она способна хоть от чего-то пострадать?
Эдриан посмотрел на Чес, ощутив волнительное желание еще раз сойтись с ней в поединке. Это было неуместно, несвоевременно, его бок отдавался жгучей болью, и все же… Кажется, Чес прочитала это в его взгляде.
— Можешь попытаться взять реванш, — сказала она, и Квинт ответил ей зловещим смехом.
«О, я в предвкушении!»
Чес тут же передразнила его, словно маленький пересмешник.
— Эй, Квинт! Ребята зовут отметить наше дельце!
— Разве ты уже не отметила?
Эдриан подрумянивал очередной ломтик тостерного хлеба. За столом нетерпеливо болтала ножками Чес. Опытным путем Квинт выяснил, что девочке очень нравятся сэндвичи с поджаристым хлебом и арахисовым маслом, и ради них она готова была вынести мусор и прибрать за собой. Сельская идиллия. Обманчивое, но уютное чувство, если закрыть глаза на то, что совсем недавно они разгромили эту кухню и разлили по полу его кровь. Кровь, кстати, так и не убрали. Темнела черной меткой, словно напоминание, какой эта девочка может быть опасной.
— Ууу! — Она нахмурилась и сморщила носик. — То не в счет. Я тогда назло пошла. А сейчас ребята сами зовут.
— С чего это вдруг? — Эдриан водрузил готовые сэндвичи на стол, Чес взвизгнула от восторга.
— Не парься, Эдди, не убивать пригласили. — Она впилась зубами в еще горячий сэндвич. — Они недовевшивые совшем…
«Недоверчивые? Понятно, — подумал Эдриан, облокотившись о столешницу. — Прошел какое-то испытание?».
Он был не в настроении кутить. Бок все еще страшно ныл, и будет ныть еще долго, если не раздобыть сантем, но такую штуку продавали в аптеках только через проверку АйСи. Кто знает, может быть, приятели Чес могли бы его достать?
Девочка ела, болтала ногами и канючила, чтобы они пошли, и Эдриан все-таки согласился.
Подземелье не нравилось ему. Оно напоминало неоновые кошмары, вроде тех, что видел Квинт, и странные круги Ада в стиле хай-тек. Удивительное сочетание новейших технологий, варварства и разрухи. А вот логово их маленькой тигриной стайки было на удивление уютным. Если в первый раз оно показалось Квинту лютой дырой, то теперь — хижиной дикого хиппаря, подсвеченное теплым темно-оранжевым светом похожих на колонны лавовых ламп. Пахло синтетическими благовониями и какими-то пряностями. Наверное, сандал и кардамон. Одновременно свежий и пыльный запах. Чес сразу же вприпрыжку побежала к своим «тиграм». Квинт медленно зашел следом, оглядываясь на ярко расписанные стены, мигающие, словно рождественские гирлянды, кабели, и мониторы, показывающие то психоделическескую муть, то старые клипы. На полу появились кресла-мешки, а диванчик обзавелся несколькими цветастыми пледами в стиле старого мексиканского пончо. Играла ритмичная, но странно умиротворяющая музыка. Что-то нео-этническое. В воздухе витали клубы дыма, сильно пахнущего травой. Эдриан поспешил разогнать их.
— Эй, ребята!
Все трое тигров встретили их уже основательно вдатые, и чего там было больше, бухла или дури, не разобрать.
— Не-агент Квинт!
Дед поприветствовал его на ногах, двое его приятелей валялись на пуфах. Дед… Да, он стар, но ему не шло это прозвище. Высок и крепок, как старое узловатое дерево. Напоминал Шпарте, тот даже в возрасте оставался мощным. Да и это внимание, с которым смотрели светлые глаза. Сканеры, так Квинт их называл. Они привыкли читать людей, как книгу. Он выглядел нелепо в радужной футболке и вязаной жилеточке, но Эдриана не мог сбить с толку этот Хэллоуинский маскарад.
— Просто Квинт.
