дерзкому незнакомцу, хотя тот уже открыл рот для того, чтобы вызвать Риордана на поединок.
– Боюсь, что если вы сейчас совершите поступок, который задумали, виконт, то я надолго лишусь вашего общества, – спокойно произнес этот господин и отвесил Риордану и барону самый изысканный поклон. – А быть может статься, что я навсегда потеряю верного друга. Не станем горячиться и делать фатальные ошибки. Граф Валлей, к вашим услугам.
Последняя реплика была предназначена уже барону и Риордану, и тем не оставалось ничего другого, как только поклониться в ответ.
– Но дерзость этого выскочки неописуема, – заметил тот, кого граф назвал виконтом. – Кто-то же должен преподать ему урок.
– И этим «кто-то» вы не станете, виконт, – в голосе графа отчетливо послышались повелительные интонации. Он перевел свой взгляд на молодого поединщика. – Рад видеть вас, Риордан, в высшем свете королевства. Так вот куда вы запропастились! Риордан или Бесноватый Риордан – как к вам лучше обращаться? А пудра на вашей щеке наверняка скрывает знаменитую татуировку, отмеченную всеми, кто в вечер вашего боя присутствовал на Центральной площади Овергора. Нет, но какое преображение! Коль вы так скромны, не возражаете, Риордан, если я представлю вас своим друзьям? – не дожидаясь разрешения, граф Валлей продолжил: – Не смотрите на его молодость, перед вами лучший меч Овергора, господа. Вернее лучшая шпага, ибо это его излюбленное оружие. Мы все любим бывать на Центральной площади, наблюдать за буднями Воинской школы, но мало кто из нас может объявить себя настоящим знатоком войны и всего, что с ней связано.
– Разве что кроме вас, граф, – заметил второй из разряженных щеголей, до этого момента не сказавший ни слова.
– Верно, мой друг. Всем известно, что мне принадлежит несколько букмекерских контор, я сделал состояние на войне, поэтому стараюсь быть в курсе любых событий в Школе. После нескольких лет безнадежных поражений у нас наконец объявился настоящий талант. Юноша с неописуемой реакцией и фантастически крепкими связками. С ним связывались большие надежды, но по навету или… – тут граф Валлей бросил на барона Унбога не совсем доброжелательный взгляд, – по каким-то иным соображениям, это молодое дарование внезапно было исключено из Воинской школы. Вся столица в смятении. Куда он подевался, спросите вы?…
Его собеседники ничего не спрашивали, Риордан мог держать пари, что они даже половины не поняли из повествования графа.
– В первый момент я был так ошарашен, что не мог поверить глазам. Вот он, здесь, на приеме принцессы! Тот самый Бесноватый Риордан. Только спиральная татуировка на щеке замазана пудрой, согласно дворцовой моде. Я поздравляю вас, барон, – граф еще раз поклонился, теперь отдельно Унбогу. – Вы обзавелись очень серьезным эскортом.
– У вас свои друзья, граф, а у меня свои, – Унбог вернул графу поклон. – Рад, что внесли некоторую ясность в положение дел. Тем не менее я не считаю, что эпизод исчерпан. Виконт Орран, которого вы назвали своим другом, имел неосторожность оскорбить моего спутника. Нам надлежит разобраться с этим недоразумением.
– Виконт Орран был бы гораздо более осмотрителен в выборе слов, если бы знал, к какому грозному бойцу он сейчас обращается, – иронично заметил граф Валлей.
– Позвольте, граф, это прямой намек на малодушие, – пробормотал виконт.
– Малодушие, вы сказали? Я предпочитаю выражение «информированность».
– Позвольте с вами не согласиться, граф, – мягко возразил Унбог. – Риордан назвал свое имя во всеуслышанье. Вам оно оказалось знакомо, виконту – нет. Но Риордану не должно быть до этого дела. Вежливость – это не то качество, которое применяется лишь под страхом получить взбучку.
– Вот видите, граф, вы меня позорите, – прошептал бедолага виконт.
– Ни в коем случае! Вы забылись, виконт, и теперь принесете извинения. Смиренно надеюсь, что Риордан их примет.
– Ни за что! – Кровь бросилась виконту в лицо.
– А я утверждаю, что вы извинитесь, – с нажимом повторил граф Валлей. – Это вам не дуэль молодых повес, где на один удар приходится десять реверансов. От таких поединков остаются красивые шрамы, которые потом можно показывать прекрасным дамам, как свидетельство безумной отваги. Не смотрите на его юность, виконт. Вы не успеете опустить меч после рыцарского салюта, как он насквозь проткнет вас шпагой. Поверьте, я знаю, что говорю. Извиняйтесь!
Глухо и нехотя друг графа произнес слова извинения.
– Вы удовлетворены, Риордан? – с почти неуловимой насмешкой спросил Валлей.
Риордан с достоинством кивнул.
– Тогда мы удаляемся, – граф Валлей бросил на Унбога внимательный взгляд. – Обещаю, что ни я, ни мои знакомые более не будут вам докучать, барон. Желаю удачи во всех ваших предприятиях и надеюсь со временем стать вашим другом. Признаю, что неправильно оценил вас, барон. Вы очень предусмотрительный человек.
– Я всегда к вашим услугам, граф, во всех смыслах, – непринужденно ответил Унбог. – Думаю, что мы неоднократно сможем быть друг другу полезными.
Вскоре мажордом дворца объявил о выходе королевской свиты, поэтому все внимание гостей переключилось на августейшую семью. Ссора между людьми графа Валлея и Риорданом если и не забылась, то, по крайней мере, больше не всплывала по ходу вечера. Громко обсуждались наряды принцесс, все наперебой восхищались их красотой, белизной кожи и совершенством форм. Риордан занял позицию чуть в стороне от общего действа, не слишком далеко, но и не очень близко. Это давало необходимый обзор, а также возможность быстро подойти и вмешаться в любой назревающий конфликт, хотя внутри он понимал, что ничего значительного далее не произойдет – два вызова за один вечер чересчур много даже для данной напряженной ситуации. Барон Унбог большую часть времени провел подле принцессы Веры. Они мило болтали, улыбались, но Риордан не заметил между ними каких-то свидетельств горячей страсти, или барон и принцесса, понимая, что все взгляды прикованы к ним, тщательно скрывали свои чувства.
Потом фрейлины исполнили «Танец снежинок», вызвав бурю рукоплесканий, а после вечер разбился на три больших круга для бесед. Центром одного была принцесса Вера, и он являлся самым многочисленным, немало поклонников и их спутниц собрала вокруг себя ее младшая сестра, а еще один сформировался вокруг герцога Эльвара и его обширной свиты.
Сегодня Риордан в полной мере ощутил тот магнетизм, что внушал присутствующим родной брат королевы Эйны. Некоторые люди даже не то что ходят, они двигаются в прозрачном пузыре их воли. Это такая невидимая оболочка, куда попадают окружающие, и их собственная воля словно растворяется в этом доминирующем пузыре. Она теряется под напором более сильной энергии. Герцог Эльвар представлял собой как раз такой типаж. Все в этом мире повиновалось его прихоти, такова было мощь его волевого пузыря. Когда он шел по просторному залу, его каменные стены будто бы вторили эхом шагам герцога. Некоторые вельможи даже пятились, их взгляды опускались вниз, голоса становились глуше с его приближением. Герцог не замечал опасливых
