— Этот, что словно петух с перами, на коне был, но конь споткнулся и упал, придавив седока. — начал довольно косноязычно пояснять командир астийского отряда, взволнованный общением с царем. — А эти, что обычные, бросились его защищать, но выжили и сдались только трое, хотя их было эдак с дюжину.
— Ну и кто же ты, рыцарь? Генерал, али просто богач, решившийся разделить тяжесть боя с простыми воинами? — поинтересовался у озолоченного рыцаря Олиправд, подойдя верхом предельно близко, дабы смотреть на спешенного пленника сверху вниз.
— За меня можно получить богатый выкуп, если это то, чего тебе нужно, астиец. — решил сразу зайти с козырей пленник.
— Отвечай прямо, сарг! — злобно загромыхал Олиправд, рассерженный таким высокомерным неуважением. — Иль по мне видно, что в нужде я?!
— Я — майор-адъютант Мобиус, приближенный Его Величества короля Альзория. — пробормотал за забралом оробевший рыцарь. — И от Его Величества за меня можно получить много золота.
— Да как же от «Твоего Величества» можно хоть что-то получить, если он в плену? — пренебрежительно протянул Датокил, скривившись в усмешке.
— Неужели ты, равенский невежда, думал, что Его Величество удержат оковы каких-то варваров?! — чуть ли не брызжа ядом, который легко бы растворил железную решетку забрала, прошипел Мобиус. — Он свободен, и ничто не удержит его ярость, которая обрушилась на врагов Саргии.
— Что ж, увидим. — ничуть не смутился Олиправд, в отличие от Даткоила. — Но ему придется справляться без своего адъютанта.
Сказав эти слова, Олиправд молниеносно выхватил копье у стоявшего рядом всадника, ловко провернул его в руке и с силой пробился наконечником прямо в обзорную щель шлема Мобиуса. Тот, не успев среагировать на выпад, схватился было за древко копья, но ничего не смог сделать, лишь сдавленно выкрикнув в ответ на смертельную рану. С такой же силой выдернув копье из головы Мобиуса, Олиправд молча наблюдал за тем, как убитый майор-адъютант упал на колени, а следом обрушился с лязгом на живот. Кивнув следом своим всадником, царь разрешил казнить и троих майоровых гвардейцев. Бедолаги встрепенулись и взмолились о пощаде, почувствовав неминуемую гибель, но палачи были неумолимы: предсмертные крики возвестили о незавидном конце остальных пленников.
— Возможно, этот майор мог бы быть полезным… — без особого рвения упрекнул царя Датокил, безразлично осмотрев безжизненное тело Мобиуса.
— Все, что мне нужно знать, я и без него знаю: где Саргия, где сарги, и чего от них ждать. — отрезал Олиправд, оглядываясь по сторонам. — А где Пириус? Почему он всегда исчезает и появляется неожиданно, словно срамная болячка?
— А я думал, что ты уже привык к его натуре, царь. — раздался глубоким вздохом утомленного наставника Датокил, словно вновь разговаривал с Артемиром. — Пириус появляется и исчезает, когда ему нужно. И каждое его явление сулит нам пользу, а это главное.
Не став спорить с Хитрейшим, Олиправд молча уступил дорогу через ущелья своей пехоте, вовсю маршировавшей навстречу основным силам противника, уже ожидающим их по ту сторону фортерезской границы. Царь уже не решался скакать навстречу врагу с грудью наголо, начав переход через глубины плоскогорья последним, а потому не знал, с чем столкнулись его передовые отряды.
Вовремя осознав драматическую силу удара в тыл, Альзорий(если верить Мобиусу, командовал армией Лиги именно он) стянул к выходам из ущелий плотный костяк пехоты, надеясь задерживать продвижение астийцев достаточно долго, дабы сначала добить ослабленного Артемира, а потом заняться островитянами. Да, приор еще был жив, но его войско было на грани поражения. После отхода из форта он также, как и Альзорий сейчас, пытался остановить сводное войско нордиктовцев, но фанатичный напор было не удержать, и полки Лиги вырвались из ущелий, словно буйный поток пенистой реки, прорвавшей плотину и насмехающейся над тщетностью попыток усмирения водной стихии. Продолжив отход с боями, Артемир преодолел поле прежних сражений и поднялся вверх по дороге, будучи окружен там, где были замучены и убиты Салатор, Алила, и многие другие равенцы, плененные саргами ранее. Дальше отступать Артемир не мог: саргийская конница уверенно обошла его с флангов и тыла, пользуясь численным преимуществом в конной силе. Окружение, а также место тяжкой скорби, запечатленное равенцами, не могли не сказаться на боевом духе солдат Приората, утомленных и удрученных безнадежной борьбой.
