с землянином? Тут скорей наоборот получится: не ты заслужишь уважение, вступив в «Псы войны», а репутация «Псов» снизится в моих глазах, если они примут в свои ряды того, кто не дотягивает до них.
Кирсан вздохнул.
— Да уж. И как я мог ждать иного ответа…
— Давай начистоту, Скай, и без обид… Ты оказался много лучше того, как я представляла себе землян раньше. Это даже закономерно, потому что служба иммиграции не приглашает кого попало. Ты к тому же компетентен в своей единственной специальности и, может быть, даже добьешься определенного успеха. И я совсем не удивлюсь, если однажды ты войдешь в сотню лучших легатов. Из-за тебя, скажем прямо, я пересмотрела свое отношение к иммигрантам в целом. Убедилась, что среди вас бывают ничего так люди. Но, понимаешь, в целом ты… именно что ничего особенного. И тут уже неважно, то ли ты «ничего так землянин» или «ничего так балларанец». Дело в том, что, как ты уже понял, мы не уважаем посредственность. Если тебе зачем-то позарез нужно добиться моего уважения… докажи, что ты его достоин. Любым способом. Что-нибудь соверши, стань членом «черного легиона», ну или каким-то невоенным путем. А до тех пор, увы, ты просто один из множества «ничего так» людей.
— И снова двойные стандарты, — хмыкнул Кирсан. — Я, воевавший, должен доказывать тебе, не воевавшей, что достоин. Это нормально?
Дирк вздохнула.
— Ты снова ломишься в открытую дверь. Понимаешь, такова природа любой проверки: проверяют тех, в ком сомневаются. Твой так называемый «бой» против клеконского легата — всего лишь ступенька, которая позволила тебе подняться с уровня землянина на уровень, близкий нам. При этом… пойми, Скай, это была очень льготная проверка, которая не особо впечатляет.
— В смысле — льготная⁈
— Тебе посодействовал твой куратор. Ты был помещен в условия, в которых почти не мог провалить проверку. Тебя просто сбросили без предупреждения — ведь если бы тебя предупредили заранее, то в модуль ты мог бы и не сесть, верно? Ну давай, признайся если не мне, то себе самому — ты сел бы в модуль, если б знал, что тебя отправляют воевать с настоящим врагом?
Кирсан чуть помолчал и ответил:
— Сложный вопрос.
— Вот то-то и оно. Эта проверка доказала, что ты способен действовать, если нет другого выхода. Что как раз и подняло тебя от бесхарактерной земной размазни до уровня «ничего так» человека. И все. Этого мало, чтобы тебя уважали. И насчет меня… Мне тоже пришлось доказывать, кто я и что собой представляю, так что всю эту ерунду про то, что ты, дескать, воевавший, а я, дескать, нет, забудь и больше никогда вслух не говори.
— И что за доказательство, позволь спросить?
— Ты в нем сидишь.
— В смысле?
— Я про «Оползень». При переоснастке от старого музейного экспоната остался один только бронекорпус — все остальное заменено, сделано с нуля. Адова прорва труда вначале нескольких конструкторов, потом над этим поработали инженеры двух заводов. Фактически, это моя личная боевая машина. Ради интереса попроси себе такую же — посмотришь, что тебе ответят. Да ладно, попроси себе хотя бы простую боевую «экзу» второго класса — все они строго индивидуальны — и тебя обязательно спросят, а чем ты заслужил хоть какие-то права просить о подобном.
— Хм… Я думал, переоснастка «Оползня» — это экспериментальный проект…
— Точно. Мой экспериментальный проект. Я — его идейный вдохновитель и практический зачинатель. И для того, чтобы меня выслушали, восприняли серьезно, отдали ценнейший музейный экспонат и направили на него силы многих выдающихся специалистов, мне пришлось доказать, что я достойна и усилия всех этих людей не пропадут впустую. Для этого я прошла через пять «черных симуляций». И это я еще считаю, что мне легко поверили — помогла репутация отца. Вот так.
Кирсан непроизвольно передернул плечами, вспомнив собственную «черную симуляцию».
— О как… И в скольких из них ты «выжила»?
— Только в одной.
— Получается, ты сама теперь — «черный легион»?
Дирк покачала головой.
— Нет, пять симуляций — слишком малое количество, чтобы даже заикаться про это почетное звание. Я и не стремлюсь к нему, мне просто было нужно доказать, что я достойна того, чтобы получить обновленный «Оползень». У меня есть мечта однажды пойти в бой по стопам своего отца, так сказать. Ну или не однажды, тут уж как получится.
Кирсан немного помолчал и спросил:
— То есть, это ты сама предложила сделать из «Оползня» легатский коммодуль?
— Ага.
— Ну и зачем, если легат, по сути, лишь ядро на твоей ноге, которое мешает тебе влететь в ближний бой на полной скорости, как ты это любишь?
Девушка вздохнула.
— Ну я как бы кое-что смыслю в военном деле и понимаю, что боевая машина ближнего боя в нынешней парадигме наземной войны не имеет места. Нужен новый Дорсай, чтобы БМББ снова начали править бал на поле боя, без этого никак. Но поскольку я, кхм, навеки влюбилась в их харизму, мощь и скорость, то мне пришлось поломать голову, как применить в современном бою такую машину. Легатский коммодуль оказался не лучшим вариантом с моей точки зрения — но именно так было проще всего убедить других. Вот только я не могла предвидеть, что найти легата мне будет так трудно. С другой стороны, с тобой мне в некоторой мере повезло.
— Чудится мне подвох в последних твоих словах.
— Ага. Я действительно талантливый и искусный водитель наземных боевых машин. Не только БМББ умею управлять. Тренировалась с детских лет, впервые повела танк в шесть. Если бы я стала обычным легатским пилотом — быстро оказалась бы в числе лучших с возможностью выбирать себе легата из числа лучших, из самой верхушки пятой лиги. Из первых двадцати-тридцати. Но у таких легатов редко что-то идет не по плану. А ты пока что в самом низу четвертой лиги, и если у тебя что-то пойдет не так, что весьма вероятно — вот тут-то я и развернусь как следует.
— М-да…
— Ты не огорчайся, а радуйся, — хихикнула Дирк. — С таким пилотом и с такой машиной у тебя появляется шанс того, что проигранный бой станет выигранным… или хотя бы что ты в нем выживешь.
— Да-да, — буркнул Кирсан, — с такой маньячкой за рулем еще попробуй выжить…
* * *
Когда долгий день — а тут периоды темноты и света по девятнадцать часов каждый — подошел к концу, Кирсан взял небольшой электрокар, коих на базе две штуки, и поехал через обширный космодром, практически пустой, на базу.
Подъехав к мощным воротам —
