— Сами подумайте, что мне с ним делать? — наигранно удивился я. — На тумбочку в прихожей поставить и хвастаться гостям? Кто-нибудь нечаянно разобьёт, будет обидно. К тому же, Вы за Алёной присматриваете, а это уже достаточно. Берите, иначе Сяочжэй подарю.
— Ох, Кузьма, — она сердито посмотрела на меня, но шкатулку взяла. — Это же настоящее сокровище и Император тебе подарил его не просто так.
— Всё равно, — отозвался я, делая вид, что меня подобное не интересует.
* * *
То же самое время, Зал Центральной гармонии
Через боковые двери в Зал Центральной гармонии вошёл первый принц, следом за которым шёл пожилой старейшина клана Жао. Пока Император подозвал первого принца и Жао Бэя ближе к трону, его помощники пригласили двух мужчин, ожидающих на площадке перед зданием.
— Твоё мнение не изменилось? — спросил Император у Жао Бэя.
— Мы с Принцем Цао проверили, — сказал старейшина. — Всё так, как написано в дневниках мудреца Юньвэня, бесплотные лезвия из барьера духа. Острые настолько, что нет защиты, способной их остановить.
Первый принц слегка кивнул, подтверждая эти слова. Вместе со старейшиной, они почти час изучали дневники мудреца, придя к выводу, что показанное Кузьмой во время последнего поединка, очень похоже по описанию с тем, что когда-то изучал мудрец Юньвэнь.
— Барьер духа — это невероятно сложная в изучении техника, — сказал старик. — Мой прадед был последним в семье Жао, кто смог освоить её. Сколько я не пытался, мне она не поддалась несмотря на то что я полностью овладел барьером силы, первой ступенью в нашей клановой технике.
— А Сяочжэй? — спросил Император.
— Я говорил с ней недавно на эту тему, — сказал старейшина. — Моя талантливая внучка смогла овладеть барьером силы ещё несколько лет назад, но вмешалась болезнь. Она говорила, что Матчин обещал научить её барьеру духа, но ему нужны были наши клановые записи. Признаюсь, что я не поверил её словам, пока сам всё не увидел. Он демонстрировал этот барьер на площади, когда объявляли о начале турнира.
— Зачем тогда ему нужны записи? — не понял принц.
— Сяочжэй говорила что-то о третьей ступени, о барьере разума. Но у нас есть только воспоминания мудреца Цянью, его размышления о силе и общая концепция идеи. Вы же знаете, как сложно простыми словами описать великую силу, подвластную только мудрецам. Даже имея подробные записи по культивации барьера духа, я не смог прорваться на этот уровень.
— Что думаешь? — спросил Император, глядя на старого мастера. Сейчас его вопрос больше напоминал приказ.
— Конечно, я дам внучке Сяочжэй любые записи, которые ей понадобятся. Если она сможет подняться на вторую ступень и овладеть барьером духа, это будет огромный прорыв для семьи Жао и всей Империи Цао.
— Прочтя дневник мудреца Юньвэня, Матчин понял, что уже владеет этой техникой, — сказал принц, обращаясь к отцу. — Поэтому и отказался от приза. И эта техника впечатляет гораздо сильнее, чем проклятый огонь бандитов из Нигерии.
— Что ж, раз принц Ютан взялся за это, пусть продолжает, — сказал Император.
— Я хорошо знаю характер младшей сестры Сяочжэй, она сможет вытянуть эти знания у Матчина, — уверенно сказал первый принц. — И младший брат Ютан с ней в хороших отношениях, чтобы помочь.
— Ступай и поговори ещё раз с Сяочжэй, — сказал Император, обращаясь к Жао Бэю.
Старик низко поклонился и вышел через боковой вход в зал. Император жестом подозвал глав кланов, ожидавших недалеко от входа и с интересом слушающих разговор.
— Что с иностранцами? — спросил Император.
— Они вернулись в гостиницу и заперлись в номере, — сказал мужчина, одетый в дорогой ханьфу с просторными рукавами. — Наверняка ждут возвращения своего учителя.
— Глаз с них не спускать, — приказал Император. — И поднимите все их связи в Китае. Когда они посещали страну в последний раз, где останавливались, с кем говорили, что ели? Пока они здесь, мы должны вскрыть этот нарыв и найти спящую ячейку культа. Мне что-то подсказывает, что она до сих пор в Гонконге.
— Как прикажете, — поклонился мужчина.
— Мы все надеемся, что у мудреца Ма всё получится, — сказал первый принц. — Но на всякий случай я поставил в известность великих мастеров из России и Германии. В случае необходимости они могут быть здесь через десять часов.
— Пока не нужно торопиться, — сказал Император. — Мудрец Ма справится.
