он не читал, человек всё же мыслит отнюдь не словами. Прибор считывает образы, выстраивает ассоциативные ряды наблюдая за поочерёдно активирующимися каскадами нейронных связей. Говорят, можно даже вытащить из головы испытуемого его воспоминания в виде мутных картинок, но всё же. Не знаю. Если из меня что и вытащили, то мне этого не показали. Посидел сорок минут головой в гудящей и перемигивающемся огоньками бочонке и свободен.
То есть не свободен в смысле иди куда хочешь и делай что хочешь, а свободен в том смысле, что иди под конвоем в столовую, а потом, снова с конвоем, обратно в камеру. В столовой давали суп с фрикадельками и в тарелке было тесно от этих самых фрикаделек, поэтому, можно считать, что всё прошло относительно неплохо.
Примерно через двадцать дней меня отправили на большую землю. Пришлось полежать пару дней проходя акклиматизацию к повышенной силе тяжести. А на большой земле, к моему удивлению, мне объявили, что я свободен, правда наблюдение за мной останется и вылет с планеты мне тоже запрещён.
Пытаюсь пошутить: -А я как раз завтра собирался полетать по космосу на своей личной космической яхте.
Контрразведчики не смеются, видимо шутка не удалась.
-Ребят, вы серьёзно меня отпускаете? Вдруг я шпион?
-Ты не шпион, -с уверенностью которой нет у меня самого говорит контрразведчик.
-Ладно, а что мне делать?
-Тебе присвоен статус беженца. Можешь жить в социальном жилье для бездомных и питаться в бесплатных столовых, а можешь найти работу и устроится получше.
-У меня на Луне осталась семья.
-Ничего, скоро мы победим и встретишься со своей семьёй, -пообещал контрразведчик.
Дальше я оставался предоставлен сам себе. Хранилище с нейросетью у меня, естественно, забрали. Даже спасибо не сказали. Ну и ладно, я всё равно с ней таскался как с чемоданом без ручки. Использовать сам не могу, а выкинуть жалко.
Мой план был прост как пять копеек. Устроится здесь, на Земле. В самые краткие сроки заработать побольше денег и всеми правдами и неправдами вывести семью с Луны на Землю. Я пока ещё не знал, как это сделаю, но если такая возможность и существовала, то явно требовала финансовых вложений. Да и куда мне их сейчас привозить – единственная комната, которая у меня есть не моя, а принадлежит социальному общежитию, здесь квартируются кто не может добиться самой малости или же принципиально не хочет напрягаться. Другими словами – отбросы общества. И нынче я один из них. Но это ненадолго. На луне у меня осталось семья и я в ответе за них.
Глава 11. На земле
Если к сорока годам ваше жилище не наполняется детскими голосами, оно наполняется кошмарами.
Шарль Сент-Бёв
Первым делом я собирался познакомиться с соседями по общежитию. В социальном городке целый квартал выделен под размещение беженцев с луны, и я надеялся найти в нём единомышленников. Проповедуемая на моей родине идеология тотального превосходства лунаров над землянами должна была оттолкнуть от луны множество думающих людей, правдорубов, кто не смирился и не принял навязанные извне нарративы. Их всех я надеялся найти здесь – на земле, в квартале беженцев социального городка.
Комната, в которую меня поселили, была размером пять на четыре, то есть довольно приличного размера комната. Жаль, что всего одна. Но так и я пока один, а значит мне хватит, даже с запасом. В комнате, кроме одного, но довольно широкого окна, имелось всё необходимое для жизни: кровать, стол, пара стульев, не раскладывающийся диван, шкаф для одежды, шкаф для разных мелочей, крохотный холодильник, однако с полноценной морозильной камерой. В отдельной комнатушке нашёлся туалет, совмещённый с душевой кабиной. Полноценной кухни не имелось, только чайник и лазерная печь для разогрева продуктов. Видимо считалось, что у себя в комнате жилец мог только перекусывать или пить чай, а полноценно питаться должен был централизованно, в столовой.
На столе, в простой вазе, стояли успевшие немного подувянуть цветы. Цветы тоже простые. Я не знал их названий, но видел, что размеры цветов невелики и выглядели они так, будто их набрали с ближайшей клумбы. Но кто-то всё же потрудился собрать их и оставить для нового постояльца.
Я подошёл к столу и понюхал цветы. Целая смесь запахов защекотала мой нос совсем непривычный для таких ароматов. Едва успев отвернуться, я громко чихнул и затем снова, но уже осторожно, принюхался.
Заглянул в холодильник – там ожидаемо пусто. Полежал на кровати разглядывая обшитый пластиком потолок. И хотя за месяц вынужденного безделья, разбавленного периодическими беседами то с представителями разных спецслужб, я насиделся и належался на долгое время вперёд, лежать вот так, как свободный человек, а не военнопленный, было приятно.
Проверив работу сантехники, она работала отлично, я решил, что пришло время познакомится с соседями. Заодно и расспрошу у них подробнее про местные порядки.
Планировка здания проста до безобразия. Восемь этажей. Все этажи кроме первого представляют собой длинный коридор, от которого в обе стороны расходятся квартирки-комнаты вроде моей. На стандартных дверях, кроме номеров, многие дополнительно вешают записку с именем жильца – своим именем, чтобы удобнее было искать. Дверь справа от моей украшала как раз такая записка, только вместо имени на ней было написано «пошли все на…».
-Мило, -подумал я, разворачиваясь в другую сторону. К счастью, на
