Ознакомительная версия.
Кухня сразу показалась узкой и неудобной, а ведь раньше Денис считал ее просторной и вместе с этим уютной. Впрочем, Ворон строил свой дом для жизни, а не для боев. Жаль только сам и забыл об этом.
– И что дальше? – Ворон повертел в пальцах чайную ложечку и швырнул ее на стол.
Маневр не удался: Денис не отвел взгляда. Ему и без посуды было на что посмотреть. Глаза у Ворона теперь были не карими, а золотыми – очень красивыми и настолько же пугающими.
– Это мне следует спрашивать. Что дальше, Игорь? – Он как-то вдруг сразу понял, как следует обращаться к Ворону. Возможно, если тот не помнит, кем был и является, то хотя бы настоящее звучание имени вызовет у него хоть какую-то реакцию?
Реакцию оно, безусловно, вызвало: Ворон разозлился.
– Как ты назвал меня? – спросил он холодно.
– Игорь Ветров. Это твое имя.
– Только попробуй снова употребить его, сопляк!
– Это еще почему? Мне разрешено его употреблять, и я буду.
– Кем?!
– Тобой, естественно.
Ворон мотнул головой, нахмурился и помассировал висок, словно у него болела голова.
– Кто ты такой?
– Дэн, но так ты зовешь меня только… – Он осекся, Алла вовремя ткнула его в спину. Пожалуй, о Зоне сейчас говорить не стоило.
– Только?..
– Когда я что-нибудь натворю. – Он заставил себя усмехнуться. – Такое, что тебе расхлебывать приходится. А так – Денис.
– Денис, – повторил Ворон задумчиво. – Ты мне точно не сын. Почему ты живешь здесь? Кто ты такой, Денис?
Он чуть-чуть расслабился. Если Ворон начал спрашивать, то нападения от него ждать не приходилось. По крайней мере пока.
– Я здесь живу.
Ворон фыркнул.
– Мне очень хочется пошутить по поводу приживалки, но, наверное, не стоит? – рассмеялся он.
– Сделай уж милость. – Денис поморщился. – Если в двух словах, то я твой партнер по бизнесу.
– Не в двух, а в четырех словах, – поправил Ворон. – Хочешь сказать, я взял в компаньоны пацана? Ты за кого меня принимаешь?
– А разве так уж и не мог?
Ворон вскинул бровь и склонил голову набок, осматривая его с головы до ног.
– Ну, предположим, – протянул он, – а проницательная мадемуазель кто такая? Только не говори, будто супруга. На тебя такая вряд ли клюнет, а я после развода подобного счастья в доме точно не потерплю.
– Алла, – ответил Денис.
– И я точно не ваше счастье, – прошипела та из угла. – Может, хватит ломать комедию?
– Может. Вы сейчас собираетесь и идете… – Ворон помотал головой, – идете…
– Что, пластинка заела? – зло поинтересовалась Алла.
Ворон попытался сфокусировать на ней взгляд. Золотой цвет глаз чуть потемнел, но стоило сталкеру сосредоточиться, снова зазолотился.
– Виниловая такая пластинка, – сказала Алла. – Помните такие? У вас еще любимая была. Старая. Вы шутили, будто от отца осталась. То ли с Шаляпиным, то ли с Лемешевым.
– Не помню, чтобы увлекался подобной музыкой.
– А вы и не увлекались, хранили. Но вы все равно пели, помните? Так куда мы пойдем, когда соберемся?
– Лесом, – фыркнул Ворон, и Денис мог поклясться, что сказал это уже не этот, а прежний сталкер. – Сударыня, не заговаривайте мне зубы. – Взгляд потеплел, а потом он схватил со стола нож и со всей силы сжал лезвие.
– Остановись! – выкрикнул Денис.
Ворон неестественно дернулся, но тотчас снова замотал головой.
– Не делай так больше, – с угрозой в голосе предупредил он и устало добавил: – Все равно не поможет.
– Игорь!
– Не поможет, – добавил он уже совершенно другим голосом.
Хлопнула дверь, и в коридор влетел Роман.
– Ах ты, сволочь зомбированная! Где только шлялся?! – заорал он с порога.
Ворон обернулся к нему, заводя руку за спину.
– Роман, уходи! – выкрикнул Денис, догадавшись, что будет затем.
Его буквально отпихнули с дороги. Раздался звон, и Ворон рухнул на пол, а осколки и фрукты, находившиеся в вазе до того, как та повстречалась с его затылком, упали сверху.
– Вашу мать! – Роман, ругаясь, прошел в кухню. – На день нельзя оставить. На день! А что было бы, если б действительно уехал, как хотел?
– Я решила, что нам всем необходим маленький перерыв. – Алла склонилась над Вороном. – Надеюсь, я его не убила?
– Если ваза разлетелась на осколки, то вряд ли, – заметил Роман, проверяя пульс на шее у пострадавшего. – Тут, знаете ли, осечек не бывает: либо ваза раскалывается, либо черепушка. Но плохо ему будет в любом случае.
– Это уж точно. А вы, Роман, грибочков не набрали… Ой! – Она прикрыла рот ладонью. – Простите, я в стрессовых ситуациях веду себя либо как тупая блондинка, либо как робот, а потом долго не могу выйти из этого амплуа.
– Случается. Потому что с маньяками и неадекватами нужно разговаривать. И чем нелогичнее, тем лучше. – Роман кивнул молчаливому Денису. – Давай-ка перетащим его на кровать и на всякий случай зафиксируем.
– Угу. – Денис подошел и склонился, чтобы подхватить Ворона за плечи.
– И приношу тебе свои извинения, – добавил Роман. – Это я вел себя как ребенок, а вовсе не ты.
– Пустое.
Роман вздохнул и подмигнул Алле.
– Зато вы заговорили даже этого пернатого, – сказал он. – Обычно это от него спасу нет никакого. И к слову, если бы я вдруг набрал вам грибов, то вряд ли хоть кто-нибудь выжил. Я в них абсолютно не разбираюсь.
Он лежал на дне, а говорили на поверхности или вообще на берегу. Вокруг плавали какие-то странные создания, лишь очень приблизительно напоминающие рыб. Они совершенно не замечали его и потому постоянно касались осклизлыми холодными телами. Было невыносимо плохо. В сознании роились мысли, но зацепиться не удавалось ни за одну. Боль пульсировала где-то в затылочной части головы, временами ослепляя и заставляя сжимать несуществующие кулаки. Впрочем, на душе все равно оказалось много сквернее. Он сделал что-то по-настоящему ужасное и теперь не простит сам себя.
… Прошло сколько-то времени: возможно, день или всего несколько минут. Он по-прежнему лежал на дне и слушал тихое перешептывание. Теперь оно казалось яснее. Он даже начал понимать общий смысл беседы. К тому же ему не мешал больше никто: странные рыбы уплыли. Возможно, конечно, их кто-то спугнул: какая-нибудь хищная тварь, которая не постесняется напасть и на него, но Ворона это не пугало, ведь смотреть в глаза убийце много спокойнее, чем ждать удара в спину.
– Если честно, я не понимаю, зачем он вообще стал с вами чаи гонять, – проговорил кто-то смутно знакомый. Отчего-то голос отзывался в памяти грохотом взрывов, канонадой, дикой болью и шумом «вертушки». Имя всплывало постепенно и очень медленно. Оно казалось больше неудачной шуткой, чем настоящим.
Ознакомительная версия.