Они пожали друг другу руки.
— Здоров. — Маэда отсалютовал ему банкой пива, пряча лицо в тени капюшона.
Эдриан кисло улыбнулся такому приветствию. Уж чего-чего, а здоровым он себя не чувствовал. Первым это заметил Дед. Он присвистнул:
— Это кто тебя?
— Это я его пометила, — нежно проворковала Чес, на мгновение прижавшись к Эдриану.
Дед дико захохотал:
— Какая нынче молодежь пошла! Затейники! В наше время валентинки дарили, а теперь — нож под ребро.
Чес вспыхнула, вырвала у Маэды банку пива и с деланным интересом пристала к Белоглазому, который увлеченно курил траву из огромного бонга.
— Вы с Чес молодцы, здорово сработали. — Дед бухнулся на диван, став органичным продолжением пледа. — Текилы?
В его руках блеснула граненая бутылка. Разумеется, без стакана. Зачем панкам стаканы? Расположившись на диване, Эдриан приложился к бутылке.
— Не могу взять в толк, как ты уговорил эти турели?
— Я учился в военке, а потом еще воевал…
Он осекся. Наверное, было бы неосмотрительно болтать о войне с Йорком в самом Йорке. Кто знает, как это воспримут местные, еще и на дурную голову.
— О, так ты воевал? — заинтересовался Дед. — А чего тогда в Бюро подался?
— Досрочно отправили на пенсию, по ранению…
Горечь текилы, сладость благовоний, трепетание музыки. Дед только посмеялся, а потом Эдриана обступили Маэда и Крис.
— А где ты воевал?
— Хочешь дунуть? Или сразу сахарку нюхнуть?
— Слышь, что значит твоя рубашка в клетку?
— Да завали, Маэда! Я человеку предлагаю кайф.
Белоглазый блондин выставил перед Квинтом целый набор разноцветных пакетиков. Кокаин, кислота, трава. Эдриан покачал голова:
— Я не употребляю. Мне достаточно этого. — Он с улыбкой покачал бутылкой.
Крис и Маэда переглянулись
— А как же это… как его… Озарение!
Белоглазый смешно изобразил восторг. Он напоминал Квинту Хоурна, только тот дурачился напоказ, а этот, похоже, был дурачком по жизни.
— Когда мне нужно озарение, я ем сычуаньский суп.
Переглянувшись, Маэда и Крис прыснули пьяным смехом. Чес перегнулась через плечо Белоглазого, схватила горсть разноцветных таблеток и сунула в рот.
— Не обращайте внимания! Папочка у нас жуткий зануда!
Эдриан шутливо погрозил ей пальцем, а она нагло показала ему язык, который окрасился в ярко-розовый и синий. Дед посмеялся, затянувшись из бонга.
— Слушай, не-агент, это ж не Союз, здесь можно. Можно все.
Это прозвучало одновременно зловеще и маняще, перед глазами вспыхнула и пронеслась череда картин. Шлюха в прозрачном латексе, его кровь, текущая по ключицам Чес. Эдриан тряхнул головой, прогоняя навязчивые мысли.
— Ты толковый мужик, Квинт, — сказал Дед после очередной затяжки. — Башка варит, много умеешь. Мы тут покумекали. Давай к нам? Станешь частью семьи.
Чес издала визг восторга и с разбегу запрыгнула на спинку дивана, как раз над головой Эдриана.
— Класс! Эдди, ты теперь в «Тайгасу»! Ведь так?
Квинт поднял на нее взгляд. Он надеялся на взаимовыгодные отношения с панками, но совсем не ожидал, то они решат принять его в свою маленькую шайку. Как они это назвали? Семья. От этого слова сводило скулы. Его семьей была команда, но теперь это в прошлом, ничего не вернуть назад. Он грустно улыбнулся Деду, ощущая, как он сканирует его, словно рентген.
— Я в деле, парни.
Вот так он мгновенно рухнул на самое дно. Добровольно.
Панки разразились
