– На запад едем, – его сосед, угрюмый мужик лет сорока, тоже подглядывал в щели брезентового кузова. – Сейчас на окраинах окажемся.
– Почему на запад? – спросил Кузьмич. – Аэродром же не там строят, я в бараке от людей слышал. Это же куда нас везут тогда?
– А я знаю? – спросил в ответ мужик. – Только мы едем на запад.
Грузовики тряслись на плохо укатанной зимней дороге. За городом они направились куда-то в сторону леса. Вокруг тянулись сплошные заснеженные поля. Монотонное движение нарушил чей-то встревоженный голос. Что именно сказал человек в кабине, никто толком не расслышал, но что произошло вслед за этим, поняли все.
Машина дёрнулась. Где-то поблизости, чуть ли не прямо над головой, часто застрочил пулемёт. Какофония панических криков и частая пальба из винтовок оборвались столь же быстро, как и начались. Завершающей точкой стал хлопок гранаты.
– Всегда бы так воевать, – удовлетворённо сказал кто-то. – Эй, там! В кузове! Вылезайте, уже всё. Поможете трупы убрать.
Не веря своей удаче, люди рванулись на свободу. Вторая машина, с охраной, криво уткнулась в придорожную канаву. Приземистый и очень похожий на гроб немецкий полугусеничный броневик превратил её кузов и кабину в решето одной длинной очередью. Из разбитого пулями радиатора валил пар. Охранники из расстрелянной машины валялись рядом, посечённые осколками гранат.
– Однако, – Данила оглядывал картину побоища. Среди трупов деловито люди в такой же форме, что и убитые, а в руках они держали то же самое оружие, но речь и поведение моментально выдавало их подлинную национальность.
– Данила Бодров, я полагаю? – человек в мундире СС подошёл к Даниле. – Ваши друзья тоже с вами? Мне дали достаточно точное ваше описание, но я хотел бы лишний раз удостовериться…
– Да, все здесь, – Данила кивнул. – А вы кто?
– Вильгельм Вольфганг фон Бланкенхайм, общество извечного льда, Магистр второй ступени, – представился эсэсовец, – Можете звать меня Вилли, оба ваших старших товарища именно так и делают.
– Я же говорил, – Кузьмич толкнул в бок Лемурку, – что нас вытащат.
– Угу, – девушка кивнула. На проявление каких-то иных эмоций её уже не хватало – сказывалось нервное истощение.
– Ещё один колдун, – Галина сплюнула. – Как же вы задолбали, господа маги!
Рядом кипела работа. Грузовик спихнули с дороги на обочину, тела бывших пассажиров убрали так, чтобы с первого взгляда их нельзя было заметить. Из кабины второго грузовика бесцеремонно выпихнули тела водителя и эсэсовца и поволокли туда же, к обочине.
– Зря вы его расстреляли, – сказал Данила. – Если вы действительно коллега нашим двум умникам, то в живом виде этот эсэсовец порассказал бы вам много всего интересного.
– Простите?
– Как, по-вашему, – вкрадчиво спросил Данила, – почему мы все находимся здесь? По какому принципу отбирали пассажиров для этого грузовика?
Маг задумался. По его лицу скользнула тень. На Данилу повеяло холодом. А затем Вилли завернул столь длинное и витиеватое проклятие на немецком, что Данила и Кузьмич только присвистнули. Такого им не доводилось слышать даже во время осады Хюгельдорфа от раненого Готфрида.
– Это всё меняет, – к фон Бланкенхайму снова вернулся дар членораздельной речи. – Надо убираться отсюда немедленно. Признаться, я первый раз за всё время с начала операции начинаю сомневаться в её успехе.
– А в чём дело? – спросила Галина.
– Вы отобраны по факту склонности к магии, – сказал фон Бланкенхайм. – Ни у кого из пассажиров нет способностей хотя бы ниже средних. И я не имею ни малейшего желания сталкиваться с тем, кто здесь и сейчас проводит такой отбор!
– Нас хотели принести в жертву? – спросил Кузьмич. – Как в том исландском ритуале перехода с помощью зарезанной лошади? Давайте уже, Вилли, признавайтесь, у вас тут идёт тайная война магов, да?
– Да, – отрезал фон Бланкенхайм. – И ни я, ни ваши друзья, до сих пор не имеем ни малейшего представления о том, с кем именно мы, чёрт побери, воюем!
– А где они, кстати? – спросил Данила. – Что-то я никого из них не вижу.
– Сейчас они с остальными вашими товарищами приводят в рабочее состояние танк.
– Танк? – переспросил Данила. – У них теперь ещё и танк есть?
– У нас теперь много чего есть, – фон Бланкенхайм кивнул в сторону броневика, – включая оружие и людей. Вот только с учётом ситуации – мы всё равно пока что в проигрыше.
– А с кем в этот раз воюем-то? – спросил Кузьмич. – Проясните, что ли?
На объяснения Вилли фон Бланкенхайм затратил всю дорогу до партизанского лагеря. Не так уж и много времени, если учесть, что с помощью его магического таланта броневик и трофейная машина не проваливались в снег, не оставляли следов и вообще шли как по асфальту.
– Насколько вы разбираетесь в теме? – спросил он для начала. – Видите ли, я не хочу повторяться, или опускать важные детали, так что мне хотелось бы представлять ваш уровень знаний…
– Минимальный, – усмехнулся Кузьмич. – У нас как-то больше практический опыт. Мага какого пристукнуть, или артефакт украсть. Так что про современное положение дел можете смело рассказывать с нуля.
– Но я же чувствую, что вы маги, – удивлённо сказал Вилли. – Вне всякого сомнения, у вас имеется талант, чтобы пройти обучение.
– Учитывая, сколько по нам лупили всякой зловредной и не очень магией за последние две недели, – сказал Кузьмич, – меня не удивит, даже если я начну плеваться ледяными иглами, а Галина – шаровыми молниями. Но вы первый, от кого мы это вообще слышим.
– Не удивительно, – фыркнула Галина, – Кто бы нам сказал? Я наших двоих магов в этом понимаю. Ещё им не хватало радости с нами разбираться, если из нас вдруг магия попрёт, которую мы вдобавок не умеем контролировать. Особенно если бы это произошло там, где мы неделю назад были.
– Всё равно гады они, – сказал Данила. – Могли хотя бы предупредить. На всякий случай.
– Боюсь, что после такого предупреждения, им от наших просьб чему-нибудь научить просто не было проходу, – Кузьмич задумчиво огладил рукой бороду. – Ну, мы с Галиной ещё кое-как удержались бы. И Кирилл, наверное, тоже. А вот остальные…
– Да, пожалуй, – вздохнул Данила. – Но всё равно сволочи. Теперь из принципа от них не отстану, пока не научат без зажигалки огонь разжигать.
– Не думаю, что у них получится, – улыбнулся Вилли. – У вас чёткая склонность к магии воздуха. Вашему спутнику близок металл, а вашим подругам – тень и огонь.
– Металл, говорите… – Кузьмич задумался. – То-то я думал, чего меня в кузнецы пойти дёрнуло? Учился же на экономиста…
– Да, на первых стадиях это проявляется именно так, – сказал Вилли. – Но, к счастью для нас, если какое-либо сильное потрясение не переведёт этот магический потенциал из простой склонности в активную форму, люди могут жить своими обычными жизнями.
