— Тебе следовало запереть его. Будь ты поумнее, ты не оставил бы меня там, где я мог найти шелковую нить для чистки зубов и бритву. Эти наручники — просто дерьмо, если знать, что нужно делать.
Холден пропустил замечание мимо ушей.
— Так или иначе, я немногого добился от него. Я предложил, чтобы мы с ним вдвоем определили шестого репликанта и отправили ублюдка на покой, однако Декард не очень-то проникся моим замыслом. И категорически отказал. Я ушел… но не далеко. Остался приглядывать за этой квартирой снаружи. И, разумеется, к Декарду пришел гость. Женщина…
— О? — поднял бровь Бейти. — Молодая, темноволосая? На вид шикарная?
— Весьма, — кивнул Холден. — Я решил, что это именно та, что владеет сейчас корпорацией «Тирелл»…
— Сара Тирелл. Недурная мысль.
— Некоторое время они пробыли в квартире, а затем раздался выстрел. Потом Декард и женщина вышли, сели в челнок корпорации «Тирелл» и улетели. В квартире остался маленький странный человечек. Когда-то он работал в корпорации одним из ведущих биоинженеров. Его зовут Себастьян.
— Да, знаю такого. Был по уши занят разработкой новых моделей серии «Нексус-6». Я встречался с ним, когда отбирали прототип для репликанта Роя Бейти.
— Это-то и есть самое главное, что я хотел сказать. — Искусственное сердце в груди Холдена возбужденно заколотилось. — Декард и та женщина пришили одного из немногих людей — черт, возможно, даже единственного, — кто мог бы опознать репликантов серии «Нексус-6». Зачем им делать это, если только они не хотели убедиться, что не останется никого, способного обнаружить исчезнувшего шестого репликанта? И кто обеспокоен этим больше всего, как не сам шестой репликант? Наверняка Декард. Вся чушь о том, что он вынужден был бежать на север, лишь уловка, алиби, чтобы показать, что его нет здесь, на сцене событий. Но он был здесь, расправлялся со всеми, кто смог бы его опознать. Например, с Брайантом. Это очевидно — Декард убил единственного человека, видевшего оригинал донесения о побеге, сделанного властями колонии, после того как Брайант стер всю информацию из полицейских досье. Все это только показывает, насколько дотошен сукин сын Декард; он не оставляет никаких следов.
Бейти задумчиво почесал подбородок:
— Почему Декард не убил тебя? В той самой квартире?
— Потому что у меня был пистолет, а у него в нужный момент — нет. Должно быть, тот, из которого застрелили Себастьяна, принесла эта женщина, Тирелл.
— Хм-м, — задумчиво кивнул Бейти. — Похоже на правду. — Он пожал плечами. — Слушай, я рад, что ты пришел к тем же выводам…
— «Выводам», черт побери!
— Ну хорошо, хорошо, — поднял руки Бейти. — Признаю: я действую в основном по наитию, а не разумом, верно. Но твои слова подтверждают мои догадки в отношении Декарда. Так что это наверняка правда, не так ли?
Холден немного расслабился. Ему удалось смягчить настроение Бейти, словно перевести его в более миролюбивую часть маниакального поведенческого спектра. «Теперь он похож на ручного волка», — . подумал Холден. Важно не выказывать страха, давая понять дикому зверю, кто главный.
— Теперь, — сказал Холден, — когда личность шестого репликанта установлена, нужно лишь решить, что мы будем делать….
Он подался вперед; Бейти, сидящий на скамеечке для пианино, последовал его примеру. Их головы почти соприкоснулись, дыхание слилось. Где-то в дальнем уголке сознания мелькнула мысль: «Именно это и называют словом «заговор».
Костры в ночи настраивают на праздничный лад. Некоторых людей, во всяком случае. Точнее, некоторых созданий, поправился он. То, что плясало под ним в виде мерцающих языков пламени и искр, взлетающих в огромных столбах дыма, перешло на короткую джигу, полную не столько танцевального мастерства, сколько энтузиазма.
— Эй! — Себастьян крепче вцепился в шею плюшевому медвежонку, чтобы не выпасть из сумки на спине. — Поспокойнее, хорошо? А не то у меня начнется морская болезнь.
Скрипучий Гусарик тоже заметил костер.
— Что это? Что это? — указывая в ту сторону, подпрыгивал он на месте. — Что это за неразбериха, Себастьян?
— Точно не знаю.
Бронзовая подзорная труба лежала среди поклажи, которую тащили плюшевый мишка и игрушечный солдатик. Здесь, в темноте, у Себастьяна не было желания заниматься ее поисками.
— Полагаю, это люди. — Он сполз в низ сумки. — И даже много людей. Я вижу их тени.
— Гм-м… — Гусарик притих, настороженно вытянул нос, словно пытаясь унюхать природу невидимых людей. — Надо подумать!
Игрушечный солдатик на самом деле думать не умел, по крайней мере на глубоком аналитическом уровне — Себастьян не программировал в нем этого, — но он хорошо имитировал этот процесс, чему, вероятно, научился, наблюдая за своим создателем. Себастьян знал, что ему, как и раньше, придется думать за всех троих. «Хотя у меня это никогда хорошо не получалось».
Наверное, пора дать Гусарику и Полковнику Пушистому возможность этим заняться. Когда-то, совсем недавно, Себастьян думал за группу из четырех человек, включая еще и Прис; хотя даже когда она была жива (действительно жива), девушка не принадлежала к числу тех, для кого мыслительный процесс является предпочтительным способом преодолевать невзгоды. Чего же он достиг своими размышлениями? Смерти, по крайней мере, в отношении Прис, смерти полной и окончательной. И своей собственной, если уж на то пошло, так как он превратился в увядшее безногое, однорукое создание, похожее на пустую скорлупу, после того как искра его жизни угасла вместе с лихорадочными бегающими красными глазами Прис. Игрушечный солдатик. с носом, как у Пиноккио, сделать хуже уже не сможет.
Себастьян подождал еще, но Гусарик молчал. Полковник Пушистый обернулся через плечо с застывшим, испуганным выражением в глазах-пуговках.
— Ну хорошо… — вздохнул Себастьян, сознавая, что все они зависят от него. — Давайте обмозгуем ситуацию. Здесь, в ночи, надо бояться того, что не видишь. Правильно? — Плюшевый медвежонок и игрушечный солдатик кивнули. — Эти люди, кто бы они ни были… — указал он рукой на сияние вдали, — похоже, им все равно, видим мы их или нет. Я хочу сказать, они разожгли такой костер… Поэтому кажется логичным, что нам не следует бояться их. Вы следите за ходом моей мысли?
— Может, это дикари! — Гусарик с расширившимися глазами запугивал сам себя. — Каннибалы!
— О, перестань. Такое бывает только в плохом кино. Бредятина про постапокалипсис.
Себастьян находил свою логику достаточно убедительной. Он приказал Пушистику двигаться вперед.
— Пошли посмотрим, кто это такие. Может, они жарят шашлыки. Отличные колбаски — вам, ребята, понравится!
