить ещё силы, снова начнутся убийства.
Так и не придя к единому мнению, мы прибыли домой. Рязанцев немедленно вызвал Машу. Та пришла сразу, но очень недовольная. Девушку оторвали от самого святого — окраски волос, так и прибыла в перчатках и с замотанной головой.
— Мария, скажи мне, ты чувствуешь патриарха?
— Да.
— Где он?
— Где-то рядом, не совсем, конечно, рядом, но в городе. По моим ощущениям, сидит тихо и ничего не делает.
— Если он уедет из города, ты это почувствуешь?
— Да, не сразу, но почувствую, возможно, что несколько часов пройдёт.
— Тогда вся надежда на тебя, попробуем перехватить их в пути.
— А справимся? — спросил скептически Павел Сергеевич. — Эффекта внезапности больше не будет.
— Надеюсь на Максима, — в голосе профессора не было уверенности.
Посланник Ватикана прибыл в город, более того, то наблюдение, что мы смогли организовать, говорило о том, что с ним всё в порядке, а багаж при нём. Теперь осталось осуществить передачу. Вопреки обыкновению, встречу я назначил в людном месте. То, что за ним следят, сомнению не подлежало.
Местом встречи оказался средних размеров супермаркет. Казалось бы, там всё на виду, огромное количество камер, что смотрят во все углы. Но это только на первый взгляд. На самом деле в системе видеонаблюдения был один изъян, не такой критичный, но очень удобный для нас. Не просматривалась камера хранения. То место, куда покупатели складывают сумки. А срабатывают двери камер на штрихкод.
Объект вошёл в магазин именно тогда, когда мы и договаривались. Немолодой мужчина, высокий, лысый, как колено, в цивильном костюме, а в руках у него была небольшая спортивная сумка. Ему бы больше подошёл дипломат, но он предпочёл такую тару.
Его пасли, причём, если я правильно понял, делали это отнюдь не профессионалы, а потому их видно было за версту. Я вычислил двоих. Клиент спокойно подошёл к камере хранения, нажал кнопку, забрал клочок бумаги с кодом, зажал его в руке, а сам отправился выбирать продукты. Один из «пастухов» немедленно прилип к камере хранения, да только стоять там постоянно он не мог, я специально выбрал для передачи час пик, когда народ идёт сплошным потоком. А камеру хранения подпирали ряды тележек, оставляя посетителям совсем мало места для манёвра, поэтому вставший там крепкий парень лет двадцати пяти, немедленно вызвал всеобщее неудовольствие, успел дважды поругаться с покупателями и получить замечание от охраны. Пришлось ретироваться в угол, откуда плохо видно было, кто и какую ячейку открывает.
Пришло время. В магазине присутствовали я, Маша и Павел Сергеевич. Последний в очередной раз перевоплотился в образ немощного пенсионера. Могучая фигура была упакована в бесформенный плащ, сильная сутулость делала его ниже ростом, а шаркающая походка создавала впечатление слабости.
Остановившись у лотка с яблоками, клиент начал рассматривать фрукты на предмет гнили. Тот, что следил за ним, стоял напротив, но он из-за горя яблок не мог видеть, как между ними был просунут клочок бумаги, который уже через секунду оказался у меня в руке. Покривившись, я отвернулся от яблок и направился в колбасный ряд. Слежка что-то заподозрила, парень теперь вертел головой между нами, но проморгал момент, когда клочок бумаги был уронен мной между копчёной колбасой и молочными сосисками. А снова переключиться он не смог, поскольку продолжал смотреть на меня. А бумажку уже подобрала Маша, которая, купив банку колы, отправилась к камере хранения. Второй наблюдатель стоял на прежнем месте, пытаясь каждому покупателю заглянуть через плечо. Получалось плохо. Маша спокойно открыла дверцу, потом просунула туда руки, после чего с небывалой ловкостью упаковала сумку в непрозрачный пакет. Взяв его в руку, она продефилировала на выход. Трюк удался. Снаружи она быстро завернула за угол, а там её ждал с машиной Свен.
Клиент, выждав ещё минут пять, спокойно купил бутылку вина и направился на выход, начисто проигнорировав якобы оставленную сумку. Поняв, что они что-то упустили, оба бросились за объектом, но тут, как назло, в узком проходе, где и так стояли две женщины с тележками, им навстречу выскочил торопящийся куда-то старичок, который непонятным образом сбил с ног обоих, а следом упал и сам, опрокидывая одну из тележек и на лету бормоча что-то, вроде извинений.
От того, чтобы избить пенсионера, их удержало только наличие охраны и видеокамер, а когда они всё же смогли встать и выбежать на улицу, объекта там уже не было. Не было его и за углом и на соседней улице, и по параллельной он не проходил. Потеряли.
Вечером того же дня мы сидели у нас в доме и обсуждали случившееся. Первым высказался Павел Сергеевич:
— Ребята молодцы, сработали на отлично. Предметы у нас, а слежка осталась с носом.
— Странно, что следить отправили таких лопухов, — высказал я своё мнение.
— Ничего странного, в авральном режиме можно расконсервировать спящую агентуру, а вот набрать полноценный вспомогательный персонал быстро не получится. Может быть, через неделю-две они смогут подпрячь к делу квалифицированные кадры, но пока нам повезло. Дальше будет сложнее.
— А что с самим объектом? — спросил я.
— Он спокойно вышел на улицу, завернул за угол, сменил пиджак и надел парик. Этого оказалось достаточно. Они впали в панику и, бросив один взгляд на улицу, тут же бежали на другую.
— Ставка на человеческую психологию, — развёл руками Рязанцев. — Осталось решить, что делать теперь.
— Он может нас найти, — сказала Маша. — Артефакты, он может их чувствовать.
— Это точно? — спросил я.
— Понятия не имею, но опасность такая есть.
После недолгого совещания, решено было артефакты пока хранить у нас в комнате, как ни крути, а более надёжную сигнализацию, чем Маша, и более надёжного защитника, чем
