вердикт.
— Необычно. Я бы сказала, очень специфический вкус, мята с солью, а потом внезапно сладко. Что это?
— Без понятия.
— Ладно, дегустатор… — она пробежалась взглядом по столу, выбирая, что взять, после чего выбрала что-то красное, завёрнутое в огурец и с несколькими икринками сверху. — Пробуй.
— Ты ведь не пробовала её, — прищурился я.
— Ну так мы всё равно смотрим, что здесь есть, не так ли? — пожала она плечами. — Открывай рот.
Что ж, я не гордый. Открыл рот, позволив ей положить закуску мне в рот, после чего внимательно пережевал.
— Пересолено.
— Да?
— Да, попробуй эту, — теперь уже я протянул ей что-то типа зелёного паштета в хлебной чашке с маленьким помидором сверху.
На этот раз она послушно открыла рот, позволяя себя накормить. Наша дегустация набирала обороты…
* * *
— А это что за… детишки?
— Где?
— Да вон, смотрите, у стола с закусками стоят. Девушка и юноша. Видите?
Стайка особ женского пола, сбившиеся в кучу у кресел и диванчиков у стены, словно кокон из платьев, наблюдали за странной одинокой парочкой, которая кормила друг друга закусками. Те стояли поодаль, как-то обособленно, будто пытаясь оградиться от остальных.
— Да они кормят с рук друг друга! У всех на виду! — наигранно возмутилась одна из них.
— Как неприлично…
— Как в зверинце! Это так некрасиво, ещё и на государственном балу! О чём они думают?
— Ну этикетом это не запрещено, нет? — пожала одна из особ плечами, с интересом разглядывая их.
— Ну если не запрещено, то можно?
— Да ладно, ты посмотри на Карме, аж прилипла к тому мужчине, — указала та на другую женщину. — По сравнению с ней они само олицетворение приличия. Кстати, а кто это?
— Кто? Девушка… я даже не знаю…
— Я знаю её, кажется. Это Голд. И вроде старшая, если не ошибаюсь.
— Точно-точно, — оживилась одна из них настолько радостно, что глаза заблестели. — Старшая Голд. Мне одна знакомая рассказала, что недавно скандал был у них. Девчонка та залетела.
— Да ладно!
— Быть не может!
— Серьёзно⁈
— А от кого, известно?
Все сразу подались вперёд, стараясь не упустить ни единого слуха от своей подруги.
— Так в том-то и сыр-бор, что неизвестно, — улыбнулась та. — У неё свадьба была на носу с каким-то местечковым домом в их городе, а она забеременела от не пойми кого. И ходят слухи, что это был какой-то простолюдин.
— Позорище… — фыркнул кто-то.
— И что с ней?
— Да выгнали из дома, но пока точно не известно, вычеркнули её из семьи или нет.
— Ужас… и пригласить такую сюда? — возмутился кто-то. — О чём они думали?
— Да может её никто и не приглашал, — возразила другая. — Она пришла с той Барбинери и каким-то юношей. Кстати, а кто он?
— Ему хотя бы есть восемнадцать?
— Ну раз он пришёл с Барбинери, то точно человек дома. Насколько я знаю, сыновей у неё не осталось.
— А может…
Девушки переглянулись и захихикали.
— Да нет, точно не любовник, — отмахнулась одна. — Никто бы в здравом уме не привёл его на государственный бал. Скорее, всё же человек семьи.
— И всё же что он делает здесь?
— Возможно, мы сами это узнаем в скором времени. А можно выяснить самим, — хитро улыбнулась одна из женщин. — Главное, поймать момент…
* * *
— За нами наблюдают. Женщины, на сорок пять от меня у стены на диване, — я скользнул по ним глазами, стараясь не показывать, что заметил их взгляды в то время, как те даже не пытались скрывать, что пялятся на нас.
— Ты всегда так описываешь? — поинтересовалась Катэрия.
— Что именно?
— Не имеет значения, — тряхнула она головой. — Да, они смотрят на нас. Ведь мы друг друга кормим с рук, что выглядит несколько вызывающе. Можем перестать, если тебя смущает.
— Скорее, меня заставляет чувствовать себя напряжённым их пристальное внимание.
— Просто не обращай внимания. На балах всегда так сплетничают, что мужчины, что женщины. Сбиваются вместе и начинают прочищать кости каждому, кого заметили.
— Мужчины не сплетничают, мужчины делятся информацией.
— Пф-ф-ф… — Катэрия едва надула щёки, сдерживая улыбку. — Как скажешь, Грант. Могу поспорить, они гадают, кто ты и почему находишься на этом празднике. А если они узнали меня, то обсуждают, какая же я распутная девка.
— Откуда знаешь?
Она красноречиво посмотрела на меня.
— Я тоже девушка, Грант. Думаешь, я не сплетничаю? Мы можем пойти и немного потанцевать, если хочешь.
— Я не умею.
— Не умеешь? А как же выпускной, где все танцуют?
— Заучил движения, не более, — ответил я. — Но под такую музыку я вряд ли смогу станцевать. И да, я хотел спросить: если мы находимся во дворце правителя государства, это не значит, что и он должен здесь присутствовать?
— Может будет, а может и нет, — огляделась Катэрия. — Наш государь занятой человек, так что не всегда может присутствовать на подобных мероприятиях. Однако его дети вполне могут быть где-то поблизости.
Дети — это старшая дочь, средний сын и младшая дочь. Старшей было тридцать. Зовут Дальсилия и, как мне известно, она уже вышла замуж и имела одного ребёнка. Среднему двадцать один, имя Вальцелав, он холост и учится в университете. Младшей семнадцать, звать Мисси, и она ещё в школе.
Их отцу, государю государства Тринианского был уже шестьдесят один в то время, как государыне было пятьдесят семь. Сейчас он был правителем, однако здесь, как я понял, не было принято сидеть до самой смерти на троне. Обычно, когда наследник был готов, государь уступал ему место и был своего рода наставником, который помогал своему сыну управлять страной. Интересный способ, грубо говоря, позволяющий сыну втянуться, прежде чем всё ляжет на его плечи.
Причём здесь, в этой стране право правления передавалось по наследству. И наследовалось оно не по возрасту, а по полу, поэтому на трон следующим взойдёт не старшая дочь, которая уже имеет свою семью, а средний сын.
Предположу, исходя из банальной логики, что присутствовать будет как минимум, сам сын государя, Вальцелав Максидос, так как он следующий наследник, ему надо показывать
