class="p1">И тут к нему повернулся третий, до того сидевший спиной, и Кирсан увидел совершенно нечеловеческое лицо: синее, овальное, с безгубым ртом, желтыми глазами и едва заметной выпуклостью носа, обозначенного двумя ноздрями.
— Так-так-так, — сказал синий хриплым, дребезжащим голосом, — это любопытно. Балларанец — земляк землян? Интересно, прямо скажем.
Скай чуть замялся: балларанцы не афишируют, что возят к себе иммигрантов. Стоит ли прямо признаваться при чужаке? С другой стороны — не его проблема, если признается.
— Я родился на Земле, — спокойно сказал Скай. — И вообще, я русский. Меня зовут Кирсан Ладынцев.
Амбал ухмыльнулся.
— Тогда тебе осталось объяснить, где ты обзавелся такими модными кисточками на ушах… Кирсан.
Приятные люди и неприятные сюрпризы
Тут заговорил японец.
— Между прочим… он постучался. Балларанцы не стучат в дверь.
Синелицый странно нахмурился:
— Гораздо интересней, что он действительно говорит по-русски. В галактике есть всего одиннадцать не-землян, считая меня, которые говорят по-русски, и я лично знаю всех остальных. Этот точно не из нашего числа.
Амбал вынул из уха наушник.
— Ну-ка, Кирсан, где ты родился?
— В Питере. В Коломягах.
Леонид скрестил руки на груди.
— Надо же… Ведь и я из Питера. И говоришь ты без акцента. Где уши взял, а?
— Это «иммигрант», — раздался сбоку приятный, мелодичный голос. — Проще говоря, землянин, чей мозг пересадили в гибридное клонированное тело.
Кирсан повернул голову и увидел входящую в комнату балларанку, необычайно красивую. Он уже успел разобраться, что у балларанцев считается за идеал женской красоты и грации, и понял, что перед ним практически эталон.
— Серьезно⁈ — на лице амбала впервые появилась эмоция, а именно — удивление.
— Вполне. Иногда наиболее выдающиеся и многообещающие из землян, кому не исполнилось двадцати четырех, получают такую возможность, — кивнула балларанка и спросила у Ская: — кто твой куратор?
— Эвада.
— А-а-а-а-а, — протянул синий, — так вот почему из всех нас именно этому засранцу постоянно нечем было делиться с остальными полевыми исследователями! Вот, значит, чем он занимался, нахлебник информационный… Ну-ну, интересный поворот! Кто бы мог подумать, что балларанцы занимаются поиском мозгов… на Земле!!! Великие Инженеры, сколько в этом иронии!
— Слушай, Касс, давай сегодня без твоих выпадов в адрес балларанцев, — проворчал Леонид, — а то мне сразу вспоминаются твои пассажи про «типа балларанский нацизм», а после этого ассоциативная цепочка вытягивает и еще кое-что, что ради твоего же блага тебе не стоило бы мне напоминать…
— А я что? Я просто удивляюсь вслух! Ты же вдумайся, какой парадокс — балларанцам, оказывается, для чего-то нужна помощь землян! Ведь они же не по доброте душевной иммигрантов этих к себе возят!
— Не стоит распространять менталитет сссла на нас, — сказала балларанка синему. — Мы не вы, и спасибо Великим Инженерам за это.
Амбал хмыкнул.
— Ну ладно, Кирсан… Я Леонид, а это Синкай. Лаш — моя жена, а это синее яйцо с глазами и ртом — Касс, наш деловой партнер, так сказать. Присаживайся, что ли…
— Спасибо, и рад познакомиться, — сказал Кирсан, садясь в свободное кресло.
Синий ему сразу немного не понравился — не столько обликом и голосом, сколько своей нелицеприятной иронией. С другой стороны, если вдуматься — ирония направлена именно на балларан, а не на землян, так что не в сторону самого Кирсана. А раз так — то и проблемы нет.
— Выпьешь чего-нибудь? — предложил Леонид. — Верней, имеется только балларанская шипучка, вот и весь ассортимент.
— Ну-у-у, я еще могу спирта предложить… древесного[1], — вставил Касс, — но вы такого не пьете… обычно.
— Спасибо, метанол хлебай сам, — фыркнул Леонид.
— Ну можно и шипучки, — согласился Кирсан. — Я это, спросить хотел… Это такое невероятное совпадение, что на страже стоит тип, жутко похожий на Николаса Кейджа в молодости, а еще один напоминает Аффлека?
Ему показалось, что от этого вопроса синелицый Касс как-то цвет поменял. Не то посерел, не то позеленел.
— Ага, — широко ухмыльнулся Леонид, — сам удивляюсь. А ты сам кто такой будешь? В смысле, кем на Земле был?
— Да так, особо никем.
— Будь это так — тебя бы тут не было, — спокойно возразила балларанка.
— Да я в смысле — что никем особенным. Ни военный, ни ученый, ни художник. Так, киберспрортсмен.
— Какой-какой спортсмен⁈ — удивился Леонид
— Играл в компьютерные игры, проще говоря. Теперь это тоже имеет статус спорта.
— Серьезно⁈
Тут вставил реплику японец:
— Да, вполне. Ты не поверишь, но, например, в Южной Корее, если ты зайдешь в бар, где выпивают работяги после смены, то можешь увидеть, что по телевизору крутят не футбольный матч, а киберспортивный. Точно так же, как у вас в России куча людей смотрит футбол, хотя сами они не играют в него. Турниры, чемпионаты, все такое. Ну и призы соответствующие. Киберспортсмены, выигравшие за карьеру в несколько лет более миллиона долларов — не фантастика.
— Надо же… — протянул Леонид. — То есть, теперь не надо долго и упорно качаться и тренироваться, чтобы выиграть кубок и приз, а можно просто понажимать кнопки на клавиатуре, да? Компьютеры нам жить помогают, теперь еще и это…
— Да вот как раз таки и нет, — улыбнулся Кирсан, отхлебнув из колбы странную на вкус, но довольно приятную шипучку. — Тренироваться приходится намного больше. Обычный спортсмен интенсивно тренируется в день в среднем четыре часа, потому что таковы пределы человеческого организма. Но поскольку жать кнопки и возить мышкой по столу нетрудно — киберспортсмены тренируются по двенадцать часов в день. Кто тренируется меньше — шансов не имеет…
— Да уж… Ты какую медаль завоевал?
— Никакую. Просто выиграл турнир, не очень престижный, но все же.
— Все сходится, — заметила балларанка. — Талантливый киберспортсмен в роли легата. Их рабочий процесс отличается очень мало, как и подготовка.
Леонид почесал затылок и взглянул на нее:
— Типа, воровство специалистов? Притащить с Земли киберспортсмена и переподготовить на легата проще, чем готовить своего?
Лаш покачала головой:
— Не проще. Просто у нас никто не хочет быть легатом. Очень затратная по времени профессия, но совершенно неуважаемая. Если узкоспециализированных солдат считают «ограниченными», но уважают, то легаты находятся в гораздо худшем положении. По крайней мере, большинство их не считается военными.
— Понятно, — вздохнул Леонид. — И что, Кирсан, много денег выиграл?
— Пятьдесят тысяч долларов. Говорю же, турнир был не очень престижный.
— Ну неплохо в любом случае. Как потратил, если не секрет?
— Отдал на благотворительность, так как самому мне они были уже не нужны. В тот момент я доживал последние часы, скорее всего, и если б за мной не пришел мой будущий куратор — следующий день начался бы уже без меня.
— Вот это дух, — одобрил японец. — Состязаться в турнире, зная, что осталось жить всего
