Ого! Я всё-таки не сдержался.
— А ты как? — махнул я на визжащую свору, что была совсем рядом.
Тот еще раз улыбнулся и подхватил. Сразу в обе руки мечи своих павших товарищей и уже ими снова продублировал свой жест в сторону врат. Мол, вали, уже.
— Ну… это… Спасибо, типа… — я был немного смущен. Смущен настолько, что почувствовал, что у меня, сейчас, глаза «на мокром месте». Очень мало кто в этой… и прошлых жизнях делал для меня что-то просто так, не требуя ничего взамен, а, тем более, отдавая за это свои жизни.
Здоровяк нахмурился и в последний раз махнул «Уходи!», а сам, сначала медленно, но, постепенно ускоряясь, направился на встречу врагу, в свой последний бой. Я открыл рот попрощаться, но именно слово «Прощай!» моя глотка просто отказывалась произносить вслух. Я откашлялся.
— До свиданья, боец!!! — крикнул я вслед «рыцарю» и побежал к выходу.
Сзади послышалось рычание, звон стали и крики боли. Раненый, но несломленный «рыцарь» прикрывал отход своего Императора…
ПОДСЧЁТ ПРОГРЕССА…
ОТКРЫТО ТЕРРИТОРИИ… 2 %
УНИЧТОЖЕНО ПРОТИВНИКОВ… ОШИБКА!
КОЭФФИЦИЕНТ ЭФФЕКТИВНОСТИ… ОШИБКА!
РАСЧЁТ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ НАГРАДЫ…
ОШИБКА!
Я вывалился в наш мир, а за спиной с тихим хлопком исчезла арка, провалив проверку на сохранность. Лысый мрачно смотрел на меня, сидя на корточках и поглаживая Сонечку. Излеченные ватажники также толпились рядом.
— Рыжая будет в ярости! — произнёс стоящий рядом Седой, вернувшийся в свое привычное тело.
Тут его взгляд его остановился на подарок «рыцаря» у меня в руках и брови его медленно поползли вверх.
— Ты что? Смог кого-то убить? — в его голосе слышалось изумление, восхищение и… немного страха.
— Долго объяснять, — почесал затылок я. — Все живые-здоровы?
— Да, — кивнул Седой и тут же поправился. — Ну, кроме Ларна, которого разнесли внутри эти… чудовища.
— Пусть земля ему будет пухом, — автоматически брякнул я, но поправился. — Или как тут у вас принято…. Выдвигаемся в новый лагерь?
Но Седой отрицательно покачал головой.
— Люди устали, истощены, как физически, так и морально… Многие потеряли близких. Нужно им дать отдохнуть!
Он кивнул на увеличившийся табор, где люди застыли, украдкой поглядывая в нашу сторону, с надеждой, что им дадут нормально переночевать и не придется, в ночи, двигаться дальше по опасной территории нейтральных земель.
— А «дикие» из воспитательной Локации? — уточнил я.
— Я отправил дозоры, они предупредят, если что… — тут ватажник смутился. — Взял твоих лошадей, без разрешения, ты уж прости!
— Да, ладно! — махнул рукой я. — Правильно сделал!
— Людям нужно отдохнуть, настаивал Седой. — Крюк мы большой сделали!
Я кинул и отвернулся, собираясь перекинуться парой слов с Лысым.
— Бульдог! — окликнул меня главный разведчик.
— Что еще? — остановился я.
— Спасибо, что спас мне жизнь… Всем нам! — благодарно кивнул Седой.
— Не ВО что, — хмыкнул я. — Обращайтесь! И, вообще, Силача благодари — это он за тебя вписался!
Ватажник хотел еще что-то сказать, но просто кивнул и пошёл к своим людям.
— Зацени, что у меня! — продемонстрировал Лысому я свой трофей.
Тот равнодушно глянул на глефу, глянул на свой молот, презрительно хмыкнул и пожал плечами.
— Ну, да! Если следовать логике Системы, то «уникальный» покруче «легендарного», — согласился я. Но, как я много раз повторял — на безрыбье сам раком станешь! — Но посмотри какая цацка!
— Красивое, — согласился Лысый.
Глефа действительно была красивой. Голубоватый металл раздвоенного лезвия, блестел в сете костров, тончайшая режущая кромка, без единой выщерблены, обитое тем же металлом деревянное древко. При этом, несмотря на свою массивность, оружие было весьма лёгким.
Я «ловко» крутанул древковое оружие и чуть не врезал нижней частью древка, на котором также имелся заточенный металлический наконечник-противовес по башке здоровяку. Слава яйцам, он успел вовремя отклониться.
— Упс! Сорян! Кажется, это не мое! — смутился я, прекращая упражнение, пока никого не зашиб. — Ладно! Пригодится! В конце концов, продадим задорого!
Лысый кивнул и поднялся на ногу, я взял его под руку и отвел в сторонку, подальше от чужих ушей.
— Слушай, тебе не показались эти железные люди странными? — задумчиво поинтересовался я у друга.
— Еще как показались! — насупился Лысый. — Крепкие, с-с-скоты! Их же хер прошибешь!
— Да я не про это! — скривился я. — Ты не видишь ничего странного? Сначала розовые гоблины? У этих на доспехах розовая краска…
— Розовенькая, — внезапно поправил меня Лысый.
— Что? — удивился я.
— Что? — уставился на меня друг.
— Ты о чём вообще?
— Не знаю, — развел руками здоровяк. — Вырвалось!
Я хотел еще про «императора» рассказать, но в последний момент передумал, вдруг мне показалось? Во. второй раз подряд, ага… И мой единственный друг еще в мании величия заподозрит!
— В общем, что-то здесь не так… Эти ребята… — я обдумывал ощущения внутри себя, кажется, это странное чувство я когда-то называл «интуицией» и очень ей гордился. — Действовали против собственной воли… Опять…
— Что «опять»? — непонимающе нахмурился друг.
— Опять действовали против собственной воли. Кажется их уже лечили один раз… А сейчас, они снова вернулись… к Хаосу!
— К какому, к херам, Хаосу? Бульдог, ты о чём? — удивился Лысый, во взгляде у него проявилась озабоченность.
— Да не знаю, мысли какие-то дурацкий! — тряхнул я головой.
Тут я услышал деликатное покашливание и поднял голову. В сторонке переминался с ноги на ногу Маханыч, стараясь не отсвечивать, чтобы не мешать нашему приватному разговора.
— Здоров, старый! — кивнул я. — Как видишь, мы снова живы и здоровы!
— Да я и не сомневался, — улыбнулся дедуган, подходя ближе. — Там бабы спрашиваю, вы вечерять будете?
Я заржал, глядя как Лысый, словно распрямляющаяся пружина, подскочил с земли без помощи рук и стартанул в сторону лагеря.
— А ты как думаешь? — кивнул я на растворившегося в темноте друга и посмотрел на застывшую у моих ног Соньку. — А ты там ничего странного не заметила?
Паучиха посмотрела на меня, всем видом выражая недоумение.
