Людмила Белаш - Ключ власти

Всё же Вельтер оглянулся. Над «жаровней» вздымался столб жирного чёрного дыма, похожий на уродливый гриб.

«Ехать, не задерживаясь. Ехать и исполнить» — вновь прозвучал у него в голове чуждый голос, и штабс-капитан ускорил шаги.

Да здравствует баня! После пыльных, кишащих как муравейник, пропахших пряностями, потом и гнилью улиц Панака с их духотой и пестротой, с их косоглазыми гримасами, криками, взглядами — одновременно наглыми и рабскими, — душа и тело стремились вымыться и освежиться.

Вместе с этим в сердце Лары начинало биться новое, впервые осознанное чувство превосходства. Одно дело гордиться втайне «Я другим не чета — я вещунья!», оставаясь скромницей-пансионеркой, но когда ты ступила на другую землю, одела воинскую форму и ощутила, что вы — всего-то вчетвером! — выше и сильней всех этих суетливых вейцев, хоть бы их десять тысяч собралось. Выпалить в воздух, крикнуть: «Здесь драконы!»… эх, посмотреть бы, как они шарахнутся!

Наверно, началось со входа на борт корабля-гиганта. Видеть их в воздухе и восторгаться — этого мало! надо оказаться под его невесомой колоссальной тушей чуть не трёхсот мер в длину, подняться на палубы, понять, что тут все — крепкие решительные парни, готовые смести врага и защитить тебя, — тут-то и вникнешь, что ты тоже частичка империи.

Раньше это в глаза не бросалось — где она, империя? то батя кряхтит, отсчитывая деньги на налоги, то мама Рута клянёт цены в бакалейной лавке, то городовой тащит воришку за шиворот, то украшают цветами арку в день тезоименитства Его Величества… А здесь — вот она, положись на неё, пожми её сильную руку.

И если б не внезапный сеанс связи с этим бледным из фаранского посольства, Лара возвратилась бы из города довольная донельзя — гордая, полная впечатлений, с подарками. Теперь уже не то, совсем не то… в душе печаль, на сердце кисло.

Она раздевалась быстро, будто вместе с одеждой могла избавиться от неприятностей.

Всё-таки баня — славное местечко. Тут люди больше ровня, чем где бы то ни было — даже Божьи Очи с шей сняты, и не угадать, кто беден, кто богат. Можно всех видеть, как они есть, без титулов.

Утончённая Эри грациозна — о, да! У Лис фигура хороша, хотя остаётся худоватой — графинька ест как птичка, будто сызмала аппетит потеряла… или грусть по братьям её точит? Зато Хайта раздобрела, округлилась — сверху щёки, спереди животик, сзади попа, — но осталась юркой, как мыша, и гибкой, как горностай.

— Это не ванны, — ворчала Лисси. — Кадки какие-то…

— Ты хотела изучить их быт? — напомнила Эрита. — Вот, пожалуйста.

Посольские устроили господскую купальню на гушитский образец: дощатый помост, в него встроены объемистые — на полсотни вёдер! — широкие бочки, вода льётся по желобам. Здесь душисто пахло от досок, а вода отливала зелёным и благоухала хвоей — банщик добавлял в неё сосновый настой. Где-то гудела котельная, давала нагрев.

Лара забыла про этикет и плюхнулась в бочку мешком: «О-о-о, как я умаялась!..» Ухнула в жидкую зелень, погрузилась с головой — одни руки на краях бочки. Потом вынырнула мокрая, облепленная волосами, фыркнула, плеснула на Анчутку:

— Кыш! свиньи после всех!

— Пойду фонтан топитца, — грустно сказала пата, переминаясь всеми лапами. Вдруг всё-таки пустят в бочку?.. В купальню-то пустили, хоть банщик возражал: «Скотов не моем».

Лис её гладила по спинке:

— Толстая, ты там не поместишься. Зачем у всех ела из рук? Плохо попрошайничать, плохо! Хватит лопать, и так уже большая.

— На колбасу обжору! — пригрозила Лара.

— Ня на колбасу… Я служить…

— Хайта, подай мыло и мочалки, — решив составить Ларе компанию, Эри опустилась в воду напротив неё — изящно, беззвучно, словно ручейная дева. — Ты не возражаешь?

— О, что ты, ничуть.

— Я! я мыло подай! — отпихнув «маму» Хайту рылом, пата вскачь понеслась к полкам, села на хвост и стала передними лапами перебирать банные снасти, роняя их на пол.

— Лис, ты давно обмеряла её? — пытливо вгляделась Эрита в чудесную свинью. — По-моему, она стала выглядеть как-то иначе…

— Вроде шея появляется?.. — присматривалась Лара. — И лапы… что у неё с лапами?

— Отмирают. — Хайта тихо всхлипнула, сев на корточки у края бочки. — Вторые и третьи сохнут. Они ей мешаются… она их не хочет. Пата откусит их и съест…

— Бррр, жуть. — Лара мурашками покрылась, как ощипанный гусь. — Разве это можно?!. Больно ведь!

— Пата сама правит телом. Чует, что лишнее. Подумает: «Не больно», и откусит.

— Мне бы так думать. Я раз пальцы дверью прищемила — взвыла на весь дом, чуть в обморок не грохн… то есть чуть не упала без чувств, — поправилась Лара.

— Спроси Анчутку, научит, — вздохнула Лис, плавно спускаясь в соседнюю бочку. Метаморфозы дивной свиньи смущали её, но что с этим поделать? Инопланетная загадочная биология…

— Учить — сорок унция! — вякнула свинья, не оборачиваясь. Одно ухо она держала повёрнутым на разговор. А может, хвостом слышала?

— Вся в маму! — Лара мотнула мокрой головой. — Хайта, она деньги не глотала, пока ты в сторону смотрела?..

Пата сосредоточенно занималась химическим анализом. Мыло, мыло. Цоп одно, кусь — невкусное. Лизь другое. Это лучше. А какое понравится людям? Нервные узлы под крепким черепом и в спине Анчутки работали, перебирая вкус и свойства кожи всех присутствующих. Надо, чтобы подошло каждой… Как им угодить?

Для образца Анчутка тайком проглотила брусок миндального мыла и задумчиво разжевала его. Бяка. Но можно растворить, переварить по-своему. Если взять запасной жир из брюха…

«Ня. Возьму это, делать из него».

— Стой! Ай! Ты что?! Ня! Пата, ня!!

Та обеими передними хватала и пихала куски мыла в пасть, торопливо глотая, чтобы не отняли.

— Помылись, — мрачно подытожила Лара. — Ну, хоть ополоснуться от пота… Хай, поздно суетиться. Она уже всё сожрала. В следующий раз дай ей мыла на обед.

— Отдай обратно! проглотина!.. — в досаде Хайта пинала любимицу, а та с виноватым видом давилась последним куском и срыгивала пену.

Принцесса и дочь кровельщика со всеми их различиями остались в раздевалке, в далёком Гагене и дворце Красного царя. Здесь были две головы в намокших волосах и две шеи, торчащие из горячей зеленоватой воды. И не догадаешься, что соперницы. Под водой их ноги гладко соприкасались, но Лару так разморило в бочке, что лень было отодвинуться.

«Пускай. Такая же девчонка. Только в сто раз счастливей. И лучше танцует. И Око золотое. И она ведьма летучая, а я… Господи, ну зачем, зачем мне этот клятый дар…»