Ознакомительная версия.
Шершнев с трудом следил за ходом мысли Дениса. Боль стала совершенно невыносимой.
– Те же скоргофаги… Не вижу разницы… – прохрипел он.
– Нет. Скоргофаги атакуют наномашинные комплексы, разрушая их взаимосвязи, превращая «чужую» колонию в статичное металлическое вкрапление. А эти лишь стирают программное обеспечение, сохраняя целостность новорожденной агломерации. Ну, простой пример, – можно уничтожить компьютер, положив его под пресс, смяв в брикет, годный разве что на переплавку. А можно уничтожить программы, но оставить невредимым сам комп. Понимаешь разницу?
– К чему ты устроил мне лекцию?
– Я же говорю, нам удалось выделить небольшое количество нанитов-стерилизаторов. Мы получили образец, изолировали его в специальной колбе, затем вывезли за Барьер, но тут они утратили свои свойства, превратившись в слипшиеся между собой микрочастицы металла.
– Помоги встать. – Иван протянул руку. – Нам пора. Рассказ был интересным.
– Да ты не понял ничего! Они реактивировались! – Измайлов извлек из закрепленного на поясе контейнера прозрачную пластиковую пробирку. Внутри перекатывались капли серебристой жидкости. – Забрал из лаборатории, – пояснил он. – Видишь, субстанция стала жидкой! Есть шанс, что наниты снова в рабочем состоянии!
– И что?
– Если ввести их тебе в кровь, то микромашины распространятся по всему организму, достигнут имплантов и уничтожат все программы, понимаешь?
Иван, с трудом сохраняя равновесие, мучительно взглянул на Дениса:
– Ты уверен, что это меня не убьет?
– Нет.
– Разве боль причиняют программы?
– Ты сам говорил, что Радич – злой гений. Уверен, кроме полезных программ, придающих импланту функциональность, он внедрил и вредоносные, причиняющие страдания носителю при определенном условии. Например, при отсутствии определенного радиосигнала. Обыкновенный триггер, включающий боль.
– И если ты прав, мои импланты просто вырубит?
– Да. Они превратятся в нейтральную колонию скоргов.
– В дикую колонию, которая через некоторое время начнет захватывать мое тело в качестве носителя? – уточнил Шершнев.
– Риск есть. Но вторая часть упомянутого эксперимента дает возможность свести его к минимуму.
– Еще одна лекция? Я не выдержу. Вводи свою дрянь… С такой болью я все равно умру. Так что риск невелик…
– Иван, ты…
– Все, хватит! – Шершнев буквально сатанел от боли. – Делай уже!
Измайлов присел подле него, вскрыл небольшую манипуляционную панель, поместил колбу с серебристой субстанцией в гнездо, в точности подходящее под ее размеры.
– Все. Теперь ждем.
– Свяжись с Лапиным. Пусть они с Саркоевым идут сюда…
Окончание фразы заглушил нечеловеческий крик. Тело Ивана конвульсивно дернулось и обмякло.
* * *
– Что ты ему ввел?! – Капитан Лапин был вне себя от ярости. – Ты же убил его!
– Боль сводила его с ума.
– Вколол бы обезболивающее!
– У него функционировал метаболический имплант! Он блокирует действие любых препаратов!
– А неизвестные микромашины в кровь – это нормальный выход?! Экспериментатор, блин!
– Немного времени… – Измайлов чувствовал себя виноватым и в то же время не терял надежды на благополучный исход. – Нанитам нужно немного времени, чтобы достичь имплантов и нейтрализовать их!
– Убедил. – Сергей хмуро посмотрел на Дениса. – Следи. Жди результата.
– А вы?
– Проверим еще одну казарму.
Измайлов вздрогнул, подумав: «А что я буду делать, если тут появятся «изделия», захваченные скоргами на технических парковках?»
– Не дрейфь. Мы будем недалеко. – Лапин как будто прочел его мысли. – Возникнут проблемы – вызывай по связи.
Через минуту Измайлов остался один подле неподвижного тела Шершнева. Его перенесли в укрытие между стопок приготовленных для строительства бетонных блоков. Иллюзия защищенности нисколько не успокаивала. Появись неподалеку захваченные скоргами механизмы, им не составит труда обнаружить людей…
«Нечего ныть. Действуй, как задумал», – подстегнул Дениса внутренний голос.
Он достал комплект полевого медицинского оборудования, подключился к манипуляционной панели, встроенной во внешнюю оболочку бронескафандра Шершнева.
Тускло осветился небольшой дисплей переносного диагностического комплекса, в трубке, соединенной с анализатором, появилась кровь – контрольный образец, только что взятый у Ивана.
Взглянув на данные биохимического анализа, Денис ввел Шершневу препарат, на который метаболический имплант отреагирует со стопроцентной гарантией.
Минут пять придется выждать. Тест, проводимый Измайловым, был достаточно прост. Если в пробе крови, которую он собирался взять, обнаружится содержание введенного препарата, значит, инъекция стерилизующих наномашин подействовала и метаболический имплант отключился, ну а если химическое вещество исчезнет – тогда все впустую.
Тягостно тянулись минуты тревожного ожидания.
Денис, не в силах сидеть без дела, взял автомат и переместился к импровизированной амбразуре. Выглянув в зазор между бетонными плитами, он не увидел ничего, кроме беснующейся мглы да смутно проступающих сквозь разбушевавшуюся непогоду контуров близлежащих зданий.
Со стороны свалки техники раздавался скрежет, от которого морозом продирало по коже.
«Неужели я и впрямь такой трус?» – промелькнула досадливая, неприятная мысль.
Ему никак не удавалось унять нервную дрожь. Знакомая местность выглядела угрюмой, таинственной, пропитанной ощущением исходящей отовсюду опасности.
К завыванию ветра и скрежету внезапно добавился звук автоматных очередей. Судя по темпу огня, работали два импульсных пулемета, но не прицельно, а взахлеб.
– Серж?
Горошина имплантированного за ушную раковину коммуникатора отозвалась помехами.
Автоматический огонь стих, затем с небольшим интервалом ударило два гранатных разрыва, в окнах второго этажа ближайшей казармы вылетели рамы, сквозь проемы вырвалось пламя, на миг высветив две отступающие человеческие фигуры, облаченные в легко узнаваемые бронескафандры.
Со второго этажа здания по ним било несколько автоматов.
Денис на миг растерялся, затем к горлу вдруг подкатила злоба, дикая, граничащая с мгновенным помешательством. Он вскинул оружие, и компьютерная система связи тут же передала изображение с датчиков прицела на проекционное забрало. В открывшемся оперативном окне, рассеченном тонкой координатной сеткой, промелькнули закопченные оконные проемы – один, второй, третий… Стоп! Резко очерченный термальный всплеск затаился в простенке, по форме сигнатуры это был человек, но сканеры определяли слишком высокий для живого организма процент металла.
Ознакомительная версия.
