И теперь, с ужасом понял Женька, их останки будут гнить в моей голове, разлагаться, превращаться в гной...
Касеева вырвало.
Он вытер рот снегом, попытался выпрямиться, но снова упал на колени.
Тяжело дыша, к нему подошел Пфайфер. Попытался помочь Касееву подняться, но сам не удержался на ногах. Они упали в снег.
– Хреново мне, Францевич,– сказал Касеев и сплюнул.
– Это не тебе хреново,– ответил Пфайфер.– Это нам хреново. И ты еще даже не догадываешься, как нам хреново.
– Нам,– сказал Касеев.– Хреново.
Он встал на четвереньки, постоял, нащупывая равновесие. Подтянул правую ногу. Оперся на нее.
Пфайфер встал, помог встать Женьке.
– Хреново? – спросил Касеев.
– Полный песец,– сказал Пфайфер и начал отряхивать свою одежду и кофр, который так и не бросил.
– Что так?
Женька обнаружил, что, когда разговариваешь, можно не замечать, как кровь Быстровой собирается в лужицу где-то возле касеевского мозжечка.
– Посмотри,– сказал Пфайфер и протянул Касееву контрольный монитор.– Полюбуйся. Я записал начало, теперь сигнал принимаем с опозданием в десять минут. Любуйся.
Натали в кадре. Что-то говорит, за спиной у нее покрытые снегом деревья.
Касеев мотнул головой, пытаясь настроиться. Ну, что она там...
– ...Наша съемочная группа. Полученная информация позволяет предположить, что группа так называемых космополетов предприняла попытку захватить населенный пункт Понизовка, используя ментальные способности, характер которых до сих пор не понятен. Как удалось выяснить, уже месяц космополеты накапливались в деревне, заставляя местных жителей обеспечивать себя едой, одеждой и жильем. Дошло до того, что местный участковый и группа несовершеннолетних создали вооруженное формирование для охраны и защиты своих новых хозяев.
Изображение Натали исчезло, вместо него появилась картинка с телефона.
Перрон. Дождь. Изображение прыгает и трясется, будто снимавший бежит, пытаясь построить кадр на ходу. Картинка плоская, без глубины и объема.
То самое кино, подумал Касеев. С перрона, что переслала в Агентство Быстрова.
Участковый бьет девушку. Явно под контролем, сволочь.
Его заставили новые хозяева. А куда же делись старые? За такую лажу в материале Касеев при личной встрече устроил бы Натали выволочку.
Если есть новые, значит, были старые. А ведь учил тебя, дуру, даже надежды подавала, казалось бы...
– ...Этот мент... милиционер... я попросила, чтобы он вмешался... мент... милиционер вначале даже попытался задержать космополета, а тот на него посмотрел и говорит... типа... разгони их, говорит... защищай меня... и мент... милиционер вдруг замер так, словно парализованный, а потом... потом бросился на нас и стал избивать... а космополет повернулся к местным ребятам, кстати, «землянам» и тоже приказал им... я потеряла сознание и... я так испугалась... я так...
Снова Натали. Очень серьезный вид. Шалавам типа Натали очень идет серьезный вид. Они даже очки носят специально, чтобы выглядеть серьезней и значимей. Когда их трахают, они очки не снимают и делают сосредоточенное лицо.
Камера держит средний план, видны только Натали и деревья за ее спиной.
– Наша съемочная группа отправилась вместе со специальной группой внутренних органов...
Касеев поморщился, как от зубной боли,– совсем плохо с Натали.
Группа внутренних органов. Пять баллов. Покойная Пулитцеровская премия за вклад в мировую журналистику...
– Мы получали информацию от Евгения Касеева и Генриха Пфайфера.
Пошла картинка.
Снег, цепочка космополетов, участковый, который мечется между космополетами и жителями Понизовки, размахивает оружием, что-то беззвучно кричит...
– Брешет,– прокомментировал Пфайфер.– Это еще ментовское кино. Кадр строить ни фига не умеют. А скажут – Пфайфер налажал.
Потом пошла картинка Пфайфера.
Огнеблок прижимает всех к земле, мальчишка с автоматом вскакивает и умирает, и становится понятно, что это милиция пытается остановить бойню, применяет оружие против вооруженного формирования, подчиняющегося космополетам...
А бойцов, которых огнеблок порвал в клочья, в кадре нет...
Выстрелы, кровь, взрывается автобус, пара микропланов уходят в зенит...
– Попытка спецподразделения взять под контроль ситуацию ни к чему не привела. Как вы видели, вмешалась неустановленная вооруженная группа, по мнению экспертов, имеющая отношение к так называемому Патрулю, действовавшему в районе Территорий от имени так называемых Братьев.– Многозначительная пауза, зрители, по мнению Натали, должны осознать всю глубину и масштаб происходящего.– Командует Патрулем полковник Ильин, либо оказавшийся под контролем космополетов, либо выполняющий приказы Братьев. К сожалению, связь с нашими корреспондентами прервалась. Скорее всего, это объясняется ментальным воздействием...
Касеев оглянулся на Пфайфера. Тот криво улыбнулся.
– То есть,– сказал Касеев,– власть взяли космополеты, мы под контролем, Патруль убивает всех подряд...
– Бей жидов – спасай Россию,– кивнул Генрих Францевич.– Мои камеры блокированы, выхода в Сеть нет. Только на прием. Телефон вне зоны... И, опасаюсь, не только у меня. Вырубили весь район, как месяц назад.
– И с минуты на минуту мы можем ожидать появления наших славных сухопутных войск и военно-воздушных сил,– заключил Касеев.– С нами разберутся по-свойски, без свидетелей.
Если подумать – это попахивало безумием. Это просто-таки смердело безумием.
Их только что чуть не убили. На их глазах вот только что погибли люди...
А они стоят по колено в снегу, смотрят новости, прикидывают, что не так в тексте и в кадре...
Они даже не замечают, что все космополеты пришли к ним, окружили, стоят и смотрят на Касеева, сквозь Касеева, сквозь друг друга, смотрят в никуда...
Касееву достаточно просто оглянуться, чтобы увидеть их, просто оторвать взгляд от монитора, от картинки, на которой мексиканские бронетранспортеры, тела мексиканских солдат, искореженный металл и клочья плоти заметает зеленая метель... Колючие ледяные кристаллики, песок и зеленая пыль...
Возможно, Касеев краем глаза уже заметил космополетов, но продолжает смотреть на монитор... Иначе... Иначе придется что-то делать...
Бежать... Оттолкнуть в стороны стоящих на пути космополетов и бежать к лесу, понимая, что они бегут следом, не приближаясь и не отставая... как в страшном детском сне.
Просто нужно не обращать на них внимания, не слышать, как нарастает шум в голове, словно кипящее масло... раскаленное кипящее масло кто-то переливает с одной сковороды на другую... с десятков сковород... и это не треск лопающихся пузырьков, это слова – десятки, сотни, тысячи слов, кипящих, взрывающихся и обжигающих...
