Касеев побежал следом. Споткнулся, упал лицом в снег, снова вскочил...
Он как раз пытался снова нащупать сознание Быстровой, когда чужие микропланы нанесли удар.
Быстрова просто исчезла из мозга Касеева. Ее силуэт лопнул, взорвался красным, и за ним на одно мгновение открылось чужое лицо. Лицо...
– Томский! – крикнул Касеев.– Третий слева! Третий слева! Огонь!
Третий слева в цепи космополет нелепо взмахнул руками и упал, словно его кто-то дернул сзади.
Томский, пригнувшись и держа пистолет перед собой в вытянутой руке, побежал к нему, еще раз выстрелил метров с десяти, а потом, добежав, остановился прямо над лежащим и несколько раз выстрелил ему в голову.
Пнул уже мертвого ногой. Пнул еще раз. И снова ударил, с яростью, изо всех сил.
Его никто не останавливал. Никому до него не было дела.
Только Пфайфер развернул свои камеры так, чтобы полковник не попал в кадр.
Касеев встал. Отряхнул с одежды снег. В голове было пусто и звонко. Касеев прислушался. Легкий шум, похожий на шорох.
Нет, сказал Касеев. Нет. Он зажал уши и торопливо пошел прочь, к лесу, проваливаясь в снег.
И вдруг в голове словно взорвалось. Это была не боль – он словно попал в ревущий поток горячего воздуха.
Касеев замер и медленно повернулся.
По снегу, от леса в сторону маячившего неподалеку особняка шел человек. На вид ему было около тридцати. На руках он нес девушку. Ее глаза были закрыты, рука, выскользнувшая из-под клетчатого пледа, в который девушка была завернута, безвольно покачивалась в такт шагам.
Свободный агент Гриф, вспомнил Касеев. И девушка... Быстрова Маша. Мать которой только что...
Таких совпадений не бывает, подумал Касеев. Не бывает.
Он потрясенно смотрел вслед уходящему свободному агенту. И не видел, как от леса, с другой стороны, несколько белых фигурок движутся наперерез Грифу, разворачиваясь редкой цепочкой.
А Младший... Младший видел все.
Младший ждал. Даже увидев, что Ильин нагоняет Грифа, ждал. Не пытался посмотреть, что там с ядерными зарядами, вкатывают ли их в кольца, а ждал вспышки...
Одной, двух, десятка смертельно ярких вспышек.
Он не контролировал пути американских боеголовок, чтобы не привлечь внимания Старшего.
Предложил способ отобрать перед Завершающей Стадией ядерные остатки у американцев, через Клеева все вывез, рассредоточил... Согнал фургоны сюда, к Понизовке, чтобы не смог, не успел Гриф отреагировать на угрозу... Не знали исполнители, для чего программируют заряды...
Не знали другие, сменившие программистов, что именно в тяжеленных контейнерах развозят по стране и для чего должны по сигналу втолкнуть контейнеры в кольца...
Гриф может многое, но он не всемогущ, даже с Системой. Он вполне мог не успеть скомкать и сжать ядерные устройства... Хотя бы одно...
Младший осторожно тронул черную звездочку на голопанели.
Сигнал.
Ровно через пять секунд.
Четыре.
Три.
Две.
Одну.
Младший даже прищурился, словно вспышка могла повредить его глаза через сотни километров и через видеофильтры.
Ну?
Нет, подумал Младший, этого не может быть. Не может!
Люди продолжали суетиться там, на снегу. Гриф, которого догнал уже Ильин, подошел к дому.
Младший торопливо вывел и повесил перед собой в воздухе кадры с кольцами.
Никого нет. Ничего нет перед кольцами. Ни людей, ни контейнеров... И в фургонах ничего не проявилось. Пусто. Исчезли контейнеры. Пропали.
Клеев? Он решил в последний момент переметнуться? И что это значит?
Младший вытер губы.
Это все было бы не так страшно. Ну, не вышло так не вышло, но теперь Гриф, которого все настойчиво тянули к Понизовке, в ловушку, теперь спокойно встретится... встретился с Ильиным, с обиженным Ильиным, с Ильиным, который захочет отомстить этим сволочам из космоса, которые пытались его убить...
Ильин просто расскажет о Станции, о кольцах, и Гриф обязательно – обязательно – придет сюда.
И некуда бежать... Некуда...
Они не могут встретиться!
Нельзя! Так нельзя! Так неправильно! В этот момент... Когда все решается, когда то, что он задумал, начало осуществляться...
Обманули...
Младший вскочил с кресла, обернулся к кадропроекции Старшего.
– Ты это видишь? Видишь? Их нужно остановить! Ильин ведь расскажет Грифу о станции... Расскажет...
– Непременно...– сказал Старший, не торопясь закрывая книгу.– Расскажет. И подробно опишет наш зал приема, с кольцами. И Гриф, который, как оказалось, легко проходит даже чужие, даже непарные кольца, придет сюда... Правда, забавно?
– Ты...– прошептал Младший.
– Имеешь в виду – так ли я задумал? Ответ положительный.– Старший снисходительно улыбнулся.– Понимаешь, ты забыл, что те забавные человечки за окном и в кадропроекциях – не персонажи игр, а живые люди, которые при удачном стечении обстоятельств могут и в рожу дать. Например, тебе.
– Так? – крикнул Младший.– Значит, так?
Но он еще не здесь, подумал Младший. Гриф еще там, они с Ильиным еще не поговорили. На станции всего два человека, один из них разбитый болячками старик. И я – не этот старик.
Я еще смогу объяснить Старшему, что десять лет наедине с ним – слишком много. Что за десять лет мое терпение и снисходительность закончились.
Особенно сейчас.
Младший легко пробежал по коридору, поднялся на жилой этаж.
И ты, старик, забыл, что на дверях наших апартаментов нет замков. Так придумали строители... Предусмотрительные, черти. Какие молодцы!
Младший на секунду остановился перед дверью старика. Они никогда не пробовали одновременно дать противоположные приказы – открыть дверь и закрыть. Ну...
Мембрана разошлась.
– Привет,– сказал Младший, переступая порог.
И голос его дрожал от напряжения и обиды.
Старший сидел в кресле спиной к двери и на приветствие не отреагировал.
– Так что, ты гордишься своей работой? – прохрипел Младший и попытался восстановить дыхание.– Любуешься?
Перед Старшим была развернута кадропроекция – Гриф подходит к особняку Быстровых, останавливается, а справа к нему приближается Ильин, без оружия, с разведенными в стороны руками.
– Думаешь, я не успею свернуть тебе шею до его появления здесь? – тихим, вкрадчивым голосом осведомился Младший.
Что-то в комнате было не так. Какая-то ерунда. Что-то изменилось, как на картинке «Найдите десять отличий».
Гриф отошел на шаг в сторону, Ильин ударил ногой в дверь. Еще раз. Гриф что-то сказал, Ильин подошел к нему, достал какой-то предмет из кармана куртки Грифа.
Вспышка. Дверь открылась, на месте замка зияла дыра.
Небо упало на землю – свободный агент передал свой «блеск» в чужие руки.
