class="p1">Дважды постучав в массивную дверь кабинета, дворецкий приоткрыл её и отошёл в сторону.
— Будет весело, старина, — шепнул я ему на ухо. И вошёл.
Василиса сидела за огромным рабочим столом. Такой нужен чтобы завалить его бумагами и планшетами, устроить полный срач на рабочем месте и гордо говорить всем: «извините, творческий беспорядок».
Ну, или если у тебя маленький член.
Впрочем, Василиса очень правдоподобно работала. Перед ней были открыты четыре экрана, по трём шли какие-то видеоотчёты, на четвёртом мелькали цифры и графики. Василиса шевелила пальцами в воздухе, зрачки её бегали в разные стороны — киберимплантом она не пользовалась, но в многозадачной среде работала очень уверенно.
— Минутку, Никита, — попросила она. — У нас небольшая проблема, осетры стали плохо нереститься…
— У вас действительно есть живые осетры? — поразился я. — Кстати, отрок, ты обещал мне черной икры. Зажал?
Святослав валялся на огромном кожаном диване и тупил в планшет. Пёс сидел у него в ногах и пускал слюни.
— Ничего я не зажал, всё уже у вас дома, — Святослав покосился на меня. — Привет. Блин, ничего себе костюмчик…
— Да ладно вам, Юрий Святославович, — сказал я.
— Папы с нами нет, — сообщила Василиса.
— Сложный философский вопрос, — я сел рядом с пацаном. Погладил пса по холке. — Кто мы? Те ли мы, кем кажемся?
Василиса выключила экраны и повернулась ко мне.
— Лена Денисова, — сказал я. — Маленькая храбрая девочка из Вологды. Легко ли снова быть молодой? Тяжело ли жить, зная, что настоящая Лена тихо умирает от старости на планете миллионеров?
Святослав рассмеялся. Сказала:
— Ленок, ты проиграла.
— Я и не спорила. Никита умный, это был только вопрос времени, — ответила Василиса.
— Опровергать не станете, — одобрил я.
— Зачем? — пробормотал Святослав. Отложил планшет, сел. — Настоящая Лена умирает, но это её план. А я вообще давно умер.
— Но память нелегально сохранил.
— Никаких нарушений! — возмутился Святослав. — Это не запрещено. Пойми, это же не бессмертие. Это жуть, если вдуматься. Я-настоящий скопировал свою память, а через три дня умер. Не больше бессмертия, чем в родившемся от тебя ребенке.
— Потому и не практикуется, — поддержала его Василиса. — Не бессмертие, а насмешка.
— Кто приходил ко мне с Тао-Джоном? — спросил я.
— Клоны Юрия, Святослава и Василисы, — ответила Василиса. — Очень долгая и удачная версия. А настоящие… ну, ты же видел яхту? Вот это как раз настоящие сын, внук и внучка.
— А клоны погибли, — кивнул я. — Понятно. Те, кого, все потенциальные враги считали дешевым отвлекающим маневром — и есть настоящее семейство Павловых. Я, выходит, с ними и не знаком…
— Точно, — кивнул Святослав. — У них всё хорошо, пусть так и остаётся. А те, кто приходил к тебе, были очень удачной клон-версией.
— Даже не подозревающей, что они не настоящие, — улыбнулась Василиса. — Девочка вообще умница. Потребовалось несколько лёгких намёков, чтобы она разгадала особенности Обращения и повернула колесо судьбы.
Я смотрел на её милое умное лицо и пытался понять — как это? Играть с судьбами… ну, допустим, не родного сына и внука с внучкой, но их клонов, считающих себя полноценными людьми.
Колесо судьбы — Елена же понимала, что оно прокатится по девушке и пацану, ладно уж, про бульдожку не будем.
— Считаешь нас злыми и бесчувственными? — спросила Елена.
— Да.
— Ты непрерывно обновляешься. С такой скоростью, что человек и осмыслить-то это не может. За твоей спиной — полвека. Бесчисленное множество Никит Самойловых, просто сгинувших, сгоревших, утонувших, замерзших, разрубленных на куски, расстрелянных, сожранных заживо. Что значит десяток клонов по сравнению с этой гекатомбой? Я же знаю, ты убивал себя просто так, чтобы проверить как работает неуязвимость. На спор, шутки ради, чтобы впечатлить девицу или устрашить врага. Если досаждавшая тебе рана не вызывала возрождения — ты её не лечил, а убивал себя и возрождался целым и невредимым.
Я пожал плечами. Ну да. Так всё и было.
— А мы всего-то чуть-чуть поиграли. И учти, настоящие Юрий, Святослав и Василиса знали, что их клоны рискуют и будут умирать. То есть они добровольно пожертвовали часть своих личностей во имя великой цели.
— Хоть цель-то можно услышать? — спросил я.
— Конечно. Отомстить Слаживающему и вернуться на Землю.
— Хм, — сказал я.
— Полагаю, Слаживающая сейчас пытается прочитать наши мысли, — сказал Святослав весело. — Но у неё не получается. Какая досада.
Я встал. Огляделся. Сказал:
— Вы не можете экранировать своё сознание. Разум Обращённых недоступен никому из Четверки, но вы просто люди. Разум стариков в юных телах внуков. Слаживающая должна была прочитать все ваши мысли в долю секунды.
— Верно! — Василиса улыбнулась. — В этом вся прелесть ситуации. Думаю, Слаживающий злится и недоумевает.
— Слаживающая! — сказал Святослав. — Та ещё штучка, секс-бомба.
— Слаживающий! Он был красавчик ещё тот! — возразила Василиса.
И они весело рассмеялись.
Чокнутые.
— Вам тела не жмут? — спросил я участливо. — Всё-таки они ваших внуков, а мальчишка ещё и дитё-дитём.
— Да не беспокойся ты, старый моралист, — усмехнулся Святослав. — У нас всегда было в первую очередь идейное партнёрство.
— Для романтических отношений найдём кого-нибудь другого, — подтвердила Василиса. — Вот ты, к примеру, мне нравишься.
И она кокетливо улыбнулась.
— Кто вас прикрывает? — спросил я. — Думающие?
Святослав и Василиса расхохотались.
— Меня тоже интересует этот вопрос.
Я обернулся.
Слаживающая стояла у дверей. Можно было бы подумать, что она просто пришла в кабинет, как человек, не будь двери закрыты и не застрянь в дверном полотнище край изумрудно-зелёного платья.
Значит, прошла насквозь.
Или материализовалась из воздуха.
Но если уж не заметила, что одежда застряла в двери — то, значит, была вне себя.
— Я не обязана отвечать, — произнесла Василиса с вызовом. — Ни один из постулатов не затронут.
— Завет и Милосердие, — быстро сказал Святослав.
— Разрешение, Развитие, Иммунитет, Соразмерность, — поддержала его Василиса.
— Свобода и Принадлежность, — добавил Святослав.
— Покиньте наш дом, уважаемый, — сказала Василиса.
— Уважаемая, — уточнил Святослав.
Они посмотрели друг на друга. Нахмурились. И хором произнесли:
— Уважаемое!
Девушка и мальчик захохотали, глядя на Слаживающую.
