В глазах у рэт-лемута он заметил отчаянную решимость сражаться до конца. Но что он мог сделать, этот раненый одинокий лемут? Акаро решил, что забирать ящичек у рэт-лемута собственноручно ему не гоже. Он кивнул своим войнам. Двое подскочили к раненому и стали бить его ногами.
Что, все-таки, это за ящик? Он посмотрел вверх, на шнур, теперь отцепленный. Где-то он слышал о…
Рэт-лемут решился. Скорчившись, прикрыв свое сокровище телом, он сделал с им что-то такое, отчего послышалось жужжание.
— Назад! Все назад, — громко крикнул Иеро и первым бросился бежать.
Все без раздумий последовали его примеру — и вовремя. Столб дыма и огня взметнулся ввысь, и невидимая сила повалила отряд Иеро наземь.
Оглушенный, он не сразу поднялся. В ушах звенело, глаза слезились, нос ощущал странный горький и кислый запах.
— С нами крестная сила, — воскликнул Оррис.
На том месте, где находился раненый рэт-лемут, зияла воронка. Раненый рэт-лемут предпочел смерть мгновенную смерти мучительной. Если бы Иеро не вспомнил о механизме Темных Мастеров под названием Адио, адской машинке, он бы с собою прихватил и добрую половину отряда. Или весь отряд. Мудрый Шугадан-Оглы остался бы без преемника, а поселение Но-Ом без священника.
— Колдовство Отродий Смерти сильное, — констатировал Акаро, смущенный и раздосадованный.
— Сильное, — подтвердил Иеро. — Но никто из наших людей не пострадал, значит, наша вера сильнее.
Пусть думает, что это за «наша вера».
Войны Людей Льда смотрели на Иеро с почтением. Как же, упредил колдовство.
Они разбрелись по поляне, собирая разметанные по ней трофеи.
Секиры легонькие, к бою малопригодные — к человеческому бою. Метательные снаряды же вблизи казались грознее, чем издали. Их изогнутый край, острый и прочный, мог нанести глубокую, даже смертельную рану. Нужно будет как-нибудь попробовать побросать, вдруг и он сумеет заставить их возвращаться. Молот Тора, кажется так написано в древних свитках. Это не молот, скорее, серп.
Ладно, пора отправляться назад.
— Блестяще! Просто блестяще, пер Иеро! Лучшего и желать нельзя! — достопочтенный Хармсдоннер последние полсклянки наговорил Иеро столько добрых слов, сколько он не слышал прежде за всю жизнь.
— Превосходно, — согласился и капитан Брасье, но тоном иным, менее восторженным.
Конечно, капитану обидно. Иеро выполнил его работу, и выполнил отменно. Ведь это Брасье настаивал на преследовании рэт-лемутов. Получается, Иеро увел у него победу.
— Если смотреть правде в глаза, рэт-лемутов разбили не мы, а Люди Льда.
— Но в том и вся прелесть, пер Иеро! Пусть рэт-лемуты воюют с круглоголовыми, а круглоголовые с лемутами. Чем больше они истребят друг друга, тем лучше.
— Я отнюдь не желаю истребления Людей Льда, достопочтенный Хармсдоннер, — твердо сказал Иеро. — Было бы гораздо лучше обратить их в истинную веру.
— Безусловно, безусловно, это было бы величайшее благо, о котором только можно мечтать, — поспешил согласиться старшина. Да и как не согласиться, если доктрина обращения язычников была одной из главнейших для поселений. Доктрина доктриной, а жизнь показала, что обратить в истинную веру даже одного человека удавалось редко. Но — вода камень точит, а не точит, так мочит, как говорил величайший Лек-Сий.
После обсуждения разгрома лемутов советники перешли к делам обыкновенным.
Иеро устал от разговоров больше, чем от похода. Иссушали его советы, изнуряли. Административный процесс требовал особых навыков, это не на мечах рубиться, не проповедовать, не целительствовать. Встречаются люди, наделенные этими навыками от рождения, другие приобретали их каждодневным усердным служением, третьи не приобретали вовсе, сколь ни старались. Каждому овощу свое поприще, учил величайший Лек-Сий.
Но священник поселения обязан быть администратором. Есть такое слово «надо», пер Иеро. Очень важное слово.
И он упорно вникал в скучные, но очень нужные и важные для поселения вопросы. О рационе рудокопов, о строительстве нового склада, о графике патрулей, о ссоре между Колом Эндером и Майклом Свингом, в результате которой у первого сломано ребро, а второй посажен в холодную… Положим, ссора — это по его части. Вразумлять гневливцев кому, как не духовному отцу. Но распоряжаться, сколько сена отпускать на лорса? когда печь лепешки, к утру или к вечеру? устраивать банный день в шестицу или седмицу? нужно ли посыпать дорожки между бараками песком или сразу замостить камнем?
Помилуйте, нельзя же объять необъятного! И Иеро, и Брасье без обсуждения принимали решение, предлагаемое достопочтенный Хармсдоннером. Он старшина, кому и знать потребность поселенцев в купании в источнике, когда и как часто. Но достопочтенный Хармсдоннер все продолжал и продолжал перечислять дела, вынесенные им на совет. Его дела, как наименее важные, шли последними.
Ничего. Он, Иеро, не даром хлебал из семинарского котелка, знал, всему наступит конец.
И наступил. Старшина в последний раз заглянул в бумажку (так, для порядка, память у достопочтенного Хармсдоннера была отменная), и, обведя остальных советников утомленным взглядом, сказал:
— Теперь, кажется, все.
Капитан Брасье откинулся на стуле с видом счастливым и радостным: избавился от докуки. Иеро в душе и сам чувствовал себя так же, но счел неподобающем сану легкомыслием столь откровенное проявление эмоций. Он, напротив, остался сидеть, словно пытаясь вспомнить, не упущено ли чего важного.
На самом деле важное уже прозвучало — решено было продлить осадное положение на четверть луны. Во-первых, не исключалось совершенно, что где-нибудь поблизости находится и другой отряд рэт-лемутов — хотя оснований для подобного предположения вроде бы и не было. Во-вторых, следовало воспользоваться случившимся для того, чтобы проверить, насколько эффективно поселенцы способны проводить необходимые для осадного положения действия. Пусть осадное положение послужит хорошей тренировкой. И, в-третьих, оставалась опасность повторения прошлогодних исчезновений.
— У вас есть что-то еще? — доброжелательно спросил старшина.
— Нет, пожалуй нет, — чуть помедлив ответил Иеро с видом, что вообще-то есть, но терпит до следующего совета.
— Вот и хорошо, вот и ладно. Да, пер Иеро, остался маленький вопрос о вашем местопребывании.
— Да он уже решен. Разумеется, пер Иеро будет жить в казарме, — поспешно ответил киллмен. — Раз осадное положение, то все ясно.
— Да? — старшина вопросительно посмотрел на священника.
Вообще-то ясно ничего не было, осадное положение предписывало лишь всем трем советникам находиться в защищенных местах и иметь возможность срочно связаться друг с другом. Он с таким же успехом мог остаться здесь, в доме совета. Или принять предложение Хармсдоннера и пожить под его кровом. Или затребовать для себя отряд стражей границы, пусть охраняют его дом и церковь.
