Плавала она и правда здорово – за добрых сорок минут туда и обратно она даже не запыхалась. Да и собеседником оказалась интересным: за десять лет жизни способности суккуба здорово сказались как на манере общаться, так и на кругозоре. Она с легкостью оперировала массивом информации по десятку вопросов, которые для меня пока оставались абсолютно непознанными. Чтобы как-то поддержать беседу, мне приходилось в аварийном порядке нагружать комм анализом скачиваемой из Сети данных. К моменту, когда я вспомнил о том, что будильник Элли установлен на восемь тридцать, у меня появилось стойкое ощущение того, что эта женщина – самое интересное создание из всех, кого я встречал за свою недолгую жизнь. Поэтому для того, чтобы все-таки заставить себя уйти с пляжа, мне понадобилось нешуточное усилие.
Лия, понимающе улыбнувшись, пожелала мне всего хорошего, сообщила, что придет сюда же завтра, и, раскинувшись на песке, закрыла глаза. Раза три оглянувшись на нее, чтобы запечатлеть в памяти ее прекрасное обнаженное тело, я выбрался на тропинку и пустился бегом, чтобы к моменту, когда Элли откроет глаза, оказаться рядом с ней.
Глава 60
Майор Лоуренс Гирд
Странно, но возможностей генерала Сеченова оказалось недостаточно для того, чтобы взять хотя бы одного заговорщика. За двое суток непрекращающихся поисков у Лоуренса появилось стойкое ощущение, что они гоняются за призраками, причем призраки знают не только об объявленной на них охоте, но и о возможностях самих охотников. Нет, некоторые успехи у Сеченова и его людей были – двух суккубов и одного инкуба захватить все-таки удалось, – но они оказались абсолютно непричастны к расследуемому заговору. Допросы с использованием «Арены» показали это абсолютно точно. А вот напасть на след хотя бы одного из четырнадцати скрывающихся от преследования монстров так и не удалось – клоны растворились среди миллиардов совершенно обычных людей и делали все, чтобы не попасться под всевидящее око СГО… Взбешенный неудачами генерал заставлял отрабатывать одну версию за другой. Последние сутки его подразделение вовсю шерстило все известные им компании, занимающиеся подпольной продажей оборудования двойного назначения, в перечень которого входили те же самые УИ и джайссы. Чтобы определить перечень планет, на которых надо было продолжать поиски. Однако и эта идея выйти на след оказалась несостоятельной – за последние пару недель из списка, составленного аналитиками Сеченова, не было продано почти ничего.
Однако больше всего майора Гирда удивляло не это: о способностях инкубов и суккубов он знал уже достаточно много и с самого начала сомневался, что тактика генерала принесет свои плоды. Лоуренс не понимал, почему «Зет» никак не реагирует на то, что Лигу продолжает захлестывать одна волна истерики за другой. Сеть клиник «Гиппократ-М», взятая под контроль людьми Сеченова, продолжала операции по реимплантации, принимая за сутки миллионы перепуганных граждан. На заданный вопрос Сеченов ответил как-то странно:
– Пока некогда. Не загружай комм ерундой…
Чуть позже настроение Сеченова вдруг стало заметно лучше, и Лоуренс решил, что дело все-таки пошло на лад.
Запрос на прямое подключение, полученный от сидящего неподалеку Вердена, выбил Лоуренса из колеи: такого безумства от капитана он не ожидал! Удивленно повернувшись к Кайму, Гирд приготовился было разразиться гневной тирадой, как наткнулся на безумный взгляд коллеги и… вдруг передумал что-либо говорить: во взгляде Вердена было слишком много страха! Немножечко подумав, майор выругался про себя и установил связь…
Это было форменным безумием: такое вторжение в разум другого человека казалось чем-то вроде изнасилования или подглядывания! Уже через несколько секунд Лоуренс попытался было отключиться, но фраза Кайма, прозвучавшая в его голове, заставила его остановиться:
– Тебе ничего не кажется странным?
«А поговорить без этого морального эксгибиционизма ты уже не в состоянии?» – мысленно ответил Гирд.
– То, что я тебе сейчас покажу, окружающим знать не обязательно. Кстати, ты обратил внимание на то, как нас контролируют? Смотри ссылку…
Заглянув в указанное место в памяти комма Вердена, Лоуренс удивленно охнул: люди Сеченова пасли их так, как будто они, как минимум, собирались устроить революцию! Писалось и анализировалось все, начиная от переговоров по комму и заканчивая каждым посещенным ими сайтом в Сети. Установленные в здании анализаторы мимики и эмоций работали практически непрерывно, забивая память систем контроля абсолютно ненужной, на взгляд Гирда, информацией.
– Посмотрел? Это еще не все… – мрачно пробормотал Верден, почувствовав, что Гирда проняло. – Смотри еще вот и эти директории!
– Постой! Мне немного не по себе! – отвлекшись на анализ эмоций Кайма, зло «прошипел» Лоуренс. – Вот ты меня презираешь за то, что я жирный, слабовольный ублюдок, не способный просидеть на стуле даже двадцать минут, и тем не менее потребовал такого безумного способа общения. Зачем?
– Как тебе сказать? – Вердену стало стыдно, но уверенность в том, что подключение было необходимо, чувствовалось намного сильнее, чем остальные его эмоции. – Кроме этих чувств ты должен ощущать и то, что я уважаю тебя как личность и даже немного завидую профессиональным способностям и успеху в карьере. Да, обнажать душу не принято, и я бы ни за что не поставил под удар наши отношения, демонстрируя тебе грязь моего эго, но ситуация кажется мне слишком серьезной для того, чтобы оглядываться на такую ерунду. Потом, когда все закончится, ты сможешь забыть о моем существовании, плюнуть мне в лицо или попытаться дать мне по морде, но сейчас мне некому больше доверять, и я вынужден пойти на этот шаг. И мне плевать на твою зависть, которую я сейчас чувствую, на твои детские воспоминания и все то, что я не хотел бы о тебе знать. Давай считать, что это – вынужденная мера для того, чтобы выжить. Ладно? Заключим временный союз?
– А с Рейгом и Элли правда было… так странно? – вместе с капитаном еще раз «вспомнив» подключение и расчеты во время попытки предотвращения падения заправщика, поинтересовался Лоуренс.
– Знаешь, я завидую им до сих пор. Они – настоящие. Думают и чувствуют одно и то же. Никакого двойного дна. И… после того раза я чувствую себя моральным уродом. Никогда не любил по-настоящему. Да и не верил в любовь, если не кривить душой. Все мои браки были в той или иной степени по расчету. Не в смысле из-за денег.
– Я понимаю… Первую ты просто хотел… – «заглядывая» в его память, хмыкнул Лоуренс. – А добиться иначе не смог… Дальше можешь не объяснять.