Глава 14
Аэропорт Пекина, поздний вечер
Китай я покидал сразу после ужина с Императором Цао и его жёнами. Это было то ещё испытание, хотя довольно увлекательное. Пока слуги готовили зал и пока не появился сам Император, мне удалось познакомиться с принцами и принцессами Цао, которых оказалось неожиданно много. Я так и не смог понять, пытались ли они утолить любопытство, засыпав меня самыми разными вопросами или же хотели попасть на ужин. То, как старшие смотрели в сторону просторного зала, наводило на мысль, что за эту возможность они готовы были драться друг с другом. Младшие прекрасно понимали, что их точно не позовут, поэтому их больше интересовал самый молодой в мире мастер. Особенно меня поразила принцесса лет двенадцати, очаровательная девочка, задавшая вопрос, а не возьму ли я её в ученицы, как старшую сестру Чжэнь? Принц постарше, выглядевший лет на семнадцать, сказал, что мне проще будет переехать в Пекин и жить рядом с Запретным городом, став учителем рода. Раз уж я уже обучаю двух принцесс, то меня смело можно считать таковым, а это одна из самых уважаемых должностей при дворе.
С детьми Цао я разговаривал минут двадцать пять, вроде не так уж и много, но этого времени хватило, чтобы понять, что между ними идёт серьёзная борьба и жёсткая конкуренция. К примеру, старшие принцы несколько раз вспомнили третьего брата Ди, говоря о нём колко и язвительно. Анна Юрьевна мне потом объясняла, что в их разговоре мелькала такая тонкая игра слов, что даже она не всё смогла распознать сразу. Она была рада, что удалось поучаствовать в подобном мероприятии и послушать благородную речь. Так вот, судя по тому, что говорили о третьем принце, я очень удачно подставил ему подножку, чтобы добрые братья смогли объединиться в коалицию против него, не опасаясь гнева отца или благородного клана, который поддерживал принца Ди. В подобной игре отличились даже младшие девушки, тонко поддевшие принцессу Сюли, с которой я был знаком ещё по первому путешествию в Китай. Она сегодня пришла вместе со всеми, но вперёд не выходила и в разговоре не участвовала. Добрые сёстры пару раз вспомнили мои слова, что у неё недостаёт таланта, в отличие от Чжэнь. Пришлось мне вступиться за принцессу, говоря, что талант у неё есть, но для изучения техник укрепления тела он не подходит. Добавил, что как классический мастер она покажет себя с лучшей стороны.
Не знаю, смог бы я спокойно жить в такой большой и дружной семье, как Цао. Меня бы точно все боялись и обходили стороной за километр. Я вспомнил, как Чжэнь рассказывала, что за неё вступался старший брат Ютан и даже бил кого-то из младших братьев и сестёр. В этот вечер я его особенно зауважал.
К большому сожалению старших принцев и принцесс, Император на ужин никого не пригласил. Он появился в компании двух жён, которые на детей смотрели строгим взглядом, отчего те опускали глаза и даже не пытались уговаривать отца. Сам ужин прошёл в спокойной и тихой обстановке. Единственное, что интересовало Императора — это мои впечатления от посещения Пекина. Он спрашивал, понравилась ли мне столица и не хотел бы я посетить южные курортные города Китая. О проходящем турнире он не обмолвился ни словом.
После ужина, когда начало темнеть, Император Цао оставил Анну Юрьевну в компании жён и повёл меня в последний из Залов Гармонии. Он словно никуда не спешил, поэтому мы немного постояли на верхнем ярусе, глядя на Запретный город. В сумерках дворцовый комплекс выглядел необычно и величественно. Впервые я заметил большое количество слуг, снующий по узким улочкам и проходам между зданий. Взгляд Императора скользил по крышам, периодически возвращаясь к северо-западной стене. Как говорил принц Ютан, мудрец Ма в компании Инабы Масаясу догнали незваного великого мастера где-то у водохранилища и вели ожесточённое сражение. Насколько оно затянется никто не знал, но в исторических документах упоминалось, что великие мастера могли сражаться друг с другом несколько дней, если их силы были примерно равны. Наконец, оторвав тяжёлый взгляд от северо-запада, Император повёл меня в последний зал Гармоний, в небольшой удобный кабинет, выполненный в старинной манере. Из современных удобств здесь было только электрическое освещение в виде пары ламп, разливавших мягкий жёлтый свет. Моё внимание привлекли подшивки листов, сложенные в несколько стопок слева от стола. Похоже, Император работал с ними недавно, то ли искал что-то, а может, просто читал. Если бы я понимал китайские иероглифы, с удовольствием бы полюбопытствовал.
