Ознакомительная версия.
— Вот за это стоит выпить, — сказал Майский. — А что же ты со своими не празднуешь, сюда потащился?
— Бабы, — отмахнулся Витя. — Достали они меня…
— Правильно, — сказал седой. — Надо мужикам вот так время от времени, без повода, ради хорошей компании…
— Добре, — сказал Степан Олексович. — Тильки жарко. А ще травень!
Когда всех, кроме сибирского трезвенника, основательно разморило, седой сказал:
— Жуткое зрелище всё-таки — город без людей! Мерещится всякое…
— Не мерещится, — сказал Майский. — Я тоже этого видел, в белом… Аттракцион местный! И гид этот, язык без костей… Вам посчастливилось увидеть Белого Сталкера! Ну да! Штатного, на твёрдом окладе! В Кунгурской пещере — Чёрный Спелеолог, в Чернобыле — Белый Сталкер…
— Я тэж його бачив, — сказал Степан Олексович. — Тильки вин не настоящий. То мара.
— Так мы ж ещё не пили, — сказал Майский. — Но всё равно, когда он в окне показался — впечатляет. Драматургия эпизода.
— А я его двумя персты окстил — он и пропал, — сказал сибиряк.
— А может, сумасшедший какой-нибудь, — сказал стрелок Витя.
— Скаженна земля, — вздохнул Степан Олексович, — и люды скаженны…
— Земля ни при чём, — сказал Марк Давидович. — Это уж мы сами постарались… Как странно мне, что все мы здесь сегодня собрались!
— Каэспэшник бывший? — сказал Дэн.
— Угадал. Бывший, — сказал седой и помахал трёхпалой рукой. — Но зачем-то ведь мы тут совпали! Знать бы, зачем?
— Представляю, — сказал Майский. — Один… Среди пустоты и разрухи… Бегает по крышам, выглядывает в окна… Неплохой символ, надо бы его в дело употребить… Но ты смотри — не отказалась молодёжь от простой гитары! И поют неплохо!
Они поглядели туда, где расположились на яркой апрельской траве парни и девушки в одинаковых чёрных футболках с надписью «s.t.a.l.k.e.r.» на груди, и доносилась песня:
Я долю свою добуду,
Я жизнь свою переиначу
И первым пойду в сраженье,
Когда позовёт труба.
Родился — вот это чудо,
Влюбился — вот это удача,
Стал человеком — везенье,
А всё остальное — судьба…
— Не пойдёт такой финал, — сказал редактор. — Не я, так продюсер зарубит. Это что же получается, Данечка, — ты Зону отменить хочешь? Финал должен быть жизнеутверждающий. Теперь принято позитивное мышление… Ты же столько времени в Зоне провёл, неужели не чувствуешь, что попал не в тему?
— Не чувствую, — сказал Дэн Майский. — А ты что — никогда не слышал про открытый финал?
— Что значит — открытый? — сказал редактор. — Открытой может быть форма туберкулёза. А конец должен быть чёткий и конкретный. Реальный должен быть конец… Иначе неформат… Нужно, чтобы артефакт нашли. Деньги нашли. Деньги же куда-то делись? Зритель должен знать, куда именно. И чтобы герой соединился с любимой, а не слинял в другое измерение… Или в параллельный мир…
— Конец в жизни и так реальный, — сказал Майский. — Во всех смыслах. И если ты не понял, куда делись деньги, значит, читал невнимательно, по диагонали. Впрочем, кромсайте как хотите, режьте по живому. Протестовать не буду, по судам не затаскаю. А лучше промотаю я гонорар и вернусь туда. Я теперь сталкер Печкин. Фамилия для комедии…
— Не знаешь ты цену деньгам, Данечка, — вздохнул редактор. — На ветер бросаешь. Надо о спокойной старости думать…
— Владик, — сказал Майский. — Я там всё переоценил. Мне теперь среди вас тошно, как Тарзану на чаепитии у английской королевы. И денег я не пропью, не бойся. Потому что в магазине «VIP-сталкер» на Крещатике присмотрел я себе японскую снарягу. Славная снаряга у меня будет! Отличнейшая!
Красноярск, 2010 год
Ознакомительная версия.
