Маша завозилась с медикаментами, завязывая вещмешок. Немногословный Тонь ждал, поглядывая в поле сквозь ветки ели. Девушка выпрямилась, ее шаги потихоньку удалились. Сергей пошел в сторону Данилова. Николай вдруг сообразил, что он даже не посмотрел, куда пошла Маша. Прежде чем полностью повернуться к нему, сапер сделал уже четыре шага. Он точно знал! Только делал вид, что все зависит от ее выбора.
Кровь ударила в лицо Данилова. Все понимают, что происходит между Машей и командиром. Все! Кроме Николая, который еще надеется!
«Глупец! Глупец! Глупец!» — беззвучно кричал он самому себе. Но, когда Сергей залезал под плащ, Николай уже справился. Лицо не выражало внутреннего волнения.
Устроившись поудобнее на сухой земле под елью, Данилов задумчиво смотрел на укрытых плащом Машу и Каранелли, едва различимых в сумерках.
«Но если всем все ясно, то почему бы не спросить напрямую?» — подумал он.
— И давно это заметно?
Сергей не стал переспрашивать, о чем идет речь. Зачем?
— Да как вернулись вы из разведки, так стало заметно. Маша — она красивая, на нее все заглядываются. Вот и получается, что у всех на виду.
Данилов молчал. Действительно, кажется, только он не заметил, куда смотрит девушка. Вот только почему вдруг решил, что имеет права на Машу? Потому что она так похожа на Ирэну? Глупость какая!
Наконец, Николай вздохнул. Спрашивать, так спрашивать! Сергей вроде не болтун.
— А что же тогда никто не пытается привлечь ее внимание? Или я не увидел чего?
— Так кто же против товарища Артиста попрет? Дело не в том, что он командир. Кто с ним всерьез посостязаться сможет? Разве что вы, товарищ Князь.
— Нет, мне, пожалуй, тоже не по силам, — чуть усмехнулся Данилов.
— Ну а нам и подавно. Он ведь и умен и хитер. Это надо же такое придумать — взорвать над немцами сто килограммов тола!
В голосе обычно сдержанного Тоня звучало восхищение.
«А вот здесь ты ошибся, сапер, — подумал Николай, — „лягушку“ мы с Азаровым придумали. Впрочем, и здесь ему плюсы — я даже и не вспомнил».
Сказанное Сергеем неожиданно заставило сравнить себя с Каранелли. Глазами Маши. Ну и куда Данилову до Луи? Что ни возьми — все француз делает лучше. Раньше, до появления девушки, в голову не приходило такое. А теперь? Не удивительно, что она предпочла Артиста.
Стемнело окончательно. Дождь затих. Низкие тяжелые тучи превращали вечерние сумерки в полноценную ночь.
— Не будем терять времени, — вылезая из-под плаща, сказал Каранелли. — Собираемся. Нам предстоит трудная ночь.
Через десять минут все были готовы к выходу. Впереди шли Каранелли, Данилов и Чернобровый, замыкали отряд со вторым пулеметом Лемешев и Красцов. Дорога вела немного вверх, где впереди начиналась новая роща, лежащая вдоль Днепра.
Ракеты появились неожиданно. Взлетели с другого берега и повисли над водой длинной цепью.
— О, черт! — воскликнул Каранелли, бросаясь на землю. До пулеметов на другом берегу метров двести, не больше. Отряд залег с похвальной быстротой. Не заметили! Пришлось лежать, пока ракеты не погасли. Перебежками партизаны двигались к роще, пластаясь по земле, когда все вокруг заливалось мертвенно-бледным светом. Потребовалось почти полчаса, чтобы добраться до деревьев. Здесь уже можно было не прятаться.
— Командир! — подошел Князь. — Я залезу на дерево, осмотрюсь?
— Хорошо! Только осторожно.
Повесив бинокль на шею, Николай уверенно двигался вверх по разлапистой сосне, стоящей на самой высокой точке рощи. Верхушки окружающих деревьев стали оставаться внизу, Данилов понял, что выше лезть не стоит — и отсюда открывалась достаточно обзорная картина.
Впереди, по направлению движения, виднелся небольшой перелесок. А за ним широкое, почти километровое поле. В дальнем конце, охватывая его дугой, стояли прожектора, ощупывающие пространство. Изредка взлетающие ракеты позволили рассмотреть в бинокль, что они расположены в кузовах грузовиков. Изгибаясь в сторону Свиной, линия заграждения имела перед собой открытое поле, пройти через которое незаметно невозможно. Справа над Днепром регулярно взлетали ракеты. Через две минуты, после того как гасли предыдущие, новые светящиеся шары повисали над водой. Но за это время реку не переплыть, а вот утонуть под пулеметной очередью можно за пять секунд.
Обхватив ствол рукой, Николай обернулся. В свете очередного залпа ракет хорошо рассмотрел рощу, из которой они только что ушли. А за ней небольшую полянку, уже за речкой Свиной. Дальше сплошной стеной стоял сосново-еловый лес. Рассматривая его в бинокль, Николай вдруг увидел, как что-то сверкнуло среди деревьев. И хотя новую вспышку разглядеть не удалось, он был уверен, что ему не показалось. Словно кто-то включил фонарик, а затем неосторожно повернул в сторону Данилова.
Спустился вниз Николай с неутешительными вестями. Доложил обстановку Луи.
— Сам полезешь смотреть?
— Зачем? Ты мне только покажи на карте, где что видел.
Друзья накрылись плащом, Данилов показал расположение линии заграждения.
— Ты насчет фонарика на другом берегу уверен?
— Абсолютно? Нет!
— Понимаешь, пока дерево Алешку лечило, у меня было полчаса. Я вернулся на берег, посмотреть на всякий случай. И показалось, что ветки у елки закачались. От ветра они так не смогут, да и стоит она в глубине. Но сумерки уже сгущаться стали, решил, что показалось. Но если и ты свет видел, то, думаю, вряд ли. Нам сейчас отходить надо к мотоциклу.
— А что тебе мотоцикл?
— Есть идея. Используем комплекты немецкой формы.
— Но у нас их только пять.
— Потому и нужен мотоцикл.
Обратный путь занял времени не меньше часа, приходилось надолго залегать, но все прошло успешно. К роще подошли незаметно.
— Князь! Пошли со мной! — прошептал Каранелли. — Посмотрим, не принесло ли кого.
Но час исследования рощи показал, что в ней никого нет. Зато на другом берегу Свиной немцев оказалось видимо-невидимо — второй батальон полка успел прибыть на заданную приказом фон Бриделя позицию. Француз собрал отряд возле мотоцикла.
— Всем спать! Одевайтесь потеплее, чтобы не замерзнуть до утра. Алеша! Как самочувствие?
— Отличное, товарищ командир!
— Тебе охранять первому!
— Есть!
— Сергей! Мы с тобой берем половину гранат и идем на берег! Вопросы?
Непродолжительное молчание, потом Лемешев ответил за всех:
— Нет вопросов.
— Алексей! Когда мы возвращаться станем — не перестреляй нас!
— Вас перестреляешь! — отозвался паренек. Фраза прозвучала настолько естественно и искренне, что вызвала улыбку почти у всех. Но Чернобровый тут же исправился:
