– Сколько вы взяли за проезд с этих джентльменов? – указал на меня капитан.
– Обычную сумму. – Помощник быстро взглянул на меня, оценивая обстановку.
– И не больше? – вкрадчиво осведомился капитан.
– Нет.
– На какие деньги вы играли всю ночь в таверне «Брошенная шхуна»?
– У меня есть свои сбережения, – надменно задрал подбородок помощник. – И вообще, я не обязан давать вам отчет, как провожу свободное время…
– Зато ты обязан давать мне отчет о положении на корабле! – неожиданно заорал капитан, переходя на «ты». – И заботиться о репутации корабля!
– Я не пойму, в чем вы меня обвиняете?! – Коста Сенго был сама невинность. Я даже залюбовался его игрой. В этом проходимце погиб великий актер.
– Где камень?! – Капитан побагровел. Казалось, еще минута – и его хватит удар.
– Какой камень? – удивился старший помощник. – Поясните, о чем вы говорите.
– Где аметист, который ты взял у них авансом?! – ткнул в меня пальцем капитан.
– Не знаю никакого аметиста, – ответствовал ему Сенго.
– Матросов ты, кстати, в порту набирал, а не отребье за городом? – уже спокойнее спросил капитан.
– Как и положено. – Старший помощник был непробиваем. – В порту.
– Можете идти, – устало обронил капитан. – У нас будет серьезный разговор по возвращении в Минос.
Старший помощник с оскорбленным видом покинул капитанскую каюту.
– Прошу меня извинить за непотребные действия моего старшего помощника, – повернулся ко мне капитан. – Сообщите мне стоимость аметиста. Я возмещу ваши убытки.
– Простите, что так повернулся наш разговор…
– Это вы меня простите, – прервал меня капитан. – Я готов также выплатить определенную компенсацию за моральные издержки.
– Разговор о компенсации излишен, но почему вы так безоговорочно поверили мне? – спросил я. – Ведь ваш старший помощник все отрицал.
– Мне сообщили, какую сумму он спустил за ночь в таверне. – Капитан тяжело вздохнул. – А во время плавания я присмотрелся к новым матросам. Сущие разбойники. Придется по возвращении избавляться и от них, и от старшего помощника. Я смотрел сквозь пальцы на его мелкие погрешности в отчетности, но сейчас он перешел всякие границы. Я не намерен превращать свой корабль в притон для сомнительных личностей и источник обогащения для жулика-помощника. Теперь еще одна головная боль: где подыскать хорошего, грамотного и честного офицера?
– Я бы мог вам посоветовать.
– Вы, иностранец?
– По дороге в Минос судьба свела нас с одним человеком. Он служил штурманом в регулярном флоте – в морской охране и был изгнан оттуда, когда отказался покрывать капитана, завязавшего слишком тесные отношения с контрабандистами. Сейчас пытается прожить рыболовством.
– Как его имя? – спросил капитан.
– Шарон Контис.
– Я проверю эти сведения по возвращении и, если все подтвердится, приглашу вашего знакомого ко мне на службу.
Уже выходя из каюты, я поинтересовался у капитана:
– Господин капитан, позвольте спросить, где вы достали такое чучело? – Я показал на птеранодона, висящего под потолком.
– Мне подарил его один хороший знакомый из Та-Лай-Ло.
– Там что, такие птички попадаются в живом виде?
– Где-то в горах, так же как и эрбены.
– А кто такие эрбены?
– Это верховые животные воинов Хассийского княжества.
– Господин капитан, – обратился я к сидящему напротив Колиру, – что же заставило вас покинуть Минос?
– А вы как думаете? – задал встречный вопрос Эгон Колир.
Мы сидели в маленьком уютном кабачке недалеко от набережной. Утром наш корабль пришвартовался в порту Бальдура. Капитан отпустил матросов в увольнительную до утра. Я тоже был рад почувствовать под ногами твердую землю. До этого плавания мне как-то не приходилось пользоваться таким видом транспорта, корабли моего мира далеко ушли от парусников, оставшихся только для любителей-яхтсменов. Короткого перехода от Миноса до Бальдура хватило, чтобы понять: я не моряк и никогда им не буду. Еще когда на море не было волнения, я чувствовал себя более-менее нормально, но чуть только начиналась килевая или, того хуже, бортовая качка, как мой желудок объявлял суверенитет, и все свои силы я тратил на подавление его сепаратистских намерений. По ходу нашего плавания у меня появились некоторые претензии к писателям-маринистам. В детстве я, как и все мои сверстники, зачи тывался романами о пиратах и первооткрывателях островов и континентов. Но ни в одном из прочитанных мной романов не говорилось о таких вещах, с которыми обычный человек сталкивается каждый день. Наверное, герои тех романов были людьми не совсем обычной закваски. Например, такая проблема: как справить нужду при сильной качке? Вот тут я понял, почему у капитанов вторым излюбленным на казанием для провинившихся служит уборка гальюнов. Первое – это, само собой, бессмысленное неоднократное мытье и без того чистой палубы.
Алекс на мое недоумение философски заметил:
– Традиция… Отцы-командиры органически не выносят, когда личный состав бездельничает. Тогда у оного могут появиться нежелательные мысли о вольной жизни и, что еще страшнее, о вменяемости вышеназванных отцов-командиров. Вот последние и изощряются в заботах о постоянной занятости подчиненного им контингента. Пусть лучше траву подстригает и в зеленый цвет красит или палубу в дождь моет, чем думает…
Предстоящее длительное плавание до столицы Хассийского княжества казалось мне сплошным кошмаром после короткого, по словам капитана, перехода по спокойным водам. Поэтому я также решил устроить себе увольнительную по максимуму и появиться на корабле не раньше, чем начнут убирать трап и поднимать якоря. Когда я раздумывал, стоя возле трапа, куда направить свои стопы, с корабля спустился Эгон Колир. Вот он-то и разрешил мои сомнения, предложив пойти позавтракать в приличном кабачке. Так как капитан раньше бывал в этих местах, я согласился с его ролью гида. Потом, мне было интересно, куда и зачем отправился этот человек.
– Как я понял, – продолжил он, – ваша спутница поделилась с вами услышанным от меня рассказом.
– Ну-у, вы же не оговаривали условие о неразглашении…
– Постойте, – остановил он меня. – Я просто выяснил, известна ли вам моя история, чтобы не было вопросов дальше. Я еще человек нестарый, и сидение на одном месте, пусть даже в комфортных условиях, мне претит. А за время почетной отставки жизнь мне стала не в жизнь, хотя многие мечтают оказаться в таком положении. Поэтому, когда посланник Хассийского княжества предложил мне принять участие в воспитании одного из наследников князя, я не раздумывая согласился.
