О, какие возможности открывает государственная стезя, власть - как она есть!
Можно, само собой, и в частном порядке поманьячествовать. Но - тишком, тайно, опасаясь возмездия и - только на отдельных, с трудом выпасенных, представителях рода людского. Пока за жопу не возьмут.
А государственная служба дает размах, массовость и ничем не ограниченный выбор. И никакого страха за последствия.
Был такой император Бокасса, африканский, детей любил. Вообще людей - тоже, но детей предпочитал, особенно их пальчики. В открытую в холодильнике держал. Потом эмигрировал во Францию, замок приобрел, поселился, отдыхал от государственных дел. Ну их, этих дикарей! К цивилизации потянуло.
Что?!! Читал.
Еще читал - руки мой перед едой, а то снег башка упадет! Б...ь, книжная премудрость великих не помогла - все одно понос!
Хрен знает, чем мы регулярно травимся в трактирах, но дело поставлено на поток. То устрицы на подозрении, то утка - слишком жирная. В Сент-Астье я на трюфели грешил. В Периге мы этих трюфелей килограммов пять сожрали, самое трюфельное место, и - хоть бы хны. Спецами стали! Все-таки, какие-то не такие они были на вкус у дядюшки Сисе.
...А в Мюсидане - нормальные. И в Сен-Серен-Сюр-Л'Иль.
Считай, каждый перегон заканчивался почти не начавшись, такая жизнь пошла. Вроде - все хорошо, специально у народа спросишь перед выездом - как оно? Как - как? - отвечают: - Поехали, в общем.
Часик, второй - шагом, а потом начинается - то один в кусты, то другой. Как! Ждем. Не бросишь же, мало ли? Остановка. Чего на людей пенять, сам такой.
Окончательно выздоровели от ран только Кугель и Пепе. Ну и наш неуязвимый Гильермо гордо сияет. Неуловимый Джо!
Когда рассказал этот анекдот, почему-то смеялись все, кроме Гильермо. Не понял человек юмора. Ничего, будет по-прежнему свысока поглядывать, второй раз расскажу. Со второго раза дойдет.
С остальными так: я и Гонсало - условно годные. Хуан - очень условно, едет в карете, ему бы еще с недельку полежать для гарантии. Да и я регулярно туда ныряю, как только бедро кольнет: боюсь, что швы разойдутся, и вообще - воспалений. Большущее черное пятно на бедре так и осталось, с потеков сошла багровость, побледнели, рубец подживает, но - видуха! На пляж не пойдешь, самому неприятно смотреть. При этом - не болит! По виду - хана ноге, последние дни дохаживаю, возможно - и доживаю. Зато самочувствие в норме. Вот и красуюсь на коне, чтобы умение - жопой добытое - не растерять. Главное - различить на фоне постоянного жжения ссадин, потертостей и нытья мышц это самое горячее покалывание в бедре. Как только - так сразу к Хуану, а то ему скучно.
По вечерам всеобщая перевязка, перед выездом профилактический осмотр. Тащимся еле-еле, в каждой гостинице теряем день, а то - два, если с возвратом. До Бордо около тридцати лье, километров сто тридцать - сто сорок, дня на четыре - на пять пути. С учетом ранений, не торопясь. Мы же ползем вторую неделю, надеюсь - дней в двенадцать уложимся, вот. Как.
Людей же надо кормить? Надо. Раны заращивать, гемоглобин поднимать, мышцу! Восстанавливать интерес к противоположному полу.
Стараюсь. Лично я - человек простой, без ума от местной утиной тушенки. С мелкой запеченной в горчице картошечкой, посыпанной перчиком, с веточкой розмарина. Блеск! Кугель подсел на фуа-гра. Не только, здесь вообще в почете разные рийеты, паштеты - патэ по-местному. Вкусно, согласен. Еще народ долбает сыры. Вариантов масса, очень душистые, для гурманов - кусочек того, кусочек сего. Люблю - на хлебец и поджарить. Все равно, какой. Нет, лучше козий, пожарить ломтик на плите и - на горячий свежий багет! Пепе наворачивает с вареньем, как маленький, но прав. Так и положено, потому что десерт.
А круассаны, запеченные с ветчиной под соусом бешамель?! Мидии в сливочном соусе с картошечкой фри (пока не фри, запекают в масле)?! Испанцы отрываются - масса сыровяленых, сырокопченых колбас, ветчины, окороков, чувствуются приближение родины. Я нашел для себя сырокопченую ветчину - жамбон и на этом остановился. На десерт - кофейный (если есть) макарон, каннеле, панна-кота с ягодами, оурсон. Это я про себя, могу в одиночку!
Да, чего-то аппетит разыгрался.
...Опять обожремся...
Все-таки, во избежание дизентерии в отряде, поскольку она таки где-то существует, воду пить запретил. Вообще. Под восторженное переглядывание соратников. Какая-такая вода? Вокруг дороги одни виноградники, перемежаемые редкими рощами, рощицами, купами или, на крайняк, одиночками. Деревья мощные, высокие, густые, где есть - листва жирная, темно-зеленая. Все прет из земли со страшной силой.
Но - рано разулыбались: полтора литра на день и все! Много жидкости вредно, почки побережем. Вечером - пожалуйста, а днем - полтора литра и хорош! Кто все досрочно выхлебал - терпи до трактира. И там - чтобы с утра как штык! То есть - еще литр. Кугель, презрев продукцию виноделов, своим немецким нюхом нашел местный сорт пива, покоривший его до самых печенок, и закупил бочонок. Втихую подливает тем, кто дневную норму выжрал. Жарко...
Середина февраля, где-то плюс десять. После Орлеана - теплынь несусветная. Половина деревьев стоят зелеными, передумав сбрасывать листву. Меж ними, темнея уродливыми наростами стволов, стыдливо прячутся голые торопыги. Травка зеленая, не побурела, а поблекла. Какой там снег! Пока не спросил, думал - и не слыхали.
Бывает, но очень редко, а чаще - вот так, как сейчас. Нормальная погода, нам иначе нельзя - виноград, оливки, пшеница.
Так и едем. Пасмурно, тогда - как у нас в середине октября. Солнечно - конец апреля.
Либурн? Либурн... Либурн запомнился. Утиное турнедо (кусок грудки) и жареный фуа-гра бесподобны. Настоящая столица утиной кухни, очень вкусно. Маленький городок, узенькие улочки, дома в два-три этажа. Широкая центральная площадь... Мост через Дордонь, до Атлантики верст тридцать. Устрицы! на них подорвался Хуан.
Ребятам я не мешаю, что хотят - сами заказывают, местные, все знают. Брал к ужину с вином по шесть половинок раковин на брата. Что сразу - я? Мне в тот день их не слишком хотелось, вообще есть не стал. Кто-то еще... Хуан потом говорил, что слопал штук двадцать. Как ребенок, ей-богу. К ночи жар, с утра температура, день потеряли. Не больше полудюжины, ну - девяти за раз, а этот дорвался. Любит их, видите ли! Опять...
Там на десерт был малиновый макарон с начинкой из крема патиссьер и нектарином. Вот это - вещь! Пепе подтвердит.
И наконец - Бордо!
Бегом к мосту и - вон из Бордо, сколько же можно!
Почему к мосту?
Потому что все они здесь такие, города, везде - река, везде - мост. Река есть?
