Тепло залило тело Були, ибо он знал, чего стоил Сладости Ветра этот жест и чего будет стоить в будущем. Он улыбнулся, сделал тот же самый жест и повернулся к своему противнику:
— Когда начнем?
Магистр форм поднял руку, шагнул назад и резко опустил ее.
— Давайте.
Були метнул нож снизу вверх, целясь в грудь своему противнику, в надежде закончить бой прежде, чем он начнется. Но легионер давно не практиковался, и его оружие, вместо того чтобы войти в грудь Убивающего Наверняка, ударило наа рукояткой между глаз.
Противника послабее удар такой силы свалил бы с ног, но Убивающий Наверняка только встряхнул головой и двинулся к Були.
Человек молча выругался, заметил место, куда упал нож, и приготовился встретить воина. Ножевые атаки подразделяются на высокие, средние и низкие. Убивающий Наверняка держал оружие в правой руке на уровне пояса острием вверх. Он планировал подойти поближе, внезапным ударом проткнуть живот Були и вспороть его одним движением.
Свет отразился от лезвия, когда Убивающий Наверняка ринулся вперед. Человек увернулся и, левой рукой блокируя удар, двинул левой ногой сбоку по колену воина.
Что–то хрустнуло, вождь пошатнулся, и Були ударил пяткой в нос противника.
Это не сработало. Там, где у людей полумягкий хрящ, у наа оказалась сплошная кость, которая могла вытерпеть и не такой удар.
Убивающий Наверняка пришел в себя, резанул ножом и был вознагражден тонкой алой линией поперек живота человека. Никакой боли легионер не почувствовал, но это только пока. В скором времени заболит.
Були отбежал, а Убивающий Наверняка, хромая, пошел на него. Снег успел уже тонким слоем покрыть голову воина и запорошил его плечи.
— Следи за флажками!
Голос принадлежал Стреляющему Метко. Були оглянулся и увидел, что вот–вот выйдет за пределы площадки. Убивающий Наверняка ухмыльнулся, высоко поднял нож и обрушил его на противника.
Легионер шагнул ему навстречу, левой рукой перехватил нож Убивающего Наверняка, а правой вцепился ему в загривок. Бедро человека обеспечило точку опоры, и вождь полетел на землю. Не отпуская руки Убивающего Наверняка, Були попытался выкрутить нож из его пальцев. Толпа застонала.
Однако наа не растерялся. Он тут же двинул ногой, целясь в пах Були, но попал в бедро. Вынужденный отпустить его, человек сделал шаг назад и не удержал равновесия. Жесткое падение вышибло воздух из его легких.
Теперь настал черед Убивающего Наверняка переходить в наступление. И ситуация была удивительно подходящей. Человек лежал на земле, безоружный и уязвимый. Наа встал, подошел, хромая, и бросился на легионера.
Були перекатился вправо, нащупал под снегом что–то твердое и сжал пальцы вокруг рукоятки своего ножа. Убивающий Наверняка грохнулся на пустое место. Легионер встал, чуть не застонав от боли, пронзившей живот. Рана была неглубокая, но длинная, и рубашка уже намокла от крови.
Оттолкнувшись от земли, Убивающий Наверняка поднялся на ноги. Его глаза сузились в щелки, зубы оскалились, из горла донеслось рычание.
— Давай, пук… пора умереть!
Человек сделал сальто и, распрямляясь, взмахнул ножом. Лезвие прошло через горло вождя, перерезало главную артерию и оставило его давиться собственной кровью.
Медленно, словно собираясь молиться, Убивающий Наверняка опустился на колени. Кровь лилась по его меху. Прошла еще секунда, и он повалился лицом в снег.
Дружный вздох пронесся над толпой. Сладость Ветра отвернулась и спрятала лицо на груди отца. Вождь моргнул от попавшей в глаз снежинки, обнял дочь за плечи и похлопал ее по спине.
Мысли начали формироваться в его голове. «Возможно, все не так уж плохо», — думал Твердый. Убивающий Наверняка мертв, что фактически гарантирует его собственное пребывание у власти, и Сладость Ветра обратилась к нему за утешением.
Да, единственная проблема — человек. Отделаться от него, и все будет прекрасно. Но действовать придется осторожно, очень осторожно, так чтобы дочь ничего не заподозрила. Твердый посмотрел, как Були отдает окровавленный нож магистру форм, и улыбнулся.
Снег падал, кружась, мимо вмонтированных в стены прожекторов, но попал в воздушный поток, созданный двигателями космического корабля, и, подхваченный им, взмыл кверху, как бы возвращаясь к своему источнику.
Генерал Сент—Джеймс подождал, когда судно сядет на седьмую площадку, и поспешил наружу приветствовать пассажиров. Снег заскрипел под его ботинками, и дыхание вырывалось струйками пара. Корабль, хоть и не особенно большой, выглядел вместительным и удобным. Его корпус напоминал по форме земного краба, только, конечно, без ног, и круглых, глубоко посаженных глаз. Зазвенел остывающий металл, и автоматическая лестница опустилась перед шлюзом.
«Интересно, — подумал генерал, — каков собой этот Серджи Чин—Чу? Важный бизнесмен, полный высокой риторики и преданный собственному карману?» Сент—Джеймс надеялся, что нет, так как в послании его друга Александра Дассера говорилось, что этот человек возглавляет Клику и является самой последней надеждой Легиона на будущее.
Люк с жужжанием открылся, и луч света ударил в землю. На лестнице появилась фигура, слишком хрупкая для мужчины, и плотнее закуталась в накидку. Капюшон скрывал лицо гостьи, но грация, с которой она спускалась по ступенькам, приковала внимание офицера. А когда женщина сошла на землю, и свет упал на ее лицо, интерес Сент—Джеймса превратился в восхищение.
У женщины была стройная фигурка, длинное овальное лицо и огромные глаза. Они смотрели как–то затравленно, будто бедняжка недавно пережила ужасную трагедию. Ее голос звучал тихо и нежно.
— Я Наташа Чин—Чу. Мой свекор будет через минуту.
Сент—Джеймс даже удивился силе своего разочарования. Если Серджи Чин—Чу ее свекор, значит, она замужем и так же недоступна, как сам император.
— Добро пожаловать на Альгерон, мадам Чин—Чу. Меня зовут Айан Сент—Джеймс. Я командую независимыми силами Легиона.
Наташа нахмурилась. Вокруг ее лица кружился снег.
— Спасибо. Очень печально, что генерал Мосби и ее люди в тюрьме.
Сент—Джеймс поднял брови:
— Вы знакомы с генералом?
— Нет, но мой свекор ее знает.
Невысокий, плотный человечек появился из–за ее спины. У него были голубые глаза, живые и умные.
— Кого я знаю? Наташа улыбнулась:
— Позвольте представить, генерал Сент—Джеймс, мой свекор Серджи Чин—Чу. Мы говорили о генерале Мосби и о том, что она в тюрьме.
— Но ненадолго, — весело ответил Чин—Чу. — Мы надеемся вытащить ее.
Очарованный непритязательными манерами торговца и испуганный его прямотой, Сент—Джеймс почувствовал, что улыбается.
