Отец Бэйзил, слишком рьяно бичующий пороки, и цыгане, травящие местных жителей, чтобы превратить их в бездумных рабов.
Шальная пуля, едва не унесшая мою жизнь во время облавы на цыган, и трагическая смерть полицейского, которого я за ней послал. У меня не было сомнений, что кто-то пытался меня убить. Значит, я вплотную подобрался к разгадке, только никак не мог понять, в чём она.
Кто вообще мог предположить, что тихий и мирный с виду Доркинг окажется полон таких событий, тайн и опасностей? Точно не я, отправившийся с Глорией, чтобы развеяться и отвлечься от последних событий, связанных с леди Блаунт.
Вздохнув, я откинулся на спинку скамейки. Осмыслить всё это представлялось крайне сложным, даже несмотря на то, что сквозь мешанину фактов и подозрений порой проглядывали связи. Мистические объяснения событий я решительно отбросил — пока не отработаю материалистические версии, никаким вампирам в моих размышлениях не место. Даже зомби, вероятно, был сделан при помощи ядов, а не магии. Вообще, всё дело походило на сложный и запутанный фарс. Словно кто-то незримый дёргал за ниточки подобно прячущемуся в тени сцены кукловоду.
Глава 62
Поднявшись, я отправился в гостиницу. Хотелось перекусить, а полицейским предстояло ещё много работы. Глории теперь придётся писать в Лондон, что обнаружена ниточка, ведущая к фальшивомонетчикам, с ней наверняка свяжутся — в общем, волокита не на один час.
Пообедав, я поднялся к себе и отправился в мир Зиккурата поболтать с мудрецом. Его речи действовали на меня умиротворяюще. К тому же, должны были помочь «простить» инквизиторов. Пока, правда, дело не особо двигалось. Стоило вспомнить того, кто требовал, чтобы я поцеловал ему руку, как от злости начинало подташнивать.
Вернувшись, я спустился в бар пропустить кружку пива. Когда добрался до половины, позвонила Джоана.
— Да, милая? Надеюсь, в моё отсутствие ничего не стряслось, и ты просто соскучилась?
— Вроде того, — отозвалась секретарша. — Ты когда планируешь вернуться, босс? Не забыл, что скоро чемпионат по фехтованию, в котором ты участвуешь? Мне сегодня звонили из комитета, хотели пригласить тебя на пресс-конференцию. Пришлось сказать, что ты уехал по делам.
— Так и есть. Ничего, обойдутся.
— Конференция только через два дня. Может, успеешь?
— Вряд ли. Придётся тут задержаться. Как дела у фирмы?
— В какой? У тебя их теперь две.
— Грузоперевозок.
— Понятия не имею. У них своя секретарша. Редкостная стерва, между прочим. Изо всех сил старается мне показать, что я не имею к грузоперевозкам никакого отношения. Как будто я пытаюсь её подсидеть! А мне вполне хватает своих дел в агентстве!
— Уверен, ты там зашиваешься, — усмехнулся я.
— Не поверишь, но почти.
— Ты права: не поверю.
— И зря! — секретарша попыталась изобразить обиду, но у неё не вышло. — За это время поступило шесть звонков, из которых два, как мне кажется, могут тебя заинтересовать. Я сохранила контакты. Когда вернёшься, покажу.
— Замётано. А комитетчикам скажи, чтобы позвали кого-нибудь другого. Я вряд ли успею вернуться.
— Всё так сложно? Тебе грозит опасность?
Вспомнилась пуля, едва не прикончившая меня.
— Да нет, просто расследование затягивается.
— Крис, вы с Глорией уже сошлись? Снова вместе?
— Всё, пока!
Сбросив звонок, я отхлебнул пива. Вот ведь любопытная девица! А я-то надеялся, что, найдя парня, она от меня отстанет.
Часа через два объявилась Глория. Заметно уставшая и раздражённая. Мы сели перекусить.
— Мне велено собрать материал для следствия по делу фальшивомонетчиков, но расследование мне не передали. Подозреваю, что кого-нибудь пришлют. Чёрт!
— А что с отцом Бэйзилом? — спросил я, чтобы отвлечь её.
— Кстати! — кивнула Глория. — Хорошо, что спросил! Мне доложили, что на сегодняшний вечер у пастора назначена встреча. Видимо, записка, которую он получил во время проповеди, содержала сведения о времени и месте свидания. В любом случае, недавно он отправился в заброшенный дом на отшибе. Оперативник проследовал за ним до конца улицы, но дальше идти не решился. Священник мог его заметить.
— Почему ты думаешь, что встреча тайная? Мало ли, к кому он решил наведаться.
— Оперативник сказал, что отец Бэйзил переоделся в обычную одежду, надвинул шляпу так, чтобы поля скрывали лицо, намотал шейный платок чуть ли не до ушей и всю дорогу оглядывался. Кроме того, старался идти пустынными улицами, а один раз даже перелез через забор и прошёл огородом. Я думаю, стоит наведаться в тот дом.
— Если священник ещё там.
— Иначе мне бы сообщили.
— Что ж, я не против. Ты закончила пить кофе?
— Да. Не будем терять время, — Глория поднялась. — Не думаю, что овчинка стоит выделки — едва ли пастор убийца — но проверить, что у него за тайны, стоит.
— Ты, главное, постарайся его не пристрелить.
— Вряд ли священник станет в нас палить, — серьёзно отозвалась Глория. — А вообще, как говорит мой шеф, лучше быть живым, чем героем.
— Золотые слова.
Мы вышли из гостиницы. Несмотря на вечер, было душно. На чистом небе мерцали крошечные звёзды, месяц сиял, как отполированное серебро. Бледные полосы лежали на земле и домах, тени от деревьев и столбов чёрными росчерками пересекали тротуар и дорогу.
Местом встречи отца Бэйзила с его таинственным визави оказалась одноэтажная развалюха с прохудившейся крышей и выбитыми стёклами. Покосившиеся ставни уныло висели на рамах, силуэт полуразрушенной печной трубы чётко вырисовывался на фоне тёмно-синего неба. Вокруг дома расплывчатым облаком поднимались заросли скрюченных деревьев и кустов.
Какая нужда привела пастора Бэйзила в это Богом забытое место? Кто вынудил его замаскироваться и пробраться сюда, рискуя быть по пути узнанным прихожанами?
Мы припарковались в густой тени, где машина не бросалась в глаза. Через пару минут к нам подошёл полицейский, следивший за священником.
— Он там? — спросила Глория.
— Думаю, да. По крайней мере, я не видел, чтобы кто-нибудь выходил. И, кажется, я различаю в одном из окон слабый свет: должно быть, лампу прикрыли тканью.
— Оставайся снаружи, — велела Глория. — А мы наведаемся внутрь. Если кто-нибудь попытается выскользнуть, задержи.
Выйдя из машины, мы направились к дому, стараясь не шуметь и прислушиваясь, не донесутся ли до нас голоса. Перед окнами росли густые и высокие кусты сирени, а также несколько деревьев. Под их прикрытием нам удалось приблизиться к стене. Вокруг царила полная тишина. Пахло гнилью — должно быть, из подвала.
Мы задержались возле двери, чтобы решить, как действовать дальше, и тут я услышал тихий женский голос, произнёсший несколько фраз. Ему тотчас ответил мужской, резкий и, как
