Флот пришел, и стало ясно: по числу и вооружению кораблей мы им не уступаем. Но вот пилоты, сражавшиеся лишь в компьютерных играх и, последнее время, на военных симуляторах... И я, подавив внутреннюю дрожь, отдал приказ начинать баталию.
На предельной дистанции поражения от обоих флотов заговорили супертяжелые излучатели линкоров. Чуть погодя, достаточно сблизившись, командиры крейсеров пустили в дело и свои тяжелые излучатели. Пока стороны, словно сговорившись, обходились без сложных тактических приемов, вроде 'скользящего' сдвига перед лицом вражеского строя с последующим охватом фланга. Правда, что касается моего всегоблинского императорского величества, то оно попросту не решалось. Тем более, что маневрирующий на виду у противника зачастую вынужден проходить бóльшие дистанции, чем требуется для противодействия. А 'ли', видимо, ждали момента, когда неопытные гоблины начнут совершать ошибки. А до того 'мохнатцы' были не прочь свести бой к простому 'молотилову', где играют роль точность огня и уклонения.
Но вот корабельные шахты покинула первая партия управляемых ракет. Взревели маневровые, они же межпланетные двигатели космолетов, перегреваясь на максимальной мощности, и наши крейсеры, вместо того, чтобы вести перестрелку на оптимальной дистанции, под прикрытием ракет вломились во вражеский строй. Подтянулись поближе и линкоры. Сумятицы добавили стартовавшие с авианосцев 'шершни'. Но этот прием, когда-то успешно примененный мной в компьютерной игре, ничего не дал - опытные 'ли' уверенно отбивались, приняв возникшую чехарду как нечто само собой разумеющееся. Тем более, что несмотря на некоторую неожиданность маневра, негуманоидам для контрразворотов пришлось передвигаться по меньшей амплитуде.
С обеих сторон взрывались башни излучателей, новыми пробоинами обзаводились корпуса судов, прочь летели куски обшивки. И то и дело какой-нибудь корабль вспыхивал ослепительным факелом МеЗДЛай или чей-нибудь 'шершень' на полном ходу разваливался на части. Но никто так и не добился преимущества. 'Ли' сражались, но и мы не дрогнули.
И тогда их всегоблинское императорское величество, то есть я, отдал приказ собираться в группы. Корабли, до того рассеянные, не поймешь, где свои, где чужие, сконцентрировались вокруг условных точек пространства, чтобы никто случайно не попал под готовящийся удар. А в глубине космоса ожили межпланетные двигатели на скорую руку склепанных ракетных платформ, до того молча дрейфовавших в направлении битвы. 'Мохнатцы', увлекшись обменом ударами с нашим флотом, заметили самодельные пусковые установки, лишь когда те вышли на дистанцию оптимального огня и в первый раз пустили рой ракет. И еще чуть времени ушло, чтобы понять - нестандартные космические пусковики совершенно не защищены ни бронированием, ни зенитными турелями. Но к тому времени как корабли негуманоидов наконец отвлеклись от общей свалки и ненадолго перенаправили на новых участников боя огневую мощь, космоплатформы свою роль уже сыграли. Не такой уж объемный боезапас, если считать у одной платформы, был выпущен полностью и, из-за общего количества пусковых установок, оказался способен перевесить чашу весов: один из негуманоидных линкоров взорвался, а в борту другого от попаданий ракет образовался огромный кратер.
*
Горбач бросил беглый взгляд на рваную дыру в боку линкора. Если бы пробить немного вглубь - рванет МеЗДЛай. Но импульс-генераторы 'шершня' здесь не годились: линкор быстрее успевал превратить кораблик в труху. Ракет у Горбача тоже не оставалось. А космолет 'мохнатых' между делом разворачивался, пряча пробоину от любопытных взоров. Да и уцелевшие крейсеры эскорта вот-вот перегруппируются, прикрывая тыл и фланги. И тогда граф Горбач сделал то, что уже не раз делал в компьютерных играх: пошел на таран. Прием был прост: 'шершень' и так рассчитан на близкий огневой контакт, а если как следует разогнаться и тщательно прицелиться, сколько потребуется маневрировать, не давая сбить себя с приемлемого курса попаданиями вражеских излучателей и ракет...
Двигатели взревели, перегреваясь и выдавая максимум мощности. Гоблин пошел на сближение. Замысловатые пируэты следовали один за другим, позволяя кораблику разминуться с зенитными ракетами и энергоимпульсами. Скорее всего, 'шершень' все же был бы сбит, но граф почти до самого столкновения не отстреливал себя в спасательной капсуле прочь в открытый космос. Так что про таран на линкоре никто не подумал. Ведь, чем ближе к линкору, тем больше вероятность, что на медлительную капсулу хватит одного выстрела, а так подставляться не было принято даже у 'ли'. Вкупе с отсутствием тяжелых ракет на подвесках 'шершня', это расслабило мохнатых канониров, и часть огневой мощи корабля так и не перевели на приближающийся кораблик, продолжая долбить другие цели.
Лишь почти влетев во рваные внутренности линкора Горбач катапультировался. В игре такой риск считался приемлемым, да и из семи игровых таранов 'смертью' у него закончился только один. Но тут рванул МеЗДЛай, разошелся ослепительно яркими лучами, плазменные брызги закувыркались во все стороны. Огненная капля весом в несколько десятков тон впечатала в себя спасательную капсулу и слилась с ней в единый сгусток пламени...
*
Но с гибелью второго линкора для 'мохнатцев' еще далеко не все было потеряно: излишнее самомнение с них уже сбили и теперь 'ли' начинали воевать в полную силу. Не выходя из боя, космокорабли 'мохнатцев' перестраивались, создавая преимущество в центре. 'Скользящий сдвиг' ввиду опытного противника обычно лишь встречается с ответным 'скольжением', концентрация сил наталкивается на ответную концентрацию, но у мохнатых пилотов были за плечами сотни лет опыта. И, хотя десятилетия компьютерных игр показали себя в тот день неплохо, мы чуть-чуть не успели.
На острие атаки бывший республиканский крейсер 'Шэньян', а ныне 'Граф Старик' с графом Стариком во главе столкнулся сразу с тремя крейсерами 'ли'. Двое, зашедшие с флангов, раз за разом обрушивали удары на корму, стараясь разбить маневровые двигатели, а может и добраться до МеЗДЛай. Между ними крейсер 'ли' пытался повредить гоблинам расположенные в носовой части башни с концентраторами тяжелых излучателей.
Гоблинский крейсер Доннердорф, так и не переименованный после захвата у Республики, первым поспел на помощь к месту прорыва и сразу же удачными попаданиями заставил попятиться один из приближающихся вражеских кораблей. За ним подтянулся еще один крейсер и еще, но они не успевали остановить прорыв, если бы граф не продержался все отведенное ему время.