Однако, несмотря на вынырнувшую из исторического забвения консолидацию стран Лиги вокруг Саргии, основанную на ненависти их правителей к якобы клятвопреступнику и убийце их родных и близких, бывших в заложниках, Артемир был не один.
Незадолго до решительной атаки Альзория, через Фортерезию к нему пришел на помощь Старший Герцог Альвидес, да не один, а с войском Серпийского Альянса. Как оказалось, в ночной бойне, в результате которой погибли все заложники и бежал Альзорий, уцелел робкий Цапля. Не ясно, как ему удалось избежать печальной участи своей госпожи, но он мало того, что выжил, так еще и правдами-неправдами добрался до своей родины, оповестив Альвидеса о том, что в лагерь Артемира проник убийца и лишил жизни юную Монну. Поняв сразу, кому выгодна эта жестокая выходка, озверевший от горя и ярости герцог собрал всех, кто мог держать оружие, выплатил им огромное жалование из казны, добавив сверху клятву выдать вдвое более по окончанию войны, и отправился на север. Дошел до Фортерезии он вовремя, чтобы понять, что скоро будет великая битва: еще не доходя до местных гор, Альвидес встретил несколько небольших воинств малых государств Лиги, направляющихся на границу с Саргией. Отобедав с их предводителями, принявших Альвидеса за сопутствующего им союзника, герцогу удалось убедить нордиктовцев в ложности идей, ловко заложенных хитрым Альзорием в их наивные головы. Таким образом, войско Альянса пополнилось несколькими новыми полками, ставшими на его сторону.
Беспрепятственно взобравшись на фортерезские плато, Альвидес настиг стекающие к Чернильной Цитадели отдельные отряды аборигенов, призванные их князем для несения возмездия жестоким равенцам. К неудовольствию герцога, фортерезцы не решились выступить против него, но и вступать в союз не захотели. Плюнув на высокую честь монарха и прочие благородства, Альвидес напал на лицемеров и перебил их, не желая оставлять у себя в тылу таких ненадежных вояк. По пути до Цитадели ему удалось засушить не одну такую чернильную речку, лишив горную столицу живительного питания. На Столичном же Плато Альвидес настиг самого князя с самым малочисленным войском, которые ему когда-либо удавалось собирать. Не будучи в силах принять полный провал призывной кампании, князь Фортерезии в отчаянии сбросился в бездонную расщелину, не желая вновь чувствовать горький вкус полного поражения и тяжких переживаний за неизбежную гибель своей страны. Принявший властное бремя троюродный брат князя полностью капитулировал, отдав страну в распоряжение Альвидеса.
Скинув за обочину труп обескровленного врага, Старший Герцог беспрепятственно достиг ущелий и вступил в переговоры с не на шутку встревоженным Артемиром, прекрасно видевшим наращивание сил Лиги у себя в подножье. Узнав, что руки Альвидеса несли ему не секиру палача, но венец союза, приор несказанно обрадовался, лично обняв и расцеловав раскрасневшегося от смущения Цаплю, сопровождавшего своего господина. Вместе отскорбев по Монне, Артемир и Альвидес изготовились к войне с самым большим войском, которое только им обоим доводилось с тревогой, да и чего таить, страхом, видеть.
Глава XXXII
— Да что ж там происходит? Почему они отходят назад и оттаскивают орудия?
Артемир, в компании Альвидеса наблюдающий за боем в самом сердце большого кольца воинов, выгнул уголки губ в полнейшем недоумении, наблюдая отведение части пехоты и всадников Лиги назад, к ущельям. Совершенно точно он мог сказать, что никто из его войска не остался по ту сторону, чтобы отвлечь и малую толику столь ценного внимания противника.
