Словно танк сопровождали. Двигались они неуклюже, раскачиваясь и часто оступаясь. При этом лишь человек пять держали в руках оружие. Остальные, видимо, шли просто так. За компанию. Я почувствовал боль, когда все попадали под точными, профессиональными очередями. А вот слизень продолжал ползти. Выстрел из подствольного гранатомета его также не остановил.
Тогда из дачи выбежал человек в костюме и белой рубашке. Перепрыгивая через обломки, он обогнул дом и открыл огонь из-за угла. Очевидно, хотел увести тварь за собой. Не вышло. Слизняк по-прежнему твердо держал курс прямо на наше крыльцо.
Ванюша покинул укрытие и бросился ко всеми забытому, белому, с зимы не перекрашенному БТРу, на борту которого красовался криво намалеванный инвентарный номер.
– Батюшки, – сказал я. – Там что, есть патроны?
Алиса не ответила. Вместо этого выпустила целую обойму во что-то за забором. Из окна моей спальни ее поддержал Денисюк. К сожалению, двух пистолетов оказалось мало. Лукашевич споткнулся, сделал несколько неуверенных шагов и выронил автомат. Однако не упал, а волейбольной рыбкой нырнул под брюхо броневика. Я знал, что там находился аварийный люк.
БТР ожил, зашевелился. Станковый пулемет – страшная вещь. Особенно в умелых руках. Тяжелая очередь прошлась по забору, кроша и вышибая кирпичи. Сильно просчитался тот, кто решил за ними спрятаться. Упали срезанные сосенки на соседнем участке за дорогой. С воем уходили в небо рикошетирующие трассеры. На протяжении десятка секунд остатки забора перестали существовать. Затем пулемет на короткое время стих. Обезопасив себя с фронта, Ванюша развернул башню и перенес огонь на слизня.
Увы, даже заслуженный ДШК оказался бессилен. Тяжелые пули без вреда пронизывали непонятное создание, зато очень эффективно долбили наши стены. Несчастная дача вздрагивала. Звенели остатки стекол. А червяк неотвратимо полз. И оставлял за собой жуткий след в виде лужиц то ли воды, то ли еще какой-то жидкости вместо мертвых тел. Похоже, питался органикой.
– О нет! – вскрикнула Алиса.
Я обернулся и похолодел. От Ка-50 отделился реактивный снаряд. Невероятно медленно пройдя над домом, он врезался в БТР. Ахнул взрыв, машина подпрыгнула, а потом съехала в бассейн. Умница-пилот стрелял метко. Вот только в ситуации не разобрался.
– У него двое детей, – кусая губы, сказала Алиса.
На миг она потеряла бдительность. А за ее спиной, со стороны, противоположной стороне атаки, в кромку водостока вдруг уцепились две руки. Кисти показались мне какими-то уж слишком широкими, лопаты какие-то. Потом появилась голова в черной вязаной шапочке с помпоном. Я смотрел на это дело как завороженный и ничего не предпринимал. Зато Дима без всяких раздумий ударил по черной голове ножкой от стола. Помпон сплющился, голова дернулась, но руки не разжались.
– Отставить, – просипела голова.
Дима вопросительно взглянул на АиЗ. Алиса поменяла обойму, бросила прицельный взгляд и кивнула. Пришелец тяжело перевалился через край водостока.
– Прапорщик Яворивський, мать вашу. Из внешней охраны. Значит, так. Мужики… и дамы. Это неизвестное явление ничто не берет, даже РПГ. Самое поганое, с близкого расстояния оно сильно действует на неустойчивые мозги, всяких психов подчиняет. Но может, и не только неустойчивые, проверять не стал бы. По крайней мере, сейчас. Так что, айда за мной.
– Куда?
– Туда, – нежданный спаситель махнул вниз.
– А как ты по стене залез?
– Есть такое приспособление. Пожарная лестница называется.
Дима пристыженно замолчал. Алиса попыталась позвонить Андрюше.
