мне на ушко, а потом я расправлюсь с твоим любовничком.
Чёрная Лиса глубоко вдохнула, а потом… Потом она что было сил выплеснула из себя фонтан крови, окатив Ни Зги. Из пустоты возникли голова, плечи, руки невидимки. На части его тела легла кровь моей любимой…
Она откусила кусок бедра Ни Зги, и сделала его видимым для меня…
Принесла себя в жертву…
— Сиджар Грозный, я люблю тебя! — прошептала Чёрная Лиса.
— Ах ты, мерзкая сука! — взвыл Ни Зги. — Отправляйся же к своим мерзким праотцам!
— Не-е-ет!!! — вырвался из моей груди бешеный крик.
Окрашенные кровью руки Низшего Бога обхватили голову Чёрной Лисы и резко дернули в сторону. Раздался ужасающий треск, резанувший меня по сердцу ржавым серпом-камой. Я остолбенел на миг.
Девушка обмякла на веревке…
— А теперь я убью тебя, Сиджар Грозный, — кровавая маска в пустоте растянулась в жуткой улыбке.
Я же словно обезумел от горя. Смотрел и смотрел на висящую Чёрную Лису.
Смотрел, пока Ни Зги приближался ко мне. Смотрел, пока он заносил кулак. Смотрел, пока Ни Зги со всего маха не зарядил мне в лоб.
После этого я моргнул.
В голове моей вспыхнул ураган ненависти. Я стал сам воплощением ярости и злости. Я ненавидел Ни Зги так, как никто в целом свете.
Второй удар кулака я уже поймал в раскрытую ладонь и сжал пальцы. Я высвободил всю энергию Ци и теперь во мне ходил ураган силы, делая меня быстрее, выше, сильнее.
Мы начали драку. В течение получаса мы дрались, как два диких тигра. Ни он, ни я не хотели уступать. В ходе боя мы разнесли всю комнату. Висевшие на стенах предметы извращений были разорваны и уничтожены.
Ни Зги атаковал ногой в ударе Заблудившейся Кошки, но я лишь дернул головой, и стопа пролетела мимо. Я снова поймал удар прямой руки ладонью. На этот раз я решил, что пора заканчивать бой. Я сильнее сжал пальцы и Ни Зги взвыл от боли. Он пытался достать меня вторым кулаком, но костяшки только воткнулись в другую ладонь. Я сжал пальцы второй руки. Ни Зги повалился на колени.
Сейчас он напоминал Чёрную Лису, только я не собирался делать с ним то же самое, что он делал с девушкой. Я отвел назад ногу и коленом под подбородок послал его в недолгий полет. Недолгим он был потому, что я успел схватить его за едва видимую ногу и дернул назад.
На возвратном движении моя выпрямленная нога впилась ему в то место, которое мужчины оберегают больше всего. Ни Зги завизжал недорезанным поросенком, а я начал бить его по лицу, приговаривая с каждым ударом:
— Это тебе за всех изнасилованных женщин! Это тебе за всех избитых и убитых мужчин! Это тебе за меня! Это за Чёрную Лису! Это за Яр Дуря, которому ты перешел дорогу… Он не зря рассказал о твоей точке Чо…
— Яр Дурь?.. Так ты от него?.. Отпусти меня… и я расскажу о его точке Чо, — проговорил Ни Зги, пока его голова моталась от моих мощных ударов.
— Я и так знаю, что она у него под адамовым яблоком, — процедил я. — Ты мне ничего нового не можешь сказать!
— Нет-нет! Она у него на правом соске! Отпусти меня, милостивый монах, — взмолился Ни Зги.
— Спасибо за информацию, грязное животное! Теперь пришел твой смертный час!
Ни Зги взвыл, когда понял, что я его обманул. Он пытался вывернуться ужом, но я держал крепко. Я бил в его лицо и в каждом ударе передавал всю боль, всё унижение, которое Ни Зги доставлял своим жертвам. Его голова болталась, окрашенная не только кровью Чёрной Лисы, но и моей. Я поранился о сломанные зубы Ни Зги, но не собирался останавливаться, превращая его мерзкую морду в подобие коровьей лепешки.
И лишь когда почувствовал, что силы покидают меня, то перевернул этого мерзавца на живот и всадил ему кулак в правую ключицу. В этот удар я вложил остатки ненависти и злости, которые сжигали меня изнутри.
Проникающий удар пронзил твердое тело Ни Зги.
Послышался знакомый шипящий звук. Это воздух выходил из невидимого тела. Ни Зги что-то пытался прошамкать, но мне уже были неинтересны его слова.
Я поднялся и подошел к Чёрной Лисе. Она ещё дышала. Я поддержал её и развязал веревку на руках. Юное тело бессильно опустилось на пол. Чёрная Лиса открыла глаза и прошептала:
— Убей… Убей Бей Теня…
После этого её глаза закрылись, она последний раз тяжело вздохнула.
— Лиса… Лиса, не покидай меня, — я потряс её за плечи. — Лиса, не уходи…
Её грудь не вздымалась. Ресницы не трепетали. Лицо было таким умиротворенным и спокойным…
Я поднял глаза к потолку и прокричал что было силы:
— Не-е-е-е-е-ет!!!
«Меч должен быть всегда рядом. Иначе он будет где-нибудь в другом месте»
Хихитайская народная мудрость
Всю последующую неделю я пребывал как бы в забытии. Я ел, спал, занимался боевыми искусствами, дышал и иногда ходил в туалет. Я вроде бы жил, но в то же время и умер. Вместе с Чёрной Лисой умерла какая-то частичка меня.
Девушки ахнули, когда увидели меня с Чёрной Лисой на руках и пообещали заняться похоронами. Прыг Миг утешающе похлопал меня по плечу и был таков. Хороший он всё-таки человек — не задал ни одного вопроса, доставил и умчался по своим делам.
Я же отправился в монастырь. Мне было всё равно куда идти, и я отправился в Чаокинь.
Золотой свиток пару раз пытался привлечь моё внимание, но я только отмахивался. Передо мной стояла улыбка Чёрной Лисы, её пронизывающие глаза. Её улыбка…
Я дошел и даже имел нахальство постучаться в ворота на рассвете. Со стойкостью деревянного солдата я выслушал все упреки Буй Суя и даже не ударил его. Потом на меня обрушился водопад оскорблений Ясен Ху — я тоже пропустил их мимо ушей и оставил лицо подмастерья нетронутым. Глу Пыш только для вида поворчал на меня, а потом утащил в общую комнату и уложил в дальнем углу.
На следующий день были занятия. Я занимался и молчал. Даже ни разу не нарвался на окрик и предупреждение. В таком забытии я был вплоть до того самого дня, как монахов в оранжевом кимоно собрали и провозгласили день Выбора Оружия.
Я почему-то встрепенулся и прогнал видение улыбки Чёрной Лисы, её глаз и улыбки. Ханины сидели в позе лотоса на белых камнях площадки и внимательно
