Где там моя любимая птица Обломинго? Похоже, под её сварливое кудахтанье, что в наших краях песней зовётся, сейчас меня будут немножко изолировать и слегка убивать. Интересно, а у меня получится вынести этого служаку с первого же «Укола Гунгнира»?
Значит, так – наношу удар, и если он не свалится сразу, у меня будет полторы секунды, чтобы добить парализованного гэбиста, затем побегу со всех ног вот в эту подворотню и буду выбираться из деревни. Только нужно заранее предупредить Касуми, чтобы сматывала удочки. Блин, о чём я вообще говорю. У спиритуалиста третьего уровня нет никаких шансов самостоятельно выбраться даже из трактира, если там остался хотя бы один агент. Придётся пробиваться к…
– Не стоит поспешно планировать моё убийство, к тому же делать это так очевидно. – Подал голос Рейнхолд, немного насмешливо глядя на меня.
Оказывается, я совершенно непроизвольно потянулся к рукояти меча, даже не замечая этого.
– Господин Соколов. Вам не о чем волноваться, как минимум, пока. Мы просто зайдём в представительство Тайной Стражи, потому как продолжать наш разговор прилюдно более нет никакой возможности. – Васк смахнул с полы шляпы несуществующую соринку. – В конце концов, вы, в вашей России, необычайно цивилизованные, по нашим меркам, люди. Во всяком случае, если судить по стенограммам допросов. Так что давайте не будем усложнять друг другу жизнь.
Я убрал руку с меча, хмуро глядя на быстро окружившую нас толпу якобы случайных прохожих, в руках которых, словно по волшебству, появились паровые пистолеты, нацеленные мне в голову. А настоящие жители деревни, оказавшиеся на улице, в это время быстро улепётывали в разные стороны, только бы оказаться подальше от нас.
«Хорошо подготовился, гад!» – подумал я, разглядывая именные ленты с красными полосами и уровнями, явственно говорящими о том, что справиться даже с одним противником для меня сродни настоящему подвигу.
А здесь их, не считая капитана, человек десять.
– На точке возрождения вас также уже ждут, – предупредил меня гэбист. – Наш разговор продолжится в любом случае. Вопрос слишком важен для будущего Империи, чтобы мы могли полагаться исключительно на уговоры. Будьте добры, ваше оружие и тайную сумку. И пожалуйста, в этот раз давайте обойдёмся без патетических речей. Поверьте, у меня есть право разоружить любого человека в этом государстве.
– Даже самого Императора?
– При необходимости и его, – вполне серьёзно кивнул Рейнхолд.
Против лома нет приёма, если нет другого лома… Мне, словно маленькому ребёнку, вдруг захотелось, чтобы сейчас из переулков с криком «Оружие на землю!» высыпал отряд спецназовцев во главе с покойным батей и положил всех присутствующих носом в пыль. Но то – бессильные мечты человека, которому только что наглядно показали, кто в доме хозяин.
Пришлось выполнить законные требования местных властей. При этом я с удивлением заметил техническое сообщение, на долю секунды промелькнувшее в чате.
«Ваша фракционная репутация с Тайной Стражей Империи Дарея увеличилась на 100 единиц, общее значение репутации 2400 единиц – отношение: Дружелюбие».
«Ваша личностная репутация с Капитаном Тайной Стражи Рейнхолдом Васком увеличилась на 300 единиц, общее значение 3600 единиц – отношение: Уважение».
А так как чат обычно виден, только когда специально сосредоточишься на нём, то похоже, что за разговорами я пропустил что-то важное. Как минимум, если следовать обычной общеигровой логике, то всё идёт замечательно. Хотя повышение репутации в таких обстоятельствах это довольно странно.
– Кстати, Иван, а что означает фраза: «Был бы у меня калаш, показал бы я вам всем кузькину мать!» – спросил гэбист, как будто бы мы с ним сейчас гуляли по набережной. – Кузька – это имя ребенка этой матери или ее определение? Дело в том, что эту женщину и, я так думаю, какое-то устройство часто упоминают при задержаниях.
– Просто сожалеют об отсутствии у них оружия из нашего мира, – довольно недружелюбно ответил я. – Для простоты понимания – это аналог парового ружья, способного делать около семисот выстрелов в минуту.
– Н-да. – Капитан, что-то обдумывая, вновь поправил и без того идеально уложенные волосы и тихо пробурчал. – Не думаю, что мне теперь захочется знакомиться с той матушкой.
«Ваша личностная репутация с Капитаном Тайной Стражи Рейнхолдом Васком увеличилась на 100 единиц, общее значение 3700 единиц – отношение: Уважение».
Весело. Если бы такими темпами росла репутация в самой игре, цены бы ей не было. В смысле, что была бы бесполезной и никому не нужной.
Люди тратили недели, чтобы добиться более-менее хорошего отношения у неигровых персонажей. Выполняли сложные и нудные задания, жертвовали бешеные деньги в храмах. А тут…
– Господин Соколов, следуйте за нами, – сказал один из «случайных прохожих» – тот, что только что забрал у меня мой меч.
– …Такие вот дела, господин Соколов, – генерал Сафрос несколько секунд сверлил во мне дырку взглядом своих лучистых, небесно-голубых глаз, а затем, встав из-за стола, подошёл к буфету, рядом с которым на венском стуле удобно устроился капитан Васк. – Мы можем на вас рассчитывать?
В комнате, расположенной на втором этаже небольшого деревянного дома, притаившегося возле ворот у южной стены Крёнингсбурговки, воцарилось молчание. Слышно было, как на первом этаже поскрипывают половицы под ногами часовых, а на чердаке медленно ворочается штатный снайпер, вглядываясь в лица прохожих через замаскированные под голубиные окна бойницы. Опорный пункт Тайной Стражи, в небольшой, по меркам Дареи, пригородной деревеньке, погрузился в тишину.
Передо мной на столе лежал свиток с заданием, которое я должен был принять, выполнив тем самым другой квест, изложенный на пергаменте, который сейчас с интересом крутил в руках Рейнхолд. Я тянул время, ощущая себя то ли Штирлицем, который Исаев, он же – Владимиров, то ли Рихардом Зорге, уже направленным Родиной из Китая в Японию с особо опасным заданием. Хотя окружали меня отнюдь не враги и, как оказалось, не земные «потенциальные противники».
Пока меня вели в это место, пока мы ждали генерала, я успел связаться с Рольфом, а тот в свою очередь срочно вызвонил Серёгу Лаптова, по личному телефону, номер которого имелся у очень ограниченного числа самых близких тому людей. В том числе и у моей мамы.
«Серый передал: будут вербовать – не отказывайся! Им очень нужен свой человек в подобной организации».
Написал мне минут через пять после нашего разговора Рольф, а сейчас я смотрел на лежащий передо мной документ, в самом низу которого изящным почерком, написанным девичьей божественной рукой, красовалось лаконичное: «Соглашайся!»