– Не работает, – удивленно сказала она.
– Естественно, – кивнул Яворивський. – Связь глушить еще проще, чем мозги.
Я никак не мог разглядеть его лица. Тень какая-то мешала. Хлопнул одинокий выстрел. С каминной трубы посыпалась штукатурка и кирпичная крошка.
– А вертолет нас не сможет забрать? – подал голос Ефим Львович.
Алиса покачала головой.
– Тут из-под любого куста могут пустить ракету. При расстоянии в сотню метров от нее ничто не спасет.
Из будочки над люком выбрался Андрюша.
– Бесполезно, – сказал он. – Стрелковое оружие эту дрянь не берет.
– Где она?
– Уже на первом этаже. Кто тут с вами?
– Прапорщик Яворивський. Предлагает спуститься по пожарной лестнице.
– Вот как? А откуда ты взялся, небесный воин?
– Контрактник я. Рязанское училище ВДВ. Обеспечивали внешнюю охрану.
– Здесь-то как оказался?
– Смяла нас эта гадина. Схлюпала. Такое творила…
– Понятно. Ладно, потом расскажешь.
Андрюша подполз к краю крыши.
– Ты смотри, в самом деле, лестница. А я про нее как-то и забыл. Ну, что ж, прапорщик. Шуруй первым.
– Не доверяете?
– Весьма, – любезным голосом сообщил Андрюша. – Без резких движений, пожалуйста.
Яворивський вздохнул и начал спускаться.
– Ох, что-то мне скверно, братцы, – вдруг признался Дима. – Будто не я, а мне по-по голове вдарили.
– Живо вниз, – приказал Андрюша. – Владимир Петрович, вы ведь тоже выпивали?
– Поменьше.
– Все равно. Думаю, самые неустойчивые мозги сейчас у вас с Димой. Пойдете следующим.
– Слушаюсь, – сказал я.
– Правильно, – сказал старший лейтенант Денисюк.
И улыбнулся.
– Мы еще найдем управу на эту сволочь. Я ей припомню Ваньку. Но пока что надо уносить ноги.
* * *
Земли мы достигли вполне благополучно. Слизень нарисовался на крыше уже в момент нашей переправы через Красную Пахру. Он выглядел оплывшей белесой массой, вроде теста, поднявшегося над краем квашни.
Малое время червяк пребывал в неподвижности. Затем откуда-то с неба на него упал зеленоватый луч. Масса расплескалась, над ней поднялся фонтанчик, как над камнем, брошенным в пруд.
– Зарядилась, холера, – пробормотал прапорщик.
– Откуда знаешь? – спросил Андрюша.
– Та ясное ж дело. Чого тут знаты? Тикаемо, хлопци!
В теплой речке меня вдруг пробрал озноб. Я лихорадочно заработал конечностями и первым преодолел водную преграду. Даже Диму опередил. А самым неважным пловцом оказался Фима. Тамара Саратовна с Андрюшей отбуксировали его к берегу, а Яворивський схватил за плечи и легко вынул из реки. Тут пламя, наконец, с треском вырвалось из окон нашей покинутой обители, стало светло, и я понял, почему ладони бравого десантника показались мне очень широкими. Если в кисти шесть пальцев, она не может быть узкой.
Тем временем слизень не спустился, не спрыгнул, а белесой струей буквально стек по стене дачи. Бьющее из окон пламя его ничуть не пугало. Куда чуда-юда направится дальше, угадать получалось с первого раза.
– Да-а, – сказал Дима. – Шев! Ваша по-популярность приобрела вселенский масштаб.
Мы выбрались на берег и побежали по переулку между мощными заборами с наглухо запертыми воротами. В обесточенных усадьбах яростно лаяли псы, на разные голоса завывала сигнализация машин. Пару раз над головами прошлась «Черная акула». Пилот нас видел, однако присесть было негде, мешали то деревья, то столбы, то провода, то все те же заборы.
Очень скоро я и Фима начали задыхаться. Тогда Дима ножкой от
