общем, внакладе не останешься, – закончил он, снова хлопнув парня по плечу. – Ну что? Сговорились?
– Только мастеров обучать я в крепости стану, – быстро выдвинул Елисей условие. – Сами понимаете, там у меня и устроено уже все. А главное, никто лишний в мою мастерскую носа не сунет.
– Годится, – подумав, кивнул атаман. – Как дело пойдет, придется тебе в банке специальный счет открыть. Ну да с этим я помогу. Но учти, денег с того счета ты до сроку не увидишь. Тебе восемнадцать когда стукнет?
– Два года еще, – понимающе усмехнулся Елисей.
– Вот до того сроку и придется потерпеть.
– Переживу, – отмахнулся парень. – А как бы нам бумаги на изобретение выправить, чтобы никто со стороны его делать не вздумал?
– С патентом я помогу, – быстро вклинился в их разговор подошедший контрразведчик. – Есть у нас нужные люди, они все бумаги выправят. Но учти, Елисей. Никому, кроме нашей армии, ты документацию на это орудие передавать не смеешь.
– И не собирался, – твердо заявил парень, глядя ему в глаза. – Вы лучше проследите, чтобы кто из знатных чертежи продать не вздумал.
– Ох, и не любишь ты дворянство, – растерянно покрутил подполковник головой.
– Я предателей не люблю, ваше благородие, – вздохнул парень. – А таких среди знатных почему-то всегда много.
– Елисей, – предупреждающе выдохнул атаман.
– Оставьте, полковник, – отмахнулся контрразведчик. – Он правду сказал. Уж кому как не мне это знать. За то не волнуйся, Елисей. Найдем, как порядок на вашей мануфактуре навести. Ты лучше подумай, где ее ставить. Насколько я помню, дело это весьма опасное.
– Что верно, то верно, – вздохнул парень. – И готовьтесь кислоту закупать. Только теперь уж не бутылями, а бочками. Без нее снарядов не будет.
– Найдем, – решительно заверил атаман. – Все найдем. И кислоту, и спирт.
– Нет. Спирт нам лучше самим делать, – качнул парень чубом. – И вообще, лучше всего все производство в одном месте собрать. Тогда мы ни от кого зависеть не будем. Все сами. Никакая война не страшна станет.
– Гм, а ведь и верно, – подумав, согласно кивнул атаман. – Да и спирт, как я помню, не так и сложно гнать. Тот же самогон, только очищенный.
– Вот-вот, – закивал Елисей. – А у нас тут винограду всякого завались. Ставь бродить, да перегоняй. Главное, аппараты правильные заказать.
– Ну, у кого заказывать, это ты нам скажешь, – снова подмигнул ему атаман. – Ты это дело начал, тебе и карты в руки. В общем, еще пару деньков, а дальше начнем с тобой делом заниматься. Место под мануфактуру искать, аппараты заказывать, ну и остальное, что скажешь.
– Добро, тогда я начну бумаги писать, чтобы все сразу понятно было, – вздохнув, ответил парень.
* * *
Следующие полтора месяца Елисей только и делал, что носился по окраинам города, подыскивая походящее для мануфактуры место, что-то организовывая и с кем-то договариваясь. В итоге изготовление аппаратов для перегонки спирта было передано Митричу, а отливка форм для мин досталась Изе. Елисей специально все подвел так, чтобы эти работы достались именно им. Аргументация была проста. Мастера подобные работы уже делали и знают, что требуется.
Атаман, отлично понимая, что к чему, только усмехался в усы, подписывая нужные бумаги. Убедившись, что нанятая для строительства корпуса цеха артель приступила к работе, Елисей занялся своими делами. Получив, наконец, искомую нефть и десяток бутылей с кислотой, парень закупил на базаре гостинцы всем близким и, забрав близнецов, отправился в обратный путь. Всю дорогу до крепости им пришлось двигаться под мелким, нудным дождем.
Кутаясь в брезентовый дождевик, Елисей только мрачно вздыхал, сидя на козлах. Даже Буян, которому любой выход из крепости бывал всегда только в радость, и тот тянул повозку с таким видом, словно желал побыстрее избавиться от этой обузы и оказаться в сухой конюшне. В общем, погода навевала на путников меланхолию и хандру. Мишка, упрямо отказывавшийся пересесть в кузов, к сестре, которой Елисей устроил небольшой навес, тихо шмыгал носом и, оглядывая начавший облетать лес, только вздыхал.
Упрямство мальчишки Елисей понимал. Однажды на такой вот дороге он уже оказался в плену, а теперь не хотел нового повторения той истории. Тем более что парень сделал ему королевский подарок. Малокалиберный револьвер. Митрич сумел-таки отковать стволы малого калибра, и теперь это оружие действительно можно было назвать оружием скрытого ношения. Патроны к этому револьверу использовались охотничьи. Те, что шли для охоты на пушного зверя.
На короткой дистанции для мальчишки это было в самый раз. Так что теперь Мишка был вооружен не хуже самого Елисея. А главное, все оружие было мальчику по руке. И пользоваться им Мишка теперь умел. Наука Елисея впитывалась им словно губка. Стрельбище они посещали регулярно, несмотря на всю занятость парня. Даже атаман, однажды посмотрев на их тренировки, только удивленно головой покрутил и, узнав историю близнецов, под свою ответственность написал Елисею бумагу, что отныне парень является опекуном близнецов.
В крепость они въехали к вечеру. Дождь все так же продолжал моросить, и Елисей, решив оставить все, как есть, направил коня к дому. Ему, как и детям, хотелось побыстрее оказаться в тепле. А груз под брезентом спокойно переночует на подворье, под навесом. Они уже объехали плац, когда шедшая навстречу женская фигура, остановившись, негромко окликнула парня:
– Здравствуй, Елисей.
– И тебе не хворать, – буркнул парень, даже не пытаясь остановить повозку.
– Придержи коня, поговорить надо, – попросила женщина, шагнув вперед.
– Так ты вроде уже все сказала, – жестко усмехнулся Елисей, натягивая повод. – Чего тебе еще надо, Наталья?
– Зло таишь, – понимающе вздохнула женщина.
– Нет. Я таиться не умею. Но и дел с тобой иметь более не хочу. Слов твоих забыть не могу.
– Дура я злоязыкая. Знаю, – всхлипнула Наталья. – Прости, Елисей.
– Бог простит, – пожал Елисей плечами. – Сказал же. Зла не таю, но и дел иметь более с тобой не буду. Все, или еще чего скажешь?
– Сирот, смотрю, пригрел, – проговорила женщина, окинув Мишку быстрым взглядом. – А про моих и думать забыл.
– У твоих теперь отчим есть. Вот пусть он о них и думает, – снова качнул Елисей головой. – Помнишь ведь. Когда узнал, что ты пришлого приняла, я тебе и слова не сказал. Твое дело. А вот когда он посмел в дела мои влезть, я рассердился. Ну, а что бывает, когда я сержусь, ты видела.
– Да уж, видела, – усмехнулась Наталья, зябко передернув плечами. – Значит, не вернешься?
– С чего бы? – удивился Елисей. – Мне и у бабки Радмилы хорошо. Да и места там теперь больше.
– Слухи ходят, что это ты Радмиле дом расширить помог. Так ли? – не удержавшись, спросила
